Местное самоуправление в России уже несколько лет планируют круто поменять, хотя пока соответствующий закон находится на паузе. Но его неизбежность подтверждает постепенный самостоятельный переход регионов к новой системе. Недавно в Алтайском крае еще один район — Змеиногорский — стал муниципальным округом. Мнения в регионе разделились: одни считают, что реформа ускорит вымирание села и ее ни в коем случае нельзя принимать. Другие утверждают, что все прекрасно работает и преобразование, наоборот, поможет выжить.
Несколько лет назад в Госдуме инициировали закон о преобразовании системы местного самоуправления (МСУ). Если коротко, то к 2028 году сельсоветы должны упразднить, а районы и города превратятся в муниципальные и городские округа с централизованным управлением. По сути, нижний уровень власти в виде МСУ просто срезается. А их в регионе, по данным Росстата, порядка 600 — самое большое количество в стране.
После первого чтения закон поставили на паузу. Однако разработчики сообщили, что работа над ним продолжается и к вопросу могут вернуться уже осенью 2024 года. Пока что регионы проводят реформу самостоятельно, по собственной инициативе переходя на одноуровневую систему управления. Не целиком, правда, а отдельными районами. В Алтайском крае, например, из уже прошедших преобразование — Залесовский, Суетский, Чарышский, Змеиногорский районы и Славгород.
Александр Пластеев, глава Залесовского района, ставшего первопроходцем в преобразовании, говорит, что спустя четыре года округ чувствует себя прекрасно. Вместо сельсоветов с собственными главами и депутатами в каждом муниципальном образовании работает один человек — староста. Он и проблемы выслушает, и доложит о них в центр — Залесово. Соответственно, власть от населения, по его мнению, не отдалилась.
Из плюсов — экономятся бюджетные деньги, поскольку нет зарплат ни главам, ни секретарям, ни других расходов, связанных с этим уровнем управления. А это особенно важно, учитывая, что из девяти сельсоветов Залесовского района финансово самодостаточен только один. Остальные были дотационными минимум на три четверти. Экономия позволит хоть немного нивелировать эту проблему.
Однако, несмотря на то что реформа незаметно прошивает Алтайский край уже четвертый год, далеко не все одобряют эту идею.
Например, Сергей Яловцев, бывший глава Барановского сельсовета Змеиногорского района, который оставил пост только в прошлом году, еще при должности старался притормозить процесс перехода. И утверждает, что даже сейчас не все депутаты района — «за».
На его глазах некогда городской округ Змеиногорск потерял свой статус после объединения с районом. И ничем хорошим, по его словам, это не закончилось.
«Необходимость преобразования в муниципальный округ часто аргументируют экономией денег, — рассуждает Яловцев. — Такой же довод был, когда убирали городской округ. Но что в итоге, много наэкономили, проблемы решили? Не похоже. В Змеиногорске построили больницу, а врачей нет, даже главного. Теперь она и вовсе будет филиалом рубцовской больницы, и людям из сел нужно будет ехать не в Змеиногорск, а в Рубцовск к узкопрофильным специалистам».
В Алтайском крае почти половина населения — сельские жители, которым нравится этот быт и которые не собираются его менять, говорит бывший глава сельсовета. Но, кажется, будут вынуждены. Ведь оставить людей без органов местного самоуправления, куда они могут в любой момент прийти пожаловаться, попросить помощи и вообще как-то повлиять на ситуацию в населенном пункте, означает разрушить село.
«Когда я был главой сельсовета, я просил не торопиться с решением о преобразовании, — рассказывает Яловцев. — Не всем районам подходит такая структура. Да, в Залесовском районе все сложилось хорошо, но, во-первых, многое зависит от главы и его личности. Во-вторых, в них, как в пилотный проект, вкладываются, чтобы показать плюсы реформы».
В качестве контраргумента Сергей проводит аналогию с ликвидацией сельских ФАПов и амбулаторий. Раньше, когда было решено упразднить их, подразумевалось, что люди без проблем доберутся до ближайшего города. Но все оказалось не так просто, и теперь ФАПы массово отстраивают обратно. Яловцев считает, что с системой местного самоуправления будет так же.
Сергей Пилюгин, депутат Кировского сельсовета Топчихинского района, тоже пока не видит ни одного плюса реформы. По его мнению, нынешняя система проверена временем — подобное было и при царе, и в СССР. И если сейчас все разрушить, жители небольших населенных пунктов просто потеряют связь с муниципальной властью, которая будет находиться в райцентре — за десятки километров от реальной жизни в селах.
Сейчас жители могут прийти напрямую к местным депутатам, обратить внимание на проблему, особенно срочную: отключили свет, прорвало трубу и так далее. Если депутатов уберут (а их упразднят вместе с сельсоветами), до власти в райцентре, считает Пилюгин, будет доходить значительно меньше информации. Староста или глава сельсовета может рассказать далеко не все, постеснявшись или побоявшись. Но депутаты высказываться, как правило, не боятся, как и потерять место или лишиться премии, — зарплаты у них все равно нет.
«Сейчас жители сел знают: есть глава, есть замглавы, есть депутаты, нам можно позвонить в случае проблемы, а мы уже будем обращаться на верхние уровни, чтобы ее решить. Если же это промежуточное звено исчезнет, люди останутся один на один со своими бедами, — уверен Пилюгин. — У местного главы, который живет в этом селе, больше заинтересованности в кратчайшие сроки вернуть свет или починить трубу. Потому что иначе он сам останется без электричества или воды. А если администрация будет находиться в райцентре, о какой оперативности может идти речь?»
Сами местные жители, по словам Сергея, не в восторге от того, что за всякими справками или выпиской из домовой книги, опять же, придется ездить в райцентр за десятки километров. Сейчас большинство документов пока что можно сделать в местном сельсовете. Все кажется еще печальнее, если учесть, что в некоторых селах сложилась болезненная ситуация с автобусами до райцентров — их просто нет.
«Все это приведет к тому, что люди начнут активнее уезжать в более крупные населенные пункты — ради своего удобства. А это ускорит вымирание села. Можно будет ставить крест на сельской жизни, — печально подытоживает Пилюгин. — Нужно, наоборот, укреплять небольшие населенные пункты, мотивировать людей оставаться. У нас, например, есть фермер, который не стал ждать, пока мы договоримся с администрацией района и отсыпем дороги. Сам закупил материалы и занялся делом. Стоило бы поощрять такие инициативы со стороны государства уменьшением налогов, например. Да и в целом необходимо вкладываться в инфраструктуру села, в предприятия, в людей. Так и качество жизни улучшится, и государство поможет себе, потому что будет кому работать».
Владислав Реттих, депутат Косихинского районного совета, также высказался категорически против реформы. Преимущества, с его слов, в ней есть только для небольших районов, где расстояние между населенными пунктами маленькое и решать вопросы даже с централизованной системой власти действительно можно более-менее оперативно.
«Но там, где расстояние между селами 40–50 км, как в Косихинском районе, реформу вводить нельзя, — уверяет депутат. — Да, будут старосты, но они не обладают такими полномочиями, как главы сельсоветов. Это скорее номинальное лицо, которое не сможет в полной мере представлять мнение местных жителей. Я всегда вспоминаю разницу между сессиями депутатов. На районной у нас все проходит очень мирно и гладко. Но на сельских — крики, споры, настоящая дискуссия! Там действительно отстаивают свои права. Если убрать сельских депутатов, кто будет так биться за местных?»
Даже сейчас, когда сельсоветы еще сохраняют свой статус, ресурсов для решения некоторых проблем просто не хватает. В пример Реттих привел прошлогодний разрушительный ураган. Костяк группы МЧС был сконцентрирован в райцентре, и из-за большого расстояния до некоторых сел спасатели просто не могли разорваться на всех. Повезло, что в некоторых селах есть свои спецслужбы. Но если жестко все централизовать, то в будущем район просто не справится с потоком проблем, считает Реттих.
«Я был в сельсоветах, которые объединяли с другими. И замечал, что там сразу закрываются школы, приходят в упадок другие сферы жизни. А тут мы и вовсе уберем все сельсоветы и объединим их в райцентре. Что произойдет с жизнью в селах?» — задается вопросом он.
Впрочем, политилог Константин Лукин думает, что на самом деле все не так плохо, как описывают оппоненты реформы. По его мнению, проблема исчезновения сел к преобразованию районов в мунокруга вряд ли имеет отношение — ведь тут виновата скорее экономическая обстановка. Да и вообще, все новое всегда наталкивается на сопротивление.
«Я считаю преобразование в мунокруга объективным и давно необходимым процессом, — говорит Лукин. — Учитывая, что у нас рекордное количество муниципальных образований в крае и есть явный излишек. Это дополнительные траты денег не только на зарплаты, но и на проведение выборов тех же сельских депутатов, на которые, в общем-то, люди и не стремятся идти».
По его мнению, те территории, которые уже объединились в муниципальные округа, показывают хороший результат, но не потому, что в них намеренно вкладываются. Тут политолог согласен с некоторыми мнениями: большую роль в успехе реформы играет личность главы.
«Пластеев в этом плане образцово-показательный человек, — считает Лукин. — Хорошо сотрудничает со спикером райсовета и районными депутатами».
Кроме того, говорит политолог, создание новой вертикали власти нормализует систему управления.
«Сейчас местное самоуправление действует кто в лес, кто по дрова: у каждого села свои проблемы, чаяния, желания — это понятно. Но это плохо сказывается на стратегическом управлении. Что касается экономических проблем, то, опять же, реализовать какие-то крупные проекты, чтобы решить их, можно только при упорядоченной, централизованной власти, — заключил Лукин. — Будем ждать, когда закон наконец доработают и вернутся к чтениям».
Цифра
600 местных самоуправлений действует в регионе, по данным Росстата.
