Наше «путешествие» в мир аналоговой фотографии мы начнем в необычном для города месте. Это студия съемки амбротипов Ирины Соловьевой. Это место обладает своим шармом и уникальной загадочностью. Здесь определенно царит атмосфера XIX века, в таком со вкусом обставленном интерьере.
Кристина: Как вы познакомились с фотографией и почему решили снимать амбротипы?
Ирина: С фотографией я познакомилась еще в раннем детстве. Одно из первых воспоминаний — это ванная комната с красным освещением, где родители проявляли сделанные ими снимки. Уже позднее, когда я была студентом, я стала посещать курсы фотографии нашего тверского фотографа Павла Осадчика, может быть, знаете?
С тех пор фотография всегда присутствовала в моей жизни, но скорее как увлечение.
Примерно в 2016–2017 году я открыла свою фотостудию. Я выбрала узкое направление — newborn съемка. И это у меня получалось достаточно успешно. Но спустя несколько лет, как это свойственно творческим людям, я выгорела. Мне очень не нравилась тенденция, в которой все желали получить как можно больше снимков со съемки. Уже в тот момент у меня зародилась идея — отдавать клиенту одну-единственную фотографию. Конечно, тогда она не реализовалась. Но вот в амбротипе — вполне. И вот так, на подъеме успешной карьеры newborn фотографа, я закрыла фотостудию и стала заниматься совершенно другой деятельностью.
В 2018 году счастливый случай свел меня с фотографом-амбротипистом. Зовут его Александр. Когда я попала к нему на съемку, я, конечно, обалдела: взял стекло, что-то на него полил, засунул в коробочку и достал фотографию. Я попомню свой восторг и свои мысли: «Вот это круто! Вот это настоящая фотография!». И к 2021 году я стала искать помещение, осваивать мокроколлодионный процесс с твердым намерением открыть свою фотолабораторию. К: Расскажите о знакомстве с аналоговой камерой: как выбирали ее, объективы к ней?
И: Когда я решила, что займусь мокроколлодионным процессом, я сначала купила себе фотокор, может быть, видели?
(Ирина обращает внимание к фотоаппарату на полке).
Вот черненький стоит. Достаточно дешевый фотоаппарат, по-моему, в 5 тысяч рублей он мне обошелся. Там маленькая кассета и маленькое стекло. Съемка на него была моим экспериментом. Мне хотелось пройти все стадии процесса самой, несмотря на то, что я уже видела, как он происходит. Понять всю механику и посмотреть, получится ли фотография. Я на него сделала буквально два снимка, поняла, что все работает.
После этого стала искать большеформатную камеру. Вот эта камера попала ко мне случайным, я бы даже сказала, чудесным образом.
(Ирина указывает на свой основной инструмент съемки, огромную коробку с объективом на штативе, через которую снимает амбротипы).
Аппарат достаточно старый. По словам предыдущего владельца, это 1870–1890 годы. К: Как люди реагируют на такой старинный фотоаппарат? Я знаю, что вы часто принимаете участие в фестивалях, у вас свои площадки. И даже выставки небольшие были. Какой получаете отклик от людей? Есть интерес?
И: В основном люди удивляются, когда видят камеру, и спрашивают: «О, она что работает?». Но, когда я уже снимаю, люди подобными вопросами не задаются. Они уже знают, что все работает. Им скорее интересен результат.
К: А вот помимо амбротипа есть еще дагеротип. Пробовали ли?
И: Нет, я не пробовала. Этот процесс еще сложнее и более токсичен. При создании дагеротипа используются пары ртути. И для него необходимо еще больше света. Выдержка дагеротипа может составлять десятки минут. Для амбротипа тоже, кстати, требуется достаточно мощное освещение. Чувствительность (ISO) у него меньше 1.
К: Фотография, опасная для жизни.
И: Конечно, любая работа с химией опасна. Нужно всегда соблюдать правила безопасности. Респиратор и перчатки с некоторыми веществами.
К: Сколько длится процесс создания амбротипа?
И: Сам процесс длится не так долго. Если готовы все химические компоненты, то фотографию можно сделать за 5-10 минут. Процесс выглядит так: берем стеклянную пластину, подготавливаем ее и покрываем слоем мокрого коллодия. С этим слоем опускаем ее в серебряную ванну для того, чтоб образовался светочувствительный слой. Далее стекло вставляем в кассету — кассету в камеру. Происходит экспонирование. Выдержка зависит от условий освещения. В рамках студии это порядка 15 секунд. Человек должен сидеть или стоять неподвижно. После этого мы идем в темную комнату, где стекло проявляется. Этот процесс занимает 3-5 минут, чтобы проявить и зафиксировать изображение.
К: Есть еще особенности съемки на старинный аппарат по сравнению с современными камерами, где человек почти отстранен от процесса создания фото? Потому как ты смотришь на эту коробочку и все равно хочется понять, где там эта кнопка «шедевр» находится!
И: Сейчас расскажу один случай… Однажды на мастер-классе, выслушав историю возникновения и создания таких фотографий, одна девушка спросила: «Я все же не могу понять, на какую кнопку вы нажимаете?» Кнопки никакой нет, конечно. И кнопки «шедевр» тем более. Есть только крышечка на объективе, которую я снимаю. Все остальное — это знания, магия и алхимия.
К: Есть какое-то представление, куда будет двигаться фотография? Не ваше направление, а как искусство в целом, если учесть, что каждый второй человек со смартфоном снимает фотографии. Нужен ли будет профессионал, если люди уже сейчас все делают сами?
И: Сложный вопрос. Последнее время многие говорят об ИИ, который заменит фотографов. И, наверное, в некоторых сферах это может произойти. Но если мы говорим о ручной фотографии, об альтернативных процессах, с прошествием времени, я думаю, они будут обретать особую ценность. Поскольку они доступны не всем и уж тем более не доступны искусственному интеллекту.
Вот вы сказали, что сейчас люди сами себя снимают на смартфоны. И у каждого поколения отношение к фотографии разное. Во времена моего детства, фотография не была доступна. Соответственно, каждая фотография ценилась. Был альбом со снимками, их немного, но они все любимые. У современных людей смартфоны забиты фотографиями, которые не всегда имеют смысл. Перенасыщение происходит — теряется ценность.
К: Амбротип — душевная фотография?
И: Однозначно да. Читайте журнал «Тверьлайф» онлайн
