Испано-бразилец повесил бутсы на гвоздь, но не расстался с футболом Тьяго Алькантара открыт всему миру. Он родился в Бари (Италия), начинал свой футбольный путь в «Валь Миньоре» (Виго), заявил о себе в «Барселоне», а затем поиграл в статусных «Баварии» и «Ливерпуле». Он не боялся ответственности, покидал зону комфорта, чтобы быть лучше на поле и за
Испано-бразилец повесил бутсы на гвоздь, но не расстался с футболом
Тьяго Алькантара открыт всему миру. Он родился в Бари (Италия), начинал свой футбольный путь в «Валь Миньоре» (Виго), заявил о себе в «Барселоне», а затем поиграл в статусных «Баварии» и «Ливерпуле». Он не боялся ответственности, покидал зону комфорта, чтобы быть лучше на поле и за его пределами. Его послужной список впечатляет: 2 Лиги Чемпионов, 4 Примеры, 7 Бундеслиг, 2 Молодёжных Евро. Чтобы проиллюстрировать его значимость, достаточно вернуться в финал Лиги Чемпионов 2020 года. Тогда в игре с ПСЖ Алькантара стал MVP матча и вошел в 8-ку лучших в номинации The Best по итогам года.
Его блестящая карьера не стала продолжительной. Всему виной травмы. Бесчисленное количество повреждений разделили его игроцкий цикл на множество эпизодов. Но и в этих обстоятельствам ему удалось сшить лоскутное одеяло. Теперь полученный опыт пригодится на тренерском поприще. В свой штаб его пригласил Флик. Уже в новом качестве он дебютирует во время турне «Барселоны» в США.
Новое – хорошо забытое старое. Никто не знает испано-бразильца лучше, чем его экс-партнеры. Один из них – Хонатан Сориано. С Алькантарой он пересекался в «Барселоне Атлетике» и впечатлился с первого взгляда: «Ранее я не был знаком с Тьяго, и мне сказали, что он сын Мазиньо. Когда впервые увидел его, понял, насколько этот мальчик хорош. Но больше всего меня удивила его цельная личность в 18 лет».
С ним согласен и Абраам Гонсалес, также прошедший школу «Барселоны»: «Мы вместе очутились в фарм-клубе. И, черт возьми, уже тогда он поражал своими качествами, прежде всего, уверенностью в себе. Он был чертовски интересным парнем в жизни. А на поле отобрать у него мяч было практически невозможно». Абраам знает, о чем говорит, ведь ему приходилось противостоять Тьяго во время тренировок.
Пересекался со старшим сыном Мазиньо и Стефан Байчетич. Ему повезло еще больше. Он перенимал искусство футбольной науки Тьяго, когда то был уже в более зрелом возрасте. «В укороченных составах на тренировках он был лучшим игроком «Ливерпуля» — подчеркивают близкие для бразильца люди. «Волшебник» — так определяли игрока его коллеги. Он магическим образом сочетал в себе черты бразильского и испанского футбола и делал запрещенные вещи. «При опасности в нашей штрафной, он мог отпасовать подсечкой или вести мяч, проталкивая его между ног соперника и сохраняя контроль над ним. У него были необычные приемы, дриблинг на месте. Он почти не ошибался» — характеризует полузащитника Сориано.
Карьера Тьяго стартовала блестяще. Испано-бразилец зарекомендовал себя в качестве игрока обоймы «Барселоны» Пепа. Но уход Гвардьолы и ожесточенная конкуренция в средней линии, заставили Алькантару задуматься об уходе. В тот самый момент Гвардьола предложил Тьяго отправиться в «Баварию», и тот согласился на новый выход. По мнению Абраама, решение отпустить Алькантару было ошибкой «блауграны»: «Парень тянул уровень команды Пепа. Очевидно, что таких мастеров, как Хави и Иньеста, никогда не будет, но «Барселоне» следовало придержать его. После ухода Иньесты и Хави, он стал бы идеальной заменой».
Семья стала главной опорой полузащитника в жизни. Его отец, Мазиньо, выигрывал Чемпионат Мира в 1994 году, а с братом, Рафиньей, Тьяго и вовсе делил раздевалку. «Братья очень похожи. Оба любят шутить. Тьяго не нужно было таскать брата за ухо на правах старшего. Рафа был примерным ребенком, он знал, как себя вести» — вспоминает Нолито, партнер «Тьяго» по «Барселоне» и сборной Испании и Рафиньи по «Сельте».
В «Барселоне Б» Луиса Энрике царила атмосфера братьев Алькантара. «У Мазиньо вырос не один, а два талантливых сына. Сам по себе невероятный факт» — с улыбкой отмечает Абраам и вспоминает любопытный фрагмент из прошлого. «Мы любили ходить в мексиканский ресторанчик La Coronela Рафы Маркеса. Мы ужинали по воскресеньям, так как по понедельникам отдыхали. Помню Тьяго регулярно заказывал лимонную кайпиринью и называл ее «Мазиньито», никогда не забывая о своем отце».
Всегда с собой он брал щепотку юмора. Она приправила пресную пресс-конференцию сборной Испании перед Евро-2016. В то время Нолито определялся со своим клубным будущим. Несколько клубов присматривались к игроку и вели переговоры. Журналисты не упустили возможности выпытать у игрока секретную информацию. Но Тьяго все обратил в шутку. «Они спрашивали, хочет ли меня одна команда, хочет ли другая…и Тьяго выпалил: что моя жена не будет счастлива от такого количества «подружек», которые приходят ко мне» — рассказывает Нолито, смеясь.
Травмы помешали Тьяго продолжить карьеру. «Он много страдал, и это было досадно. Он мог играть в основе сборной, если бы не травмировался столь часто. И все равно у него получилась отличная карьера» — заключает Абраам. Но завершение одного этапа – начало следующего. Предложение Флика стать его помощником не случайно. Его друзья-партнеры отмечают, что ранее видели в нем задатки тренера. «На поле он давал своевременные сигналы. Даже в свои 18 выступал с мотивационными речами. Он не был ветераном, но казался парнем, пережившим все» — объясняет Сориано.
На поле он не жалел себя, не ограничивал в черновой работе и помогал другим. Он активно помогал молодым. Например, вкладывался в адаптацию Стефана Байчетича. «Он был своего рода наставником для Стефана: всегда давал ему советы, проводил с ним часы и даже поддерживал близкие отношения за пределами поля. Он очень помогал ему в повседневной жизни» — подчеркивают люди, близкие к полузащитнику. Нолито также представляет Тьяго в элегантном костюме рядом с бровкой, со свойственным ему остроумием: «У него есть способности к тренерской работе. Я предлагаю стать его вторым тренером и спокойно сидеть на скамейке запасных».
В тренерском ремесле Алькантара новичок. Но обязательно добьется успеха, ведь трудолюбие, тактическая подкованность и чувство товарищества остались при нем.
