Что-то мне, в который уж раз, вспомнился (классика не стареет) Эрих Мария Ремарк применительно к текущей ситуации с соседним гос-вом. Нет, нет так. Применительно к той ситуации, которая возникнет в недалеком будущем. Неминуемо возникнет, классики не могут ошибаться.
Итак. Конфликт закончится. И не «так или иначе», а только так, как запланировано нашим Верховным. И какая-то часть соседней страны вполне себе может сохраниться на глобусе. Что там будет после всего этого, учитывая массу долгов, в хлам разрушенную экономику и сильно поредевшее население, включая рабочий класс и научно-техническую интеллигенцию?
А чего голову ломать? – Ремарк уже описал ситуацию в романе «Черный обелиск» – безудержная инфляция и мечты о реванше, которые со временем охватят подавляющее большинство населения.
Даже те, кто сегодня скрываются от тамошних тцк-ашников, те, кто вернется живым и местами невредимым, через пару-тройку лет будут вести себя также, как бывшие солдаты кайзеровской Германии.
Странная перемена, начавшаяся вскоре после перемирия, продолжается. Война, которую почти все солдаты в 1918 году ненавидели, для тех, кто благополучно уцелел, постепенно превратилась в величайшее событие их жизни. Они вернулись к повседневному существованию, которое казалось им, когда они еще лежали в окопах и проклинали войну, каким-то раем.
Теперь опять наступили будни с их заботами и неприятностями, а война вспоминается как что-то смутное, далекое, отжитое, и поэтому, помимо их воли и почти без их участия, она выглядит совсем иначе, она подкрашена и подменена. Массовое убийство предстало как приключение, из которого удалось выйти невредимым. Бедствия забыты, горе просветлено, и смерть, которая тебя пощадила, стала такой, какой она почти всегда бывает в жизни, – чем-то отвлеченным, уже нереальным…
Это не единожды пройденный человечеством психологический этап. Будь как-то иначе, приди к людям осознание того, что, как сказал лейтенант Кузнечик «Ненависть разрушает», то вóйны никогда бы не повторялись. Я вам больше скажу, будь это именно так, то все началось и закончилось бы на Каине с Авелем. Ну, или, если отвлечься от библейских преданий, то после первого махания каменными топорами и прочими мордотычинами между теми двумя, самыми первыми, но никому сегодня неизвестными семьями палеоантропов.
Но нет, такого не происходит, и Ремарк описал это превосходно.
Даже, несмотря на то, что у соседей самым демократическим образом разогнаны всякие анти3елен-ские объединения, они втихую все равно где-нибудь собираются и в узком кругу ограниченных людей шепотом, чтобы, не дай Бог, кто-то не услышал, выступают против. Но если сегодня они являются, условно говоря, пацифистскими, то что с ними произойдет через некоторое время?
Союз ветеранов под командой Волькенштейна, дефилирующий сейчас мимо памятника, был в 1918 году пацифистским; сейчас у него уже резко выраженная националистическая окраска. Воспоминания о войне и чувство боевого товарищества, жившие почти в каждом из его членов, Волькенштейн ловко подменил гордостью за войну. Тот, кто лишен национального чувства, чернит память павших героев, этих бедных обманутых павших героев, которые охотно бы еще пожили на свете.
И с каким удовольствием они сбросили бы Волькенштейна с помоста, откуда тот как раз произносил речь, если бы только были в состоянии это сделать. Но они беззащитны, они – собственность нескольких тысяч таких вот волькенштейнов, которые используют их для своих корыстных целей. И прикрывают эти цели словами о любви к отечеству и о национальном чувстве. Любовь к отечеству! Для Волькенштейна это означает снова надеть мундир, получить чин полковника и снова посылать людей на убой.
Согласен, что некоторой части ветеранов, подобно главному герою романа или же самого Ремарка, это не грозит – они все поняли. Но на остальных это «снизойдет» – к бабке не ходи. Причем данная конкретная ситуация осложняется еще и миллионами «патриотично настроенных» убегантов, которые в каждой стране мира, до которой дотянулись их резвые ноги, заворачиваются в определенного цвета прапора, кричать про «смерть ворогам» и требуют дойти до Урала.
Пороха при этом сами не нюхали – страшно. Но та их часть, которая вернется, станет прекрасным реагентом, который вытащит со дна душ оставшихся задавленное «объективными обстоятельствами» ЧСВ. В помощь им будут, никогда не бывавшие в «батькiвланде» потомки бежавших в 1945-м и позднее поклонников и соучастников Стефана «Поппеля» (Степана Б.)
И опять Ремарком описано:
Генрих Кроль принадлежит к той породе людей, которые никогда не сомневаются в правоте своих взглядов, – это делает их не только скучными, но и опасными. Из них и состоит та меднолобая масса в нашем возлюбленном отечестве, которую можно вновь и вновь гнать на войну. Ничто их не в состоянии вразумить, они родились «руки по швам» и гордятся тем, что так и умрут. Не знаю, существует ли этот тип в других странах, но если да, то наверняка не в таких количествах.
Существует, еще как существует. И наши «соседи по планете» тому яркий пример. Причем, не только небратья, но и все, что находится западнее. Да и, что уж тут говорить, восточнее такие же «меднолобые» обитают. В лице «воздыхателей» о Сахалине и Курилах.
Впрочем, зря я так о Германии 1920-30-х, тех тоже ведь из-за рубежа хорошо поддерживали. И финансово, и технически-технологически, и даже политически. Достаточно вспомнить хотя бы Освальда Мосли и зигующую Елизавету. Да даже ничегонеделание, вроде «умиротворения агрессора», оказало большую политическую услугу вчерашнему австрийскому художнику, что уж говорить о том, что «Форд», «ИТТ», «Стандарт-Ойл», «Дженерал моторс», «Дженерал электрик» и многие другие поставляли ему сырье и «продукцию военного назначения» и до и во время 2МВ. Здорово, правда? «И рыбку съесть и в воду не залезть».
Так что, предвижу, что после того, как лицедей до конца пройдет путем художника, ситуация аля «Германия 1920-е» повторится уже у наших соседей со 100% точностью, просто с поправкой на научно-технический прогресс.
Да, это надо предотвратить. «Денацификация» нам в помощь. Только вот здесь все завязано на людях, а они-то как раз и не изменятся. Ни на «самостийных остатках», ни, тем более, у тех, кто в этой своей нэньке даже вовсе не был и в принципе туда не собирается. Более того, найдутся и разного калибра «волькенштейны», которые будут стараться на совесть и в поте лица, «показывая врага» и вдувая в уши (дуҏақами планета никогда не оскудеет) мечты о реванше.
Будь они одни на один со своими думками и хотелками, икс бы с ними. Но есть ведь и другие игроки, с гораздо бóльшим спектром возможностей и стандартных до пошлости желаний из серии «заграбастать все, до чего дотянутся и подчинить себе всех вообще», с удовольствием пользующиеся этим «полезными идиоҭами»™.
Короче, все пойдет по кругу. Соскочить с которого можно. Но только усилием воли и только в минус.
Прикинусь Чернышевским, спрошу, «Что делать?» Ведь никакого рецепта против этой заразы человечество не придумало. Пока. Но, рецепт таки найти надо, поскольку в настоящее время события показывают правоту философа-неоплатоника Плотина (204/205 – 270 г. н.э.):
Войны бесконечны, люди непрерывно нападают одни на других, как животные.
Основатель неоплатонизма Плотин
Скажите, люди, вам такое сравнение нравится?
Житель Алтая
