В Москве после затяжной болезни ушел из жизни единственный сын кутюрье Вячеслава Зайцева, Егор. Ему было 64 года. В среду, 5 июня, наследник звездной фамилии угодил в больницу с жалобами на резкое ухудшение самочувствия. Источники журналистов по состоянию Егора Зайцева сообщали — звездному пациенту критически необходимо переливание крови. Судя по всему, запланированные процедуры сыну мэтра не помогли.
В феврале 2024 года медики диагностировали у Зайцева-младшего онкологию. Первичные обследования показывали: у звездного пациента появились новообразования в толстом отделе кишечника, в обоих легких и печени, и все это — на фоне тяжелой формы анемии. После предварительных исследований вердикт звучал неутешительно — шансов на восстановление у сына Зайцева практически нет.
«Судя по последним анализам, завышены и многие показатели в крови. Это говорит о серьезных полифункциональных нарушениях (сбой работы) со стороны внутренних органов», — утверждали медики.
В последние месяцы состояние 64-летнего сына Зайцева оставляло желать лучшего. Управлять бизнесом отца Егор Зайцев мог уже с большим трудом, но отдавал последние силы, чтобы наследие мэтра продолжало существовать. Чем еще известен Зайцев-младший и какую память он о себе оставил — в материале 5-tv.ru.
Повышенное внимание к себе со стороны средств массовой информации Егор Зайцев никогда не любил. Откровенничать в звездной семье было не принято, поэтому и интервью бизнесмен давал крайне редко. Спустя 40 дней после того, как кутюрье не стало, журналистам 5-tv.ru Зайцев-младший рассказывал — они с отцом многое пережили на пути к тому изобилию и всенародной любви, которая у мэтра была.
К наследию отца Егор Зайцев всегда относился к особым трепетом: даже после того, как основателя Домы Моды не стало, сын и внуки оставили одну из главных святынь мэтра — усадьбу в Щелково, в первозданном виде. Лишь спустя время Зайцев-младший допустил возможность появления здесь музея имени Вячеслава Зайцева. Позже эта идея сошла на нет.
«Это место отец называл по-разному — семейный пансион или семейное гнездо. Я очень ценил это место, оно стало так же ценно для меня, как было ценно и для отца. Папа, выросший во время войны в нищете, и сам сумевший устроить свою жизнь и карьеру, всегда лелеял надежду, что когда-то у него будет семейное гнездышко, под крышей которого он сможет собрать детей и внуков.
Прийти туда и убедиться, что все там сделано с любовью, может любой желающий. Как и раньше, там стоят ложечки и любимые папины картины в рамочках. Это такая семейная атмосфера — именно так он ее понимал», — с трепетом и нескрываемой грустью поведал тогда он.
О чаяниях главы семейства сын Вячеслава Зайцева знал едва ли не больше всех. По признанию Егора, он, будучи преданным и верным сыном своего отца, всегда следовал его заветам, даже если они шли вразрез с общепринятыми представлениями о том, как будет лучше.
Последнюю волю историка моды Зайцев-младший исполнил и в момент, когда отца уже не стало. Вразрез с мнением знаменитых друзей кутюрье, Егор принял решение похоронить отца в Щелково. Уже позже он признался — уважить близкого человека в последний раз для него было важнее общественного мнения и социального статуса.
«Мой отец отдал Родине все, что должен был. Папа отдал всего себя и детям, и поклонникам, и коллегам. Без остатка. Я беззаветно выполнил волю своего отца, потому что знал, что так будет лучше. Мы с ним понимали друг друга с полуслова», — отмечал он.
О противоречивости и неоднозначности некоторых решений сына Вячеслава Зайцева, из месяца в месяц вторило ближайшее окружение мэтра. После того как Вячеславу Михайловичу диагностировали болезнь Паркинсона, он передал все дела, связанные с бизнесом, Егору.
Дом Моды в тот период оказался на грани разорения: многомиллионные долги, увольнение десятков сотрудников. Наследник чудом успел оплатить задолженности и не допустить продажу здания на проспекте Мира. Но часть помещений пришлось сдать в аренду сторонним организациям.
Сын Зайцева уверял, что делает все возможное для сохранения бизнеса, а посторонние люди настраивают отца против него и используют пожилого кутюрье для личного обогащения.
«Я видел, что делали его псевдодрузья. По кабакам его таскали и деньги собирали», — утверждал он.
Происходящее вокруг бизнес-империи заставляло Зайцева переживать не на шутку. Но еще больше его расстраивали отношения с сыном: в тот период Егор, испытывая давление со всех сторон, отдалился от знаменитого родственника и окончательно замкнулся в себе. Пройдет время, и 64-летний Зайцев-младший будет жалеть об этом периоде.
«Вячеслав Михайлович жил фактически в аду. Его дергали между собой эти три группировки, которые возле него оказывались. И они пытались урвать каждый от него что-то свое, для своих целей, для своей выгоды», — уточнил журналист Сорокин.
Были в тот период и те, кто утверждал — сын Вячеслава Зайцева всю жизнь таил обиду на папу, но поговорить по душам у них так и не получилось.
В тяжелые времена сын Вячеслава Зайцева всегда находил утешение в мотоциклах. После внезапных конфликтов и потрясений Егор выкатывал своего «железного коня» и мчался навстречу ветру. Скорость влекла Зайцева-младшего как магнит — увлечение мотоциклами в итоге привело его в мотоклуб «Ночные волки». Помимо отдушины Егор Зайцев нашел там единомышленников и остался практически на четверть века.
«Хирург (глава мотоклуба — Прим.ред) мне тогда постоянно говорил — у тебя опять что-то произошло? Каждый раз, когда что-то происходит, ты приезжаешь сюда. На работе проблемы, вести плохие — я постоянно ездил туда. Потом открылся бар, мы там начали собираться. Товарищи приводили туда красивых, очень обаятельных девиц. „Ночные волки“ изначально создавались как клубный дом, место, где можно посидеть, выпить, поговорить по душам», — рассказывал сын Зайцева.
Очень быстро проникнувшись атмосферой единства с товарищами по идеологии, Зайцев-младший надел на себя байкерскую жилетку. Снимать ее он отказывался, игнорируя все возможные предлоги.
«Эта жилетка, это детище — наша вера. Так я самовыражался, а потом это стало символом», — подчеркивал он.
По воспоминаниям Зайцева-младшего, в период особого увлечения байкерством знаменитый отец не единожды пытался заинтересовать его своим детищем, но интерес к созданию одежды Егор постепенно утратил, а позже и вовсе заявил отцу — быть кутюрье он не хочет.
«Я любил рисовать и даже мечтал стать художником. У меня и картина даже была нарисована, да не одна. Некоторые из них даже публиковали немецкие журналы. В какой-то момент я действительно окунулся в это с головой, рисовал, рисовал. Отцу это очень нравилось: мы были как те самые два художника — одержимые идеей создания чего-то красивого.
В Доме Моды позже я рисовал отцу так называемые блоки — мужские эскизы для новой коллекции, потом подбирал нитки, молнии. Освоил это ремесло как творец, продавец-консультант и швея. А потом понял — не мое», — признавался он.
В свое время, бок о бок с отцом Егор Зайцев сумел пережить так называемый рейдерский захват бизнеса кутюрье, возродить главное детище мэтра, выстроить работу Дома Моды с нуля. Под чутким руководством отца и сына Зайцевых был создан итальянский ресторан в центре Москвы. В 2000-е годы он приносил семье солидную, весомую прибыль, которую они направляли на поддержание модного бизнеса.
О том времени Егор Зайцев всегда говорил с нескрываемой гордостью, называя работу с отцом бок о бок лучшим временем.
«Отец, несмотря на всю его внешнюю строгость, всегда был очень демократичен, никому не отказывал в добром слове, не давал себя обмануть, развести. Люди мне не простили этих слов. Я очень горжусь тем, что в непростые времена я успел отстоять, защитить отца. Впервые в тот период я почувствовал себя настоящим мужчиной. Отец всегда говорил громкую фразу — кто, если не мы? Вот теперь и я живу по этому принципу», —раскрыл главную мысль в тот период он.
Ранее 5-tv.ru писал, кого внучка Зайцева называла главным виновником в пропаже семейных украшений.
