Начало здесь
15 августа 1945 года в 12 часов пополудни японцы впервые услышали по радио голос своего божественного императора. Хирохито зачитал рескрипт о принятии условий Потсдамской декларации союзников об условиях капитуляции Японии и «священном решении» закончить войну. Обосновывая неизбежность такого решения, император упомянул и использование США против Японии нового оружия: «Противник применил новую бомбу невиданной разрушительной силы, которая погубила множество ни в чём не повинных людей. Если мы будем вести войну и дальше, это будет означать не только ужасную гибель и уничтожение японского народа, но также приведет к гибели всей человеческой цивилизации». Впоследствии эти слова будут использованы для отстаивания тезиса о том, что Япония капитулировала в результате американских атомных ударов.
Но в Японии или «забыли», или сознательно замалчивают другой рескрипт императора от 17 августа, озаглавленный «К солдатам и матросам». В нем Верховный главнокомандующий императорской армией и флотом генералиссимус Хирохито, не упоминая «новую бомбу», признавал, что основной причиной капитуляции стало вступление в войну Советского Союза. Император заявил: «Теперь, когда в войну против нас вступил Советский Союз, продолжение войны было бы безрассудным, принося нам лишь дополнительный урон и ставя под угрозу саму основу существования империи».
Следует отметить, что принятие решения о капитуляции практически в день вступления СССР в войну имело прямую связь с опасениями высадки Красной армии на территорию Японии и последующим за этим изменением государственного строя в результате революции. Еще в феврале 1944 года, имея разведывательную информацию об обещании И.В. Сталина вступить в войну против Японии, трижды занимавший пост премьер-министра член императорской фамилии Фумимаро Коноэ призывал японского монарха «как можно скорее закончить войну». При этом, пугая императора коммунистической революцией, которая может произойти в результате вступления СССР в войну, Коноэ настоятельно рекомендовал до «вмешательства Советского Союза во внутренние дела Японии» капитулировать перед США и Великобританией. При этом подчеркивалось, что «общественное мнение Англии и Америки еще не дошло до требований изменения нашего государственного строя».
Согласие с безоговорочной капитуляцией в Токио связывали только с вступлением в войну Советского Союза. Об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что именно отсутствие под Потсдамской декларацией союзников об условиях капитуляции Японии подписи СССР удерживало японское правительство от ее принятия. После опубликования декларации и обсуждения ее текста на заседании Высшего совета по руководству войной министр иностранных дел Японии Сигэнори Того телеграфировал 27 июля послу в Москве Наотакэ Сато: «Позиция, занятая Советским Союзом в отношении Потсдамской совместной декларации, будет с этого момента влиять на наши действия». Послу предписывалось срочно выяснить, «какие шаги Советский Союз предпримет против японской империи». Капитулировать же перед США и Великобританией Токио не пожелал. 28 июля японское правительство отвергло Потсдамскую декларацию, заявив о намерении «продолжать движение вперед для успешного завершения войны». Как отмечалось выше, эта позиция не изменилась и после нанесения по Хиросиме атомного удара.
Факты свидетельствуют о том, что без вступления СССР в войну американцы не смогли бы быстро покорить Японию, «забросав ее атомными бомбами», как убеждала японское население в листовках и по радио американская военная пропаганда и сам президент Трумэн. По расчетам американских штабов, для обеспечения высадки десантов на Японские острова требовалось по меньшей мере 9 атомных бомб. После ударов по Хиросиме и Нагасаки у США больше не было готовых бомб, производство же новых требовало длительного времени. «Эти бомбы, сброшенные нами, – свидетельствовал военный министр США Генри Стимсон, – были единственными, которыми мы располагали, а темпы производства их в то время были весьма низкими».
В послевоенный период в США стремились затушевать, а то и просто замолчать роль СССР в разгроме милитаристской Японии. Хотя в 1945 году американские военные стратеги исходили из того, что даже если разработанный план высадки войск США на Японские острова под кодовым названием «Даунфол» был бы осуществлен, не было уверенности, что «могущественная Квантунская армия, находясь на полном самообеспечении, не будет продолжать борьбу». Командующий англо-американскими войсками на Тихом океане и Дальнем Востоке генерал Дуглас Макартур также считал, что войска США «не должны высаживаться на острова собственно Японии, пока русская армия не начнет военных действий в Маньчжурии». Крупный военный и политический деятель США генерал армии Джордж Маршалл указывал: «Важность вступления России в войну заключается в том, что оно может послужить той решающей акцией, которая вынудит Японию капитулировать». Так и произошло.
Даже занимавший откровенно антисоветские позиции президент США Трумэн признавал: «Мы очень желали, чтобы русские вступили в войну с Японией». В своих мемуарах он отмечал, что «вступление России в войну становилось все более необходимым для спасения сотен тысяч американцев».
Непредвзятый анализ сложившейся в августе 1945 года военно-политической ситуации на Дальнем Востоке заставляет даже непримиримых критиков Советского Союза признавать очевидные факты. Так, профессор Калифорнийского университета (США) этнический японец Цуёси Хасэгава признает определяющее влияние вступления СССР в войну на решение императора принять условия капитуляции. В заключительной части своего многостраничного труда «В погоне за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии» он пишет: «Сброшенные на Хиросиму и Нагасаки две атомные бомбы не являлись определяющими при принятии Японией решения капитулировать. Несмотря на сокрушительную мощь атомных бомб, их было недостаточно для изменения вектора японской дипломатии. Это позволило сделать советское вторжение. Без вступления Советского Союза в войну японцы продолжали бы сражаться до тех пор, пока на них не были бы сброшены многочисленные атомные бомбы, не осуществилась бы успешная высадка союзников на острова собственно Японии или продолжались бы воздушные бомбардировки в условиях морской блокады, что исключило бы возможность дальнейшего сопротивления». Сознавая это, американские генералы допускали, что без вступления СССР в войну она могла продолжаться еще год – полтора.
Мнение Хасэгавы разделяет британский публицист Уорд Уилсон, автор книги «Пять мифов о ядерном оружии», который назвал свою статью в журнале «Форин полиси» «Японию победили не А-бомбы, это сделал Сталин». Автор указывает, что летом 1945 года американская авиация разбомбила обычными бомбами – целиком или частично – 66 японских городов, разрушения были колоссальные, в некоторых случаях сравнимые с разрушениями при атомных бомбардировках. 9-10 марта в Токио в результате ковровых бомбардировок выгорело 16 квадратных миль, погибло около 120 тысяч человек. Хиросима лишь на 17-м месте по разрушению городской территории (в процентном отношении). Уилсон пишет: «Что же встревожило японцев, если их не волновали ни бомбежки городов в целом, ни атомная бомбардировка Хиросимы конкретно? Ответ прост – это был СССР».
И далее: «Традиционная версия о том, что Япония капитулировала из-за Хиросимы, удобна, так как она удовлетворяет эмоциональные потребности и США, и самой Японии. Какую выгоду извлекли США из традиционной версии? Репутация военной мощи США значительно улучшилась, влияние американской дипломатии в Азии и во всем мире возросло, безопасность США окрепла…
Напротив, если бы причиной капитуляции считалось вступление СССР в войну, Москва смогла бы утверждать, что за 4 дня ей удалось то, чего США не могли добиться 4 года, и представления о военной мощи и дипломатическом влиянии СССР окрепло бы… А в период холодной войны утверждения, что СССР сыграл решающую роль, были равны “пособничеству врагу”».
Не отвергая значения атомных бомбардировок, приблизивших капитуляцию Японии, нельзя согласиться с тем, что именно они и только они определили исход войны. Это признавалось и видными политическими деятелями Запада. Так, Уинстон Черчилль заявлял: «Было бы ошибочным полагать, что судьба Японии была решена атомной бомбой». О решающем значении вступления СССР в войну говорил президент США Трумэн, когда, получив известие о начале советского наступления в Маньчжурии и Корее, с удовлетворением сказал: «Россия объявила войну Японии – это всё!» Заметим, это было сказано не в день атомной бомбардировки Хиросимы, а в день вступления СССР в войну.
Ему вторил американский сенатор Томас Коннэли, который, узнав о заявлении Советского правительства об объявлении войны, воскликнул: «Благодарение Богу! Война уже почти окончена». Генерал Клер Ченнолт, командовавший военно-воздушными силами США в Китае, заявил корреспонденту «Нью-Йорк таймс» 15 августа 1945 года: «Вступление Советского Союза в войну против Японии стало решающим фактором, ускорившим окончание войны на Тихом океане, что произошло бы даже в том случае, если бы не были применены атомные бомбы. Быстрый удар Красной армии по Японии завершил окружение, приведшее к тому, что Япония оказалась поставленной на колени». Влиятельная «Нью-Йорк геральд трибюн» 10 августа в передовой статье отмечала: «Вряд ли можно сомневаться, что вступление Советского Союза в войну окажется решающим в военном отношении».
В день объявления Советским Союзом войны было сделано специальное заявление правительства Великобритании, в котором, в частности, говорилось: «Война, объявленная сегодня Советским Союзом Японии, является доказательством солидарности, существующей между основными союзниками, и она должна сократить срок борьбы и создать условия, которые будут содействовать установлению всеобщего мира. Мы приветствуем это великое решение Советского Союза».
Это были честные, объективные оценки. К сожалению, в ходе холодной войны от таких справедливых оценок стали отходить и вопреки общеизвестным фактам представлять участие СССР в войне с Японией как «ненужную» и даже «вредную» акцию. Впоследствии этот «тезис» был взят на вооружение японским правительством, которое при подстрекательстве американцев использовала его в организации реваншистской кампании с требованием пересмотреть закрепленные международными соглашениями и Уставом ООН итоги войны, предъявляя при этом Советскому Союзу, а ныне Российской Федерации незаконные территориальные претензии.
На фото: советские войска входят в Далянь, 1945 г.
