Они смуглые и стройные, страстные и вспыльчивые, упрямые и непредсказуемые, самые нежные и верные – так характеризуют своих женщин сами эскимосы.
Что же касается внешности женщин-эскимосок, то тут у местных мужчин существуют свои вкусы, которые определяются суровыми условиями выживания, сложностями быта и языческими верованиями северных народов.
Итак, мужчины-эскимосы прежде всего ценят в женщинах…
Первым, кто описал обычай татуировки у эскимосок был советский антрополог Сергей Руденко («Татуировка азиатских эскимосов»), который в 1945 году в поселках на побережье Чукотки видел много женщин, чьи лица и руки были покрыты рисунками, и местные мужчины находили это весьма привлекательным. Татуировки представляли собой прерывистые линии на щеках, подбородке, иногда в уголках рта были вытатуированы круги.
У эскимосок, живущих на побережье от мыса Чаплина до поселения Сирэник, татуировка была сложнее: линии шли по лицам женщин вдоль носа, по щекам, по подбородку, располагались на кистях и на предплечьях рук. Над бровями могли быть вытатуированы «вороньи лапы», а узоры на щеках и руках были самыми сложными и образовывали совершенно «космические» узоры.
Руденко выяснил, что татуировки делались для красоты и для того, что они якобы могли уберечь жизнь женщины во время родов; эскимосок татуировали в девичестве, и богатая татуировка повышала шансы женщины обзавестись хорошим мужем. Техника татуировки была следующей: умелые мастерицы натирали нитку сажей, а потом продергивали ее иглой под кожей, самая сложная татуировка занимала два дня.
У эскимосок Аляски (инуитов) татуировка проходила по подбородку – это несколько вертикальных линий, мог быть татуирован лоб (на него наносили вертикальные линии, которые спускались на лицо по обеим сторонам от носа, бывали татуировки на щеках, на запястьях, встречались и линии пересекающиеся с дугами, с «китовыми хвостами» (V-образной фигурой), кругами, эллипсами и даже трезубцами.
В некоторых местах татуировки актуальны до сих пор, особенно у старшего поколения, ведь считалось, что узоры на коже являются пропуском в «страну блаженства», куда татуированная женщина попадала после смерти, если же на теле умершей татуировка отсутствовала, душа ее была обречена на пребывание в подземной стране «понурой головы», где люди голодны и угрюмы.
Обычай прокалывать щеки, носы и нижнюю губу был распространен повсеместно на Чукотке, Таймыре, на Аляске у инуитов и у даже у североамериканских индейских племен. По сообщению красноярского археолога Данилы Лысенко в 2016 году на Таймыре были найдены две древние лабретки — специальные каменные украшения для пирсинга.
Одна предназначалась для ношения на щеке, а вторая — на нижней губе; многочисленные лабретки были найдены и на Камчатке. По свидетельствам путешественников, еще в XX веке эскимосские женщины украшали себя лабретками, сделанными из мамонтовой или китовой кости: они прокалывали нос или нижнюю губу сразу в трех местах и вставляли в разрезы весьма замысловатые и крупные крушения, снабженные дополнительными подвесками.
От того, насколько сильна и здорова девушка, зависел выкуп, который за нее давал жених, хилая и худая эскимоска не могла рассчитывать на хорошее замужество, ее могли взять только в качестве батрачки. У родственного эскимосам народа – чукчей есть две легенды: одна рассказывает о прекрасной девушке-силачке, которая могла одна передвинуть груженые нарты, с которыми не могли справиться трое мужчин.
К ней сватались богачи, но она предпочла бедного, но такого же сильного парня, в которого была влюблена. Вторая легенда рассказывает о худой женщине, которую никто не ценил, но в которой вдруг открылось удивительная способность пасти оленей, ведь она, такая легкая и невесомая, могла очень быстро бегать: после этого ее все стали уважать.
Вот как описывает эскимоску писатель Карл Гагнебек: «Убурак был мужчиной среднего роста…. Его жена была красивая, стройна женщина высокого роста. Собранные пучком волосы она укладывала в высокую прическу. Как и все эскимоски, носила меховые штаны и красиво вышитую высокую обувь, у нее было двое прелестных ребят, с которыми она не расставалась».
Вы не поверите, но и у гренландских эскимосов, на земле которых по 8 месяцев стоят морозы, есть эротическое белье. Именно они придумали прототип современных стрингов – naatsit. Этот наряд эскимоски надевали коротким полярным летом, очевидно, чтобы загорать и заодно покорять сердца своих мужчин. Шились naatsit из меха морских котиков или из другого меха и богато украшались костяными бусинами, а с XIX века – бисером.
Как и во многих других культурах, эскимосы ценят в женщине способность родить детей. Участь бесплодных женщин бывает печальна — она может навсегда остаться только работницей, приживалкой в чужой семье; наличие внебрачного ребенка не считается позором, однако может стать препятствием в браке с молодым мужчиной.
Матери-одиночки чаще могут рассчитывать на партию со зрелым мужчиной или с вдовцом. Покрой обычной верхней женской одежды амаути предполагает, что ее владелица – мать, ведь заднюю часть подола можно завернуть наверх и закрепить таким образом, чтобы женщина могла носить на себе ребенка. В старину ам калути шили из звериных шкур, а после стали изготавливать из цветных и белых хлопковых тканей тканей и обильно расшивать бисером.
Многие этнографы пишут о необыкновенной чувственности северных народов, например, этнограф Владимир Богораз отмечал, что у чукчей даже нет слова, определяющего девственность женщины, одинокую женщину называют anra-ŋaw – «отдельно живущая женщина», а женщину, у которой еще не было мужчины – jep ajaakə̄len («ещё не бывшая в употреблении»). И чукчи, и эскимосы откровенно говорят, что «секс — это лучшая вещь на свете» (ьnan-tam-vaьrgn).
