- Здравствуй, Иван!
Старуха, сидящая на завалинке, прикрыла ладонью глаза от солнца и улыбнулась беззубым ртом.
- Живой…
- Здравствуй, бабка Марья! И ты, я гляжу, еще небо коптишь? Помирать-то собираешься, аль нет?
- Нет, милок! Куда уж! Коль такую беду перетоптала, так поживу еще!
Иван скинул с плеча вещмешок, обнял старуху, расцеловав ее в обе щеки, и присел рядом.
- Рассказывай! Что тут без меня деялось?
- Ох, милай! Столько всего, что и не упомнишь… Да, может, и не надо оно? Память ведь такая баба. Дурная… Что плохое помнит, а хорошее запрячет в свой сундук так, что искать будешь – не найдешь. Почему так? Кто знает… Мамонька моя говорила, что все беды людские от того, что памяти нет. Помнили бы про хорошее – кто помог кому, словом приветил или делом пособил, вот и было бы иначе все. А так… Я вот тебя мальчонком помню. Как бегал, озоровал по садам. Грушу, которую еще батюшка мой сажал, изломал, паршивец! А потом прибёг ко мне и прощения попросил. Мамка тогда отправила тебя или как?
- Сам…
- За то и ценю! Не за то, что ты мне потом огород полоть помогал все лето, а за то, что совесть поимел. Милее этого ничего на свете нет. Была бы совесть у всех да у каждого, ээээ, милай! Как бы хорошо мы тогда жили! Чего ты мнешься? Кури, если хочется. Разговор у нас с тобой долгий будет. Много воды утекло с тех пор как ты на фронт-то подался. Про что-то ты уж знаешь, а про что-то я тебе расскажу. Чтобы ты понял, как тебе дальше жизнь свою вершить. Ошибиться-то, Ванечка, просто. А вот правильное решение принять – это сердце иметь надо. Кто-то скажет, что и головы для этого хватит, а я тебе скажу – нет. Мало. Потому как человек не только головой живет. Ум – это, конечно, хорошо, да только толку от него, коль сердце пустое. И никого оно не любит, никого не жалеет. Какая уж тут жизнь? Нет ее и быть не может. Потому, что жизнь любовью дышит. Где есть она, любовь-то, там и дыхание. Знаешь поди?
- Да…
Голос Ивана был глух и почти не слышен. Он знал, о чем сейчас говорит Мария Афанасьевна. Нечем ему дышать было, когда получил он письмо от соседей, в котором те описывали, как погибла жена его, Стеша.
Когда пришли в деревню те, для кого чужая жизнь ничего не значила, Стеша с другими бабами по избам попрятались. Зачем гусей дразнить? Авось, да обойдется. Вот только партизанам без хлеба шибко худо зимой. И так холодно, и конца да края этой напасти не видать, а тут еще и голод. Какие запасы были – все подъели и пришлось бабам в деревне что-то решать.
А что тут придумаешь? Пока судить да рядить будут – кто-то от голода помрет. А это же не дело! Вот и затеялись они запасы партизанские пополнить.
Да какая-то осечка вышла. Может предал кто, а может следили за ними. А только пришли к Стеше в дом…
Далее читайте в Источнике...
