В последнее время, особенно с момента создания Союза 24 февраля», литература всё больше возвращает себе позиции идеологического искусства для народа, а не просто буржуазного интеллектуального развлечения, какой она стала после распада СССР. В стане патриотических писателей постоянно появляются новые имена, которым только предстоит пройти путь от молодых талантов до властителей дум. Герман Садулаев / ВН Каков этот путь сегодня – нам рассказал писатель и участник Союза 24 февраля» Герман Садулаев. ВН»: – Герман, известный автор для читателя всегда представляется таким монолитом, ведь он уже априори состоялся. Но понятно, что у любого автора до определенного момента есть сомнения. А должен ли этот автор писать? А писатель ли он? Вот когда вы поняли, что вы писатель в первую очередь? – Я думаю, что я до сих пор себя еще не ощутил писателем. Это я без ложного кокетства говорю. У меня сомнения присутствуют до сих пор. И именно сейчас я нахожусь в таком состоянии, когда сомневаюсь в том, что я могу и что мне нужно что-то писать.
Периодами это состояние проходит и появляется чувство, что я могу что-то написать и должен. Но сомнения постоянно присутствуют.
Герман Садулаев ВН»: – В какой-то момент стало считаться, что называть себя писателем – это как-то пафосно. И стали говорить просто автор» или литератор». А сама профессия писателя сегодня видоизменилась? – Ну я говорю о себе с долей сарказма и самоиронии как о великом писателе земли русской». Аббревиатура ВПЗР. Это такой уже старый мемчик. И я его на себя применяю. Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Таким образом я, наверное, еще психологически убеждаю себя том, что мне всё-таки можно и нужно писать.
Писатель сейчас как профессия – я даже не знаю.
Герман Садулаев / тг ВН»: – Если мерить успех заработками, то живут только за счет литературы сегодня в основном развлекательные писатели. Но как же большая литература? Это теперь развлечение для избранных интеллектуалов? – Развлекательная литература – это не всегда плохо. Есть, например, у нас прекрасные фантасты. Любимый мною Сергей Лукьяненко. Он может быть с полным правом назван профессиональным писателем. У него хорошие тиражи, у него хорошие книги. Это жанровая, но хорошая литература. У него хороший русский язык, он хорошо пишет.
Часто писатели по возможности стараются зарабатывать себе деньги где-то параллельно. Если у них покупают, продают права на экранизацию своих произведений. Сами участвуют в написании сценария. Потому что в киноиндустрии есть деньги. Там можно зарабатывать.
Х/ф Красный призрак», 2021 В литературе как в индустрии, конечно, денег очень немного. И профессиональным писателям в плане заработка очень сложно. Но я недавно был на Чеховском фестивале, на Сахалине. И в палатках фестиваля были развешаны различные демотивирующие цитаты из Чехова. Это с иронией сделано, и там среди прочего написано: Чем культурнее, тем несчастнее». Написано и о том, что литература дает как бы не твердый хлеб. В смысле, что она не дает гарантированного заработка.
Даже для Чехова и даже в XIX веке литературу всё же было сложно считать источником гарантированного дохода. В этом смысле профессия писателя – под вопросом. Но как вид человеческой деятельности писательство существует, писатель существует как определенный тип личности. С определенной профессиональной деформацией, между прочим.
Чехов в Мелихове с таксой Хиной (1897) / Википедия Ведь что отличает профессию? Помимо того, что она дает возможность человеку заработать деньги, она дает еще и профессиональную деформацию. И если есть профессиональная деформация, то есть профессия. Я так считаю. И писатель, безусловно, смотрит на мир и на события, интерпретируя их сразу как писатель. ВН»: – Великие писатели часто жили небогато. Но зато их любили женщины, богачи и короли. Это была возможность попасть в высшее общество, не занимаясь бизнесом, не идя во власть. Лимонов, например, говорил, что в России поэт – над богачами и властями. Сохраняется ли этот статус поэта в РФ? – Какие-то пережитки такого отношения к людям творчества сохраняются, конечно. Поэтому нас куда-то приглашают. Куда-то нас привозят, с нами встречаются какие-то губернаторы. Хотя, казалось бы, кто мы вообще такие? Герман Садулаев / тг Может быть, мы и имеем какое-то значение для культуры. Но, конечно, это уже сохраняется как атавизмы и пережитки советского строя и русского классического подхода к словесности. А в целом – это сходит на нет. ВН»: – В России всегда было разделение на деревенщин и горожан, на западников и славянофилов. Сегодня этот водораздел – патриоты и литералы. Одни недавно создали Союз 24 февраля». Вторых иногда называют детищами Минцифры. Довольно странно их так объединять, ведь многие эти авторы и за один стол садиться не хотят. Так по какому же принципу людей относят к какому-то лагерю? – Союз 24 февраля» – это действительно союз по убеждениям. Там мало что другое объединяет столь разных авторов. Они не относятся к одной литературной школе. У них нет каких-то одинаковых литературных методов или стиля. Это объединение по культурным, социальным и политическим убеждениям. По представлениям о том, чем должны быть литература и культура в нашем обществе. Как они должны работать. Алексей Колобродов Есть личное знакомство большинства членов Союза 24 февраля». Это знакомство тоже сложилось, скорее всего, благодаря некой схожести убеждений.
В остальном писательском мире могут складываться какие-то школы, какие-то группировки по убеждениям опять же. Вот есть группировка имени Верхнего Ларса, они все сбежали за границу и оттуда активно критикуют Россию. Это тоже не имеет прямого отношения к их литературному творчеству, если таковое есть. Скорее это политическая и социальная позиция.
Что касается фестивалей, которые проводит Минцифры, то там да, такой ковчег, где все живут далеко не в мире и согласии, а могут и грызться друг с другом. Их вообще ничего не объединяет. Но такой и цели не было. Это же не министерство культуры, не министерство пропаганды. Это Минцифры, для него писатели – просто производители контента. Герман Садулаев ВН»: – В ситуации, когда толстые журналы потеряли свое прежнее значение, как заявлять о себе молодым авторам? – Молодому автору лучше всего пройти через какую-то литературную школу. Где он познакомится с редакторами, с издателями, с критиками. Причем это знакомство не означает, что с ними надо где-то посидеть в кабаке и выпить, завязать приятельские отношения. Нет, прохождение через литературную школу – это разбирают твои тексты со всех сторон. Будут изучать потенциал автора. И если увидят этот потенциал, то начнут тебе предлагать публиковаться, пытаться тебя каким-то образом продвинуть. Это так сейчас работает.
В литературной школе тебя гарантировано прочитают. Начнут разбираться с твоим творчеством. Где-то помогут вырасти, улучшить свои тексты.
Вот литературная школа Захара Прилепина, например, прекрасно в этом отношении работает. Мы там уже получаем хороших авторов. Валерия Троицкая, допустим, опубликована в редакции КПД*, издательство АСТ. Будем ее продвигать. Есть и другие новые имена. Захар Прилепин. Фото: URA.RU/TASS ВН»: – А что думаете о платных мастерских? Их сегодня очень много. – Всегда вызывает сомнения коммерциализация литературного образования. Там какой-то талантливый автор может не пройти в такую школу просто потому, что у него нет денег, чтобы заплатить за обучение. А пройдет менее талантливый, потому что у него есть деньги. Я не думаю, что этот капиталистический метод хорошо работает на качество авторов. Это не должно зависеть от того, есть ли у человека деньги на эти курсы.
Какие-то результаты там тоже могут быть, хорошие результаты. А может быть и отрицательная селекция. Мы видим часть таких литературных курсов, которые, кажется, специально воспитывают какую-то бессмысленную литературу детских травм, извращений.
Автор книги Рана» Оксана Васякина / Википедия Это в либеральном лагере у нас есть. Литературные курсы, которые уже потоками гонят, как бройлеров, новых писателей, которые пишут об извращениях и травмах. *Книжная серия КПД» (Колобродов, Прилепин, Демидов).
