Французский дворянин Жорж Шарль Дантес (правильнее – д’Антес) произвёл в 1830-е годы фурор в русском обществе, особенно среди его слабой половины. Отправляясь в Россию, он заручился рекомендациями коронованных особ, благодаря чему император Николай I принял его на службу в лейб-гвардии Кавалергардский полк сразу в чине поручика, чем вызвал огромное недовольство среди офицеров. Впрочем, в офицерской среде Дантес пришёлся ко двору и довольно быстро с нею поладил.
Геростратову славу в России Дантес заслужил, как известно, тем, что застрелил на дуэли Александра Сергеевича Пушкина. Николай I разжаловал Дантеса в рядовые. Служить солдатом Дантесу не пришлось, так как тем же указом император выслал его из России.
Первые годы его пребывания в Европе протекали по-семейному тихо. Жена Дантеса – сестра Натальи Гончаровой-Пушкиной — Екатерина, родила ему четверых детей и скончалась в 1843 году. После этого началась бурная политическая карьера Дантеса во Франции.
В годы революции 1848-1849 гг. Дантес быстро сообразил, куда дует политический ветер, и стал сторонником племянника Наполеона – Луи Бонапарта. Все, знавшие Дантеса, отмечали его незаурядный и острый ум. При этом его характеризовали также как чрезвычайно расчётливого и циничного человека, не способного стесняться и не разбирающего средств для достижения цели.
В 1851 году Луи Бонапарт провозгласил себя пожизненным президентом, а спустя год – императором Наполеоном III. Дантес, как один из его помощников по захвату власти, получил звание пожизненного сенатора. На большее Дантес не претендовал, возможно, опять же, потому что его ум и дальновидность подсказали ему недолговечность Второй империи.
Дантес в богатстве и роскоши провёл свою жизнь во Франции. Он говорил всем, что благодарен судьбе за свою дуэль с Пушкиным, так как этот случай обеспечил ему будущее. Быть может, он подразумевал не только свою высылку из России, но и что-то ещё?
Любопытно, за что конкретно Наполеон III так возвысил Дантеса. В мае 1852 года Луи Бонапарт, тогда ещё президент Французской республики, направил Дантеса к главам трёх великих держав Европы – монархам Австрии, Пруссии и России – с деликатной миссией. Дантес должен был неофициально сообщить им о намерении Бонапарта пойти по стопам своего великого дядюшки и провозгласить себя императором. Дантесу предстояло прощупать их реакцию на этот вызывающий шаг. Бонапарт выбрал Дантеса, вероятно, потому, что Жорж Шарль был легко вхож в высшие сферы, а кроме того лично знал двух монархов из трёх – короля прусского и императора всероссийского.
Правда, знакомство Дантеса с Николаем I было не самого приятного свойства. Тем не менее, действуя через русского посла в Париже Николая Киселёва, Дантес добился аудиенции у Николая. В депеше, отправленной Киселёву министром иностранных дел Карлом Нессельроде 15 (27) мая 1852 года указывалось, что император не может принять Дантеса «в качестве представителя иностранной державы вследствие решения военного суда, по которому он был удалён с военной службы. Если же он хотел бы явиться как бывший офицер гвардии, осуждённый и помилованный, то Его Величество был бы готов выслушать то, что он желал бы сказать ему от имени главы Французской республики».
Таким образом, формальная почва для рандеву была найдена. Царь принял Дантеса, находясь с визитом у прусского короля Фридриха-Вильгельма IV в Потсдаме. По утверждению эмигрантского писателя Марка Алданова, Николай I был при этом «очень любезен и полушутливо называл своего бывшего офицера “господин посол”». Правда, проверить это утверждение нельзя.
В общем, Дантес справился с поручением своего патрона блестяще при всех трёх монарших дворах.
Ещё до своего визита к Николаю I Дантес был вхож к русскому послу в Париже Киселёву. Тот предупредил императора о предмете поездки: «Господин Дантес думает, и я разделяю его мнение, что Президент кончит тем, что провозгласит Империю». Это донесение привёл военный историк, генерал Александр Зайончковский в приложениях к первому тому своего труда «Восточная война», вышедшем в 1908 году.
Историк Евгений Тарле в монографии «Крымская война» утверждал, что Дантес был обласкан Николаем I, причем последний сделал его своим осведомителем в Париже (под видом изгнания), прежде всего, за убийство Пушкина. Это выглядит, конечно, совершенно нелепо.
Вероятно, Дантес стал информатором русского министерства иностранных дел в связи с тяжбой о наследстве Гончаровых. Дантес желал получить долю, якобы причитавшуюся его умершей жене и постоянно слал прошения об этом на имя Николая I. Эта переписка началась ещё в 1848 году. Как отмечал писатель Николай Раевский (бывший белоэмигрант, попавший после Второй мировой войны в СССР) в книге «Если заговорят портреты» (1965), Дантеса ничуть не обескураживало, что он был с позором изгнан с русской военной службы и причинил горе семье Гончаровых. В конце концов, если верно свидетельство, на которое опирался Алданов, Николай I не питал неприязни к Дантесу в связи с убийством Пушкина. Но в просьбах о наследстве император Дантесу всё-таки отказал.
Чтобы снискать благосклонность русского правительства, Дантес и стал снабжать его сведениями, которые могли быть интересны в Петербурге. Этой осведомительной работой может объясняться милостивый тон императора по отношению к Дантесу при встрече.
К сожалению, подробности работы Дантеса на русское правительство неизвестны. Все документы, относящиеся к этому предмету, ещё ждут своей огласки. В 1935 году писатель Леонид Гроссман в малоизвестной книге «Карьера Дантеса» сообщил, будто 1 (13) марта 1881 года русский посол в Париже князь Николай Орлов донёс шифрованной телеграммой русскому Министерству иностранных дел:
«Барон Геккерн-д’Антес сообщает сведение, полученное им из Женевы, как он полагает, из верного источника: женевские нигилисты утверждают, что большой удар будет нанесён в ближайший понедельник».
1 марта 1881 года по старому стилю было воскресенье. Именно в этот день народовольцы убили императора Александра II. Если сведения были получены Дантесом «из верного источника», то они запоздали на один день.
Впрочем, в то время не нужно было быть провидцем или всезнающим шпионом, чтобы предсказать очередное покушение на Александра II, так как до этого их произошло уже шесть.
Гроссман не раскрыл источник своей информации. Таким образом, остаётся пока неясным, действительно ли Дантес предупреждал о готовящемся убийстве царя, так же, как неизвестно, было ли донесение Дантеса русскому посольству в тот период чем-то исключительным или же заурядным.
