Генеральный директор «Факела» Роман Асхабадзе в интервью пресс-службе клуба высказался о проблемах, с которыми сталкивается воронежский коллектив.
Генеральный директор «Факела» Роман Асхабадзе в интервью пресс-службе клуба высказался о проблемах, с которыми сталкивается воронежский коллектив.
— За пять лет работы в Воронеже помним много непростых ситуаций — разруха в 2019 году, неудачный старт в ФНЛ-2020/2021, потери очков ранней весной 2022 года, когда команда стремилась в РПЛ. Сейчас — самый сложный момент?
— Нет, я бы так не сказал. Он тяжелый в первую очередь из-за накопительного эффекта, который однозначно существует. В плане финансовых возможностей наше положение постепенно становится лучше. Не такими темпами, как нам и болельщикам хотелось бы, но поступательное движение есть. А вот с точки зрения логистики ничего не меняется, что влияет на всю структуру клуба — в первую очередь, на команду. Не может не сказываться то, что парни ездят два с лишним года до Москвы на автобусе или поезде — и потом только летят регулярным рейсом в условную Казань. В таких условиях тяжело восстанавливаться, кроме того, у нас всегда меньше, чем у соперников, дней на выстраивание профессионального тренировочного процесса. Дорога на автобусе до Москвы занимает семь-восемь часов в одну сторону. Затем перелет, а после игры возвращение в Воронеж точно таким же способом! Представьте нашу логистику с учетом Кубка. Бывает, что после матча мы не возвращаемся домой, а проводим два подряд матча в гостях — как в случае с «Акроном» и «Зенитом», например. Мы постоянно ищем, где базироваться, продумываем, как вести тренировочный процесс. Проделывается огромная работа, которая остаётся за кадром. Так что подытожу: да, из-за накопительного эффекта нам становится только тяжелее готовиться к матчам. Это сказывается и на физическом состоянии, и на эмоциональном — а для нас это тоже один из важнейших факторов. Я честно скажу, что перед началом сезона понимал, как нам будет тяжело.
— Знаю, что на территории Воронежа не работают датчики, которые мониторят физическое состояние футболистов. Получается, что у тренерского штаба в распоряжении нет полной информации об игроках.
— Да, мы, наверное, единственный клуб в лиге, если не ошибаюсь, который не может использовать датчики на своей тренировочной инфраструктуре и на домашнем стадионе во время официальных игр. Нет сигнала. Не говорю, что с датчиками мы бы были среди лидеров чемпионата. Но в современном футболе эта информация и ее анализ крайне важны. Это инструменты правильной профессиональной подготовки к матчу. На ее основе ты принимаешь решение, добавить нагрузки или, наоборот, немного «отпустить». А мы уже практически третий сезон этой возможностью не обладаем.
— Могли ли вы провести летние сборы не в Воронеже, а там, где будут все условия для контроля физического состояния команды?
— Мы ведем правильную финансовую политику. У нас учтен каждый заработанный рубль. Провести сборы летом вне своего города — значит заплатить вдвое больше. Как мы могли уехать с учетом хорошей погоды и той инфраструктуры, которая нам предоставлена? Мы не могли на это пойти. Это было бы неправильно. Поэтому мы идем по пути поиска решения проблем по ходу чемпионата. Да, всем тяжело, тренерам в том числе. Но надо находить путь выхода из этой ситуации. Мы идем поступательно. Заработали какую-то сумму с нашими партнерами или по билетной программе, условно говоря — пожалуйста, получили возможность впервые летать на кубковые игры чартером из Тамбова. Где, кстати, тоже есть свои ограничения. Если бы мы и на кубковые матчи летали регулярными рейсами, можно было бы сразу списывать сезон и морально готовиться к вылету из Премьер-лиги. На мой взгляд, выбор между колоссальными тратами на выездные сборы и точечными расходами на отдельные перелёты, правильное питание и так далее, очевиден.
— У «Ростова» и «Краснодара» ситуация немного иная?
— Безусловно. Они тоже не летают из своих городов, но их в соседних населенных пунктах ждут чартеры — до них команды добираются за 3-5 часов. Для нас же полеты чартерными рейсами из Тамбова на кубковые матчи — разовые истории, а не система.
— Как все это воспринимает команда?
— До команды мы доносим, что эти трудности не могут служить отговорками. Это тяжелые условия, которые нужно принимать. В которых нужно становиться сильнее, чтобы решать свои задачи. Мы понимаем, что парням становится еще тяжелее, когда результата нет. Но надо воспринимать весь этот негатив как этап, который нужно переварить и с честью пройти.
