26 августа отмечается День благодарности собаке, или День признательности собаке. Этот праздник был учрежден в США в 2004 году по инициативе эксперта по жизни домашних животных Колин Пейдж. «Сноб» решил отдать дань памяти одной из самых известных собак в русской литературе, чью трагическую судьбу оплакивают вот уже второе столетие.
Редко кто из любителей литературы помнит точное описание дворняжки Муму (белая с черными пятнами, большими глазами и длинными ушами), но всем известно: глухонемой дворник Герасим сначала спас ее, а потом, по приказу жестокой барыни, сам же и утопил, после этого он покинул барский дом и вернулся в деревню. Все эти детали со временем стираются из памяти, оставляя лишь болезненное воспоминание о визге падающей в воду собаки и мучительный вопрос: «Почему Герасим утопил Муму?»
Кто-то мог бы грубо пошутить о несчастливом детстве Ивана Тургенева — и тут же осекся бы. Да, его детство было лишено той «трогательной кротости», которую писатель позже научился видеть в июльском дне. Но если бы оно сложилось иначе, возможно, не было бы «Муму» — мучительной истории о дружбе, несвободе, любви и смерти лучшего, что есть в человеческой душе.
Рассказ начинается с описания московского барского дома — серого, с белыми колоннами. В похожем доме на Остоженке жила мать писателя, Варвара Петровна, с 1840 по 1850 год. Именно она, умная и властная женщина, стала прототипом старой барыни. Получив значительное наследство, Варвара Петровна управляла своим хозяйством железной рукой. Сегодня ее, вероятно, назвали бы токсичной матерью, манипулятором и тираном. Хотя таких терминов она не знала, никогда не забывала, что она — русская барыня, убежденная в необходимости порки не только прислуги, но и собственных детей. Тургенев вспоминал, что его секли за все подряд, зачастую без объяснений.
Детство Ивана Сергеевича было трудным. Брак его родителей был несчастливым. Отец писателя, ротмистр Кавалергардского полка Сергей Николаевич Тургенев, запомнился современникам как женственный красавец. Варвара Петровна была на шесть лет старше и не отличалась красотой; на момент знакомства с будущим мужем ей было 28 лет. Сергей Тургенев был беден, женился по расчету и изменял супруге.
Варвара Житова, воспитанница Варвары Петровны, в своих воспоминаниях указывает, что в образе Герасима угадывается немой крестьянин Андрей. Почти каждое лето Варвара Петровна объезжала свои деревни. В одной из них, Сычево, заприметила пахаря-великана. «Призванный сычевский староста объявил, что немой Андрей трезвый, работящий и необыкновенно во всем исправный мужик, несмотря на свой природный недостаток. Но мне кажется, исключая роста и красоты Андрея, этот недостаток… и пленил Варвару Петровну. Она тут же решила взять немого во двор, в число своей личной прислуги и в звании дворника. И с этого дня он получил имя Немой…» — пишет Житова. Барыня с гордостью демонстрировала своего красавца-дворника. Тургенев не говорил о каком-либо эротическом интересе барыни к Герасиму, а вот в фильме Юрия Грымова эта тема появляется.
В 1852 году умер Николай Гоголь, и его смерть, а также молчание прессы по этому поводу глубоко потрясли Ивана Тургенева. В ответ на это он написал некролог, в котором назвал Гоголя великим — поступок, дерзкий для времени, когда великими могли быть разве что цари и полководцы. В Петербурге цензура запретила публикацию некролога, но Тургенев нашел способ напечатать его в «Московских ведомостях». За это он был арестован на месяц. Именно в это время Иван Сергеевич и написал «Муму» — автограф рассказа не сохранился. Благодаря вмешательству друзей писателя освободили и выслали в его имение Спасское-Лутовиново.
Публикация рассказа о дружбе двух бессловесных созданий — глухонемого мужика и собаки — была непростой. В 1854-м рассказ «Муму» появился в третьей книжке «Современника», что возмутило чиновника Главного управления цензуры Николая Родзянко. В рапорте на имя министра народного просвещения он заявил: «Рассказ под заглавием „Муму“ я нахожу неуместным в печати, потому что в нем представляется пример неблаговидного применения помещичьей власти к крепостным крестьянам». Цензору Владимиру Бекетову, «одобрившему» крамольное сочинение, цензурный комитет велел впредь «быть осмотрительнее». Через два года, когда Тургенев поручил Павлу Анненкову издание своих «Повестей и рассказов», снова возникли сложности с повторным печатанием «Муму».
До выхода в свет «Муму» Тургенев читал рассказ в Петербурге у своего дальнего родственника Александра Тургенева. Его дочь Ольга Тургенева в дневнике вспоминала, «…весь следующий день я была под впечатлением этого бесхитростного рассказа. А сколько в нем глубины, какая чуткость, какое понимание душевных переживаний. Я никогда ничего подобного не встречала у других писателей, даже у моего любимца Диккенса я не знаю вещи, которую могла бы считать равной „Муму“. Каким надо быть гуманным, хорошим человеком, чтобы так понять и передать переживания и муки чужой души».
Рукопись «Муму» Тургенев отправил публицисту и общественному деятелю Ивану Аксакову. Тотответил как истинный славянофил: «Мне нет нужды знать: вымысел ли это, или факт, действительно ли существовал дворник Герасим, или нет. Под дворником Герасимом разумеется иное. Это олицетворение русского народа, его страшной силы и непостижимой кротости, его удаления к себе и в себя, его молчания на все запросы, его нравственных, честных побуждений… Он, разумеется, со временем заговорит, но теперь, конечно, может казаться и немым, и глухим…»
Поэт и прозаик Борис Алмазов в «Москвитянине» счел «Муму» «неудачным литературным произведением». Хотя и отметил «много хороших подробностей», относящихся «к обстановке описываемого события», но все же считал, что они не сглаживают «неприятного впечатления, которое производит сюжет».
Писатель и литературный критик Александр Дружинин посчитал, что «Муму» и «Постоялый двор» — произведения «превосходно рассказанные, украшенные присутствием благородно-поучительной мысли и все-таки представляющие собою интерес умного анекдота, никак не более». Еще жестче высказался на страницах «Отечественных записок» журналист Степан Дудышкин. Он полагал, что «Муму», как и «Записки охотника», страдают односторонностью при освещении явлений русской жизни, а потому их нельзя назвать «подлинными произведениями искусства».
А вот Александр Герцен, напротив, увидел в рассказе больше, чем просто анекдот. В декабре 1857 года в статье «О романе из народной жизни в России (письмо к переводчице „Рыбаков“» он писал: «Тургенев не побоялся заглянуть и в душную каморку дворового, где есть лишь одно утешение — водка. Он описал нам существование этого русского „дяди Тома“ с таким художественным мастерством, которое, устояв перед двойною цензурой, заставляет нас содрогаться от ярости при виде этого тяжкого, нечеловеческого страдания…»
Народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский мимо судьбы дворняжки тоже не прошел. В своей своей лекции о Тургеневе из курса истории русской литературы, прочитанной в Коммунистическом университете им. Свердлова в 1924–1926 годах, Луначарский сказал, что Тургенев «в тюрьме написал изумительный рассказ „Муму“, внутренне очень революционный». Далее нарком просвещения подводит итог, анализируя творческий путь писателя и его идеологические недостатки: «…оправился этот человек от своего испуга и спокойно продолжал идти вперед, несмотря на полученный удар. Это заставляет нас понять сразу, что за пассивностью и мягкотелостью Тургенева была внутренняя сила, талант и убежденность, которые и сделали из Тургенева великого писателя, которого не чтить при всех его недостатках нельзя». Так, с приходом советской власти в школьной практике утвердилась именно социологическая интерпретация «Муму».
Как рассказал «Снобу» историк литературы Алексей Вдовин, «Муму» была довольно популярным текстом, который читался в гимназиях до 1917 года. «В СССР только программа 1933 года включила „Муму“ в обязательный список для 5-го класса. Затем был большой перерыв до 1996 года», – говорит Алексей. Сегодня «Муму» изучают в пятом классе, и это вызывает протест как некоторых учителей, так и детей, не знакомых с идеями братьев Аксаковых и Луначарского. Если советским детям говорили о бесправии человека при крепостном праве, то современные ученики воспринимают рассказ иначе — им просто жалко собачку. В разговоре со «Снобом» некоторые педагоги отмечают, что дети иногда сами просят не изучать «Муму». Кроме того, не все учителя считают поведение Герасима убедительным и сталкиваются с трудностями в объяснении школьникам причин трагического сюжета. Так, например, преподаватель литературы Александр Молдавский из частной гимназии «Сократ» рассказал, что одна из учениц хотела посмотреть фильм «Муму» просто потому, что «очень хотелось поплакать». Мнения учителей по поводу этого текста разделились: одни считают, что опытный педагог сможет объяснить все нюансы произведения и развить у детей чувство сострадания, другие же опасаются травмировать младших школьников и предлагают не разбирать этот текст с ними.
Преподаватель русского языка и литературы из Воскресенска Ольга Душкина поддерживает последнее мнение и так прокомментировала его: «В прошлом году одна девочка сказала такую фразу: „Ломают психику собаке“, когда мы обсуждали, что барыня велела убрать ее со двора. Пятиклассники не знают о крепостном праве, и объяснить по „Муму“ им за несколько уроков, что это такое и почему Гарасим поступает так, как поступает, крайне сложно. Я считаю, что „Муму“ нельзя читать в младших классах (в 5–7-м). Это очень жестокий и тяжелый рассказ для эмпатичных детей». С мнением Душкиной согласна филолог Анна Нагибина, руководитель московского подросткового клуба «Вместе», автор и ведущая курса «Читаем вместе». Она объясняет: «Дети возмущены. С их точки зрения, Герасим совершил немыслимое и неоправданное, погубив невинное существо. По мнению детей, он должен был уйти из дома барыни вместе с собакой. Они не готовы мириться с таким поворотом сюжета!»
Русская литература потопила изрядно душ — от бедной Лизы до Катерины Кабановой, но убийство собаки особенно ранит юную душу. А Иван Сергеевич не щадил своих героев и заставлял их страдать. Сентиментально описанная смерть Базарова, как и чудовищная гибель Мартына Харлова, героя «Степного короля Лира», не рвет так сердце, как судьба Муму. Как умер Рудин или другие герои Тургенева, тоже, скорее всего, мало кто помнит. А вот дворняжка Муму не забыта — она вместе с Герасимом остается в памяти как часть литературного мифа.
Автор: Мария Башмакова
Библиография::
