Занятия фигурным катанием среди любителей становятся всё популярнее, а желающие добиться успеха порой подходят к делу гораздо серьёзнее, нежели некоторые профессионалы. Таким мнением в интервью RT поделилась олимпийская чемпионка в командных соревнованиях Екатерина Боброва. По её словам, некоторые участницы способны исполнять даже гидроблейдинги и кантилеверы, а самой возрастной из тех, что пробилась в финал Гран-при, скоро исполнится 75 лет. Спортсменка также рассказала, почему в шутку сравнивает себя и мужа с тренерами монреальской школы танцев и вспомнила, как ставила над ним эксперименты.
— Что послужило тем самым спусковым крючком, который развернул ваше сознание в сторону возрастного фигурного катания?
— Мы с моим мужем Андреем Депутатом долго вынашивали идею открытия своей школы. Но я сразу сказала, что профессионалов тренировать не буду.
— Почему?
— Наверное, слишком много знаю о том, как всё устроено в этом плане в профессиональном спорте. С чем-то я никогда внутренне не соглашалась, соответственно, мне было бы некомфортно находиться в статусе тренера, выводящего спортсмена на профессиональный уровень. Но при этом я всегда хотела тренировать. Вот и решила, что наша школа должна быть ориентирована именно на тех, кто любит кататься. А не на тех, кто рвётся во что бы то ни стало выиграть все золотые медали близлежащих соревнований.
Другой вопрос, что, начиная работать, я в большей степени ориентировала себя на работу с детьми, которых мы у себя в школе будем ставить на коньки, прививать им любовь к этому виду спорта. А к нам вдруг начали приходить взрослые любители. И открыли целый мир, о существовании которого я вообще не задумывалась, когда каталась сама.
Когда я в первый раз пришла на турнир среди любителей, почувствовала эту атмосферу, была настолько в приятном шоке, что поняла: я хочу здесь быть, хочу помогать это развивать. А уж когда даже выступила в таких соревнованиях в паре с собственным мужем…
— Честно говоря, полагала, что взрослое любительское катание начало развиваться в нашей стране, как самостоятельная дисциплина, лишь в последние годы.
— Первые российские соревнования датируются 2005-м, так что работа в этом направлении велась без малого 20 лет, за что реально хочется высказать дань уважения и благодарности людям, которые всё это время поддерживали любительское фигурное катание, сохраняли интерес к нашему сообществу. Но, к сожалению, работа велась довольно разрозненно. Не было единого календарного плана, единых правил, а это важно, для того чтобы в дальнейшем проводить на должном уровне чемпионаты России, финалы Гран-при. Поэтому и возникла идея всё это систематизировать. Вот мы и стали работать в этом направлении.
— Олимпийская чемпионка Рита Мамун некоторое время назад дала интервью, в котором призналась, что художественная гимнастика оставила в её душе слишком много болевых точек. Поэтому она не готова ни тренировать, ни возвращаться в прежнюю жизнь в каком-то ином качестве. Ваше нежелание работать в «большом» фигурном катании имеет те же корни?
— Не совсем. Я как бы мысленно рисовала себе различные ситуации. Допустим, у меня есть спортсмен, с которым я работаю, вижу перспективу, вкладываю в человека своё время, эмоции, силы, а это нужно делать без остатка, если хочешь добиться максимального результата. Но в определённый момент, по разным причинам вся эта работа может пойти насмарку. В том числе — по независящим от меня причинам. И я поняла, что чисто эмоционально я не готова к таким потерям.
— При этом, вы очень внимательно следите за фигурным катанием. Делаете это из интереса, или по необходимости?
— Очень интересный вопрос, спасибо. Изначально, когда сама оставила спорт, я следила за фигурным катанием постольку-поскольку. Потом, когда мы с Андреем Журанковым сделали совместный подкаст, я начала погружаться в мир фигурного катания гораздо основательнее. Понимала, что мне с моим перфекционизмом недостаточно прочитать новости. Нужно знать фигуристов, музыку, программы, тренеров, отслеживать выступления на всех соревнованиях в течение сезона. Сначала я воспринимала это больше, как обязанность, но быстро поняла, что меня это продолжает интересовать.
— Из того, что происходит на внутренней российской арене, что привлекает вас наиболее сильно?
— Нравится, как начинают повышать свой уровень мальчики.
— И любимчики среди них есть?
— Я всё-таки смотрю на процесс, как профессионал, а не как болельщик. Поэтому не могу выделить кого-то конкретного. У кого-то из ребят нравится техническая составляющая, у кого-то — музыкальность или скольжение. Мне нравится смотреть мужские соревнования в целом.
— Тогда небольшой блиц. Пётр Гуменник или Евгений Семененко?
— М-м-м… Семененко.
— Семененко или Владислав Дикиджи?
— Семененко.
— Семененко или Роман Савосин?
— Всё равно Семененко.
— Семененко или Нейтан Чен?
— Нейтан Чен.
— Чен или Илья Малинин?
— Чен.
— Почему?
— Можно продолжать перечислять всех одиночников мира, все равно будет Нейтан Чен. На мой взгляд, он собрал в своём катании всё то, к чему нужно стремиться каждому фигуристу. Это и техническая составляющая, и хореографическая. Мне вообще всегда нравились программы Нейтана. Что бы он ни катал, за ним всегда было интересно наблюдать. Он не бегал по льду между сложными прыжками, все элементы всегда были хорошо вписаны. Из тех, кто катается сейчас, к Чену, на мой взгляд, наиболее приближен Адам Сяо Хим Фа. Когда он делает программу чисто, бросается в глаза, что человек катается не ради четверных прыжков, чтобы выиграть технической оценкой. К сожалению, Адам пока не слишком стабилен.
— В своей школе вы больше занимаетесь административной работой, или тренерской?
— Я непосредственно тренирую всех своих учеников. И ставлю им программы. На последнем этапе Гран-при у нас с Андреем было порядка 20 спортсменов. Шутим, что мы в российском любительском катании — как монреальская команда в мировых танцах: все три дня соревнований не отходим от бортика. Хотя работаем не с танцорами, а большей частью с одиночниками и спортивным и парами.
— Я почему-то думала, что все, кто приходит на каток, хотят танцевать.
— Взрослые обычно обращаются с запросом на танцы соло. Дуэтов у нас практически нет.
— Вы ведь и сами пробовали кататься в паре с непрофессиональным партнёром. Имею в виду ваши выступления в телевизионном проекте у Ильи Авербуха. Этот опыт оказался полезен, когда вы с мужем решили поставить совместный номер для соревнований?
— Вообще об этом не думала, поскольку Андрей, всё-таки, профессиональный фигурист, и я не сомневалась, что у нас всё получится. Хотя вот муж сейчас слушает наш разговор и комментирует: «Да мы чуть не развелись с тобой!».
— Было такое?
— Увы, да.
— Из-за чего?
— У нас разная техника катания, и с этим оказались сопряжены довольно большие сложности. При выборе вида, в котором мы с Андреем будем выступать, в любителях, мы остановились на танцах на льду, а не на парном катании. Я понимала: в парном-то прыгну без проблем, да и любую поддержку сделаю. Но программа в целом вряд ли будет смотреться так же интересно и зрелищно, как это позволяют правила в танцах на льду. Андрей с моими доводами согласился, мы начали ставить, и я, как постановщик и танцор в прошлом, прилично размахнулась. Забыв о том, что техника у Андрея, всё-таки, не танцевальная. Мне потребовалось время, чтобы это осознать и принять. И сразу стало работать легче.
— Это был разовый эксперимент, или планируете выступать ещё?
— Планируем, да. Как раз после финала Гран-при собираемся поставить новую программу.
— Выходит, в спорте вы оба не докатались?
— Мне просто нравится процесс постановки программы. Опыта работы с танцевальными дуэтами у меня пока нет, так что пользуюсь тем, что могу делать со своим «подопытным кроликом», что хочу. Учитывая, что мы с Андреем, к сожалению, пока в любительском спорте одни, кто способен выступать на таком уровне, можно позволить себе не слишком придерживаться правил.
— В каком смысле?
— Например, регламент позволяет фигуристам 10 секунд в начале программы стоять на месте. Если музыка, и хореография, которую я желаю поставить, требует 15-секундной паузы, мы можем себе это позволить, заведомо понимая, что получим штраф. Иначе говоря, мне больше интересен не максимально возможный результат в баллах, который мы способны получить, а хореографическая составляющая. То есть то, что я задумала и хочу реализовать.
— Соревнования взрослых любителей оцениваются по каким-то своим правилам, или есть общие пересечения с большим фигурным катанием?
— Есть определённая стоимость вращений, других элементов, но количество прыжков, время, регламент программы конечно же отличаются от профессионального спорта. Наши соревнования предполагают разделение по уровню катания и по возрастным категориям. То есть, женщины 45 лет не будут соревноваться с теми, кому 18.
— Каков потолок?
— Его нет. Самой возрастной спортсменке из тех, кто в этом году отобрался в финал Гран-при, скоро исполнится 75 лет.
— Случалось, что люди делали на соревнованиях настолько сложные вещи, что это становилось для вас откровением?
— В принципе, да. Многие девочки исполняют в программах гидроблейдинги, кантилеверы, а это элементы, которые не каждый спортсмен способен освоить. Если потренироваться, я такое тоже, наверное, сделаю, но специально никогда этого не учила. Я бы сказала, что взрослое катание сейчас вообще на подъёме. Этери Георгиевна Тутберидзе открывает это направление на своём новом катке, свою школу любителей собирается открывать Ира Слуцкая. Та же Настя Гребёнкина уже давно со взрослыми занимается. Кстати, большинство тех, кто катается — это обеспеченные люди, у которых всё нормально с финансовой стороны. Надо ведь не только платить за тренировки, но шить костюмы, покупать коньки, которые, естественно, никто тебе не оплачивает. Чтобы участвовать в соревнованиях, за каждую программу надо заплатить отдельную сумму. Приличную.
— Сколько?
— Около трёх-пяти тысяч рублей в зависимости от ранга соревнований и места, где они проводятся. Если соревнования проходят в другом городе, к списку расходов добавляется проезд и проживание.
Очень большой процент любителей практикует частные подкатки у профессиональных тренеров. Понятное дело, что люди не каждый сезон меняют себе ботинки, потому что не прыгают четверные прыжки. Можно не расшивать платья, а то и просто купить джинсы и футболку, если позволяет тема программы. Но в целом мы говорим о достаточно внушительной стоимости собственного хобби.
— Так ведь парадокс в том, что многие относятся к собственному, как вы говорите, хобби, куда профессиональнее, нежели некоторые спортсмены, стоящие на централизованной подготовке и финансировании.
— Для меня это было одним из сильных потрясений. Мало того, что у каждого из наших взрослых спортсменов есть своя основная работа и, несмотря на это, они находят время учиться скользить, прыгать, вращаться и выступать на соревнованиях, так ещё ведь и выкладываются до последней копейки заплаченных ими денег, выжимают из каждой тренировки максимум.
— Экс-чемпионка мира Мидори Ито в 54 года продолжает выступать на международных любительских соревнованиях. А в числе участников российских турниров встречаются бывшие фигуристы уровня сборной кроме вас с Андреем?
— Я пока не буду раскрывать все секреты. Но тенденция к этому, безусловно, есть.
