В Карачаево-Черкессии вслед за Республикой Дагестан временно запретили носить никаб. Что это за предмет одежды, чем он не устроил местные власти и как на «отмену» реагирует мусульманское население, выяснил 360.ru.
Запрет никабов в российских регионах
Муфтият Дагестана на этой неделе ввел временный запрет на ношение никаба. Правило ввели «до устранения выявленных угроз и нового богословского заключения».
Позднее Координационный центр мусульман Северного Кавказа (КЦМСК) объявил, что ношение никаба следует запретить на всей территории России — дело в том, что исламская традиция не считает лицо частью тела, которую обязательно скрывать.
Теперь аналогичное решение приняло Духовное управление мусульман Карачаево-Черкесии: документ о временном запрете никабов подписал муфтий КЧР и председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев.
Разница между никабом и хиджабом и почему их запрещают
Никаб — женский головной убор, полностью закрывающий лицо, волосы и оставляющий прорезь для глаз. Его первоначальной функцией была защита кожи от солнца, жары и песка. Чаще всего этот элемент одежды носят в Пакистане, Саудовской Аравии и других странах Персидского залива.
Хиджаб — головной убор, который покрывает волосы, уши, шею, плечи, но лицо остается открытым.
Также существуют паранджа, чадра и химар. О разнице между ними можно прочитать по ссылке.
О запрете ношения никаба начали активно говорить после террористической атаки в Дагестане две недели назад. Тогда вооруженные боевики напали на церкви, синагогу и посты ДПС. Погибли 22 человека, в том числе православный священник, мирные жители и полицейские. Как выяснили правоохранительные органы, один из террористов хотел сбежать, используя никаб для маскировки.
Также в Дагестане в конце июня разгорелся скандал. Женщину-врача начали травить за то, что она попросила пациентку на приеме снять никаб.
Никаб в России сейчас — все «за» и «против»
Скрывать лицо женщины никабом в современном мире, когда необходимо идентифицировать человека, недопустимо, особенно во время СВО, заявил 360.ru член экспертного совета комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей, доктор педагогических наук и профессор Сергей Оганесян. Хиджаб, напротив, не мешает идентификации личности, поэтому не требует таких строгих мер.
«Все религиозные организации в России — мусульманские или православные — это общественные организации. Они не могут не запретить, не разрешить что-то — это дело государства. Поэтому если власти решат, что в целях безопасности никаб надо запретить, это следует сделать», — отметил эксперт.
Он припомнил 28-ю статью Конституции, которая гарантирует «свободу совести, вероисповедования, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакую».
«Надо предоставить женщине решать вопрос, что и когда ей носить. Эмансипацию женщин невозможно остановить, она предусмотрена священными писаниями — Торой, Новым Заветом и Кораном. Мы должны это понимать и с учетом современности позволить женщинам решать, как им одеваться с оглядкой на моральные устои современного общества», — заключил Оганесян.
Проблема ношения никаба деликатна, ее не раз поднимали даже в Западной Европе. Во Франции, например, платки запретили носить в школе, рассказал религиовед Юрий Табак.
«С одной стороны, есть религиозные предписания, указывающие носить те или иные атрибуты одежды. С другой стороны, существуют предметы одежды, которые несут или могут нести социальную опасность, учитывая, что многие теракты ассоциируются с радикальными исламистскими движениями. Но весь ислам нельзя к ним приравнивать. Сложность в том, как отделить одних от других», — объяснил Табак.
Ключевое слово в истории с нынешними запретами — «временно», мусульманские объединения идут на это из соображений безопасности, подчеркнул религиовед. Полностью запретить ношение никаба сложно.
«В мусульманских областях России распространены никабы. Поэтому запрет со стороны местных объединений вызывает недовольство. Для традиционных мусульман любой запрет, связанный с исполнением религиозных обрядов, вызывает недовольство. Но им пытаются объяснить его необходимость», — заключил эксперт.
