На уходящей неделе на границе Передней и Южной Азии произошло без преувеличения историческое событие, сравнимое с политическим землетрясением. Крупнейшие игроки макрорегиона Дели и Тегеран, в лице Indian Ports Global Limited (IPGL) и Port & Maritime Organisation of Iran, подписали 13 мая долгосрочное соглашение об управлении портом Чабахар в течение следующих десяти лет с возможностью автоматического продления соглашения по истечении его срока действия. Согласно документу, IPGL инвестирует в проект около 120 млн долл., и в дальнейшем ещё 250 млн долл., сообщил министр дорог и городского развития Ирана Мехрдад Базрпаш.
IPGL впервые взяла на себя управление портом в конце 2018 года и с тех пор обработала контейнерные перевозки объёмом более 90 000 TEU, а также иные грузы на сумму более 8,4 миллиона тонн. Подписанное в Тегеране соглашение «расчистит путь для более крупных инвестиций, которые будут сделаны в порт», уверен министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар.
Примечательно, что ключевой актор Южной Азии Индия впервые берет на себя обязательства по управлению зарубежного порта. Мощности иранского Чабахара на побережье Аравийского моря позволяют индийским экспортёрам и импортёрам миновать при организации грузового транзита территорию недружественного ей соседнего Пакистана, в частности порты Карачи и Гвадар.
«Значение порта Чабахар выходит за рамки его роли простого канала между Индией и Ираном; он служит жизненно важной торговой артерией, соединяющей Индию с Афганистаном и странами Центральной Азии, – заявил в Тегеране министр судоходства Индии Сарбананда Соновал после подписания соглашения. – Эта связь открыла новые возможности для торговли и укрепила устойчивость цепочек поставок во всем регионе». Знаковое событие с далеко идущими для региональной логистики последствиями наметило раскол между Индией и США.
В частности, представитель Госдепартамента Ведант Патель заявил, что это соглашение Индии и Ирана не освобождено от возможных санкций со стороны Вашингтона. Более того, по словам американского чиновника, сегодня любой игрок, сотрудничающий с Тегераном «должен осознавать потенциальные риски», прежде всего санкционного давления.
По мнению освещавших событие индийских СМИ, подписанное соглашение стало решающим геополитическим шагом в сторону развития сотрудничества с Ираном, который будет иметь серьёзные региональные последствия. С этим трудно поспорить. При этом, как упоминалось выше, индийская сторона стремится составить конкуренцию пакистанскому порту Гвадар. Исламабад и Нью-Дели давно соперничают за опорные точки и пункты, обеспечивающие мировую торговлю.
Вместе с тем, как представляется, смысл и значение подписания документа выходит далеко за рамки региональных процессов. Как стало известно из открытых источников, в будущем планируется связать Чабахар с Международным транспортным коридором «Север – Юг» (INSTC), призванным соединить Индию с Россией через иранскую территорию и далее через Каспийский регион. Вероятно, во многом именно этим обстоятельством и объясняется беспрецедентная реакция Белого дома и Госдепа по неприятию индийско-иранского соглашения по управлению портом Чабахар. Мягко говоря, едва ли американским интересам соответствует объединение Глобального Юга и Севера с ключевым участием России. Однако у этого недружелюбного по отношению к индийцам окрика Госдепартамента есть и другое объяснение.
Подоплека в том, что реализация проекта МТК «Север – Юг» никоим образом не соотносится с планами Америки относительно Индии. Активно обхаживая правительство Нарендры Моди, в 2023 году Белый дом не только обозначил свои интересы в Азии, но и назвал Индию главным партнёром, проводником этих интересов. Прежде всего, речь идёт о встрече президента Джо Байдена с премьер-министром Нарендрой Моди в сентябре прошлого года, в ходе которой, помимо актуальных вопросов двусторонних отношений, затрагивались и глобальные проблемы реформирования современного мироустройства.
Озвученные хозяином Белого дома планы по выведению американо-индийских отношений на качественно более высокий уровень трактовались и понимались всеми международными игроками однозначно. Америка фактически заявила не только о готовности инвестировать в эту страну, но и о намерении сотрудничать в военном измерении Индией, которой западными стратегами отводится роль основного соперника и конкурента Китая.
Вторым событием, качественно предопределившим дальнейшие процессы и события в регионе, стало объявление тем же Байденом на октябрьском саммите «Большой двадцатки» в Нью-Дели о запуске проекта экономического коридора «Индия – Ближний Восток – Европа» (IMEC).
Тем не менее, несмотря на многочисленные заверения и обещания Байдена в адрес Моди, невзирая на то, что в Индии крайне заинтересованы в расширении международного сотрудничества с сильными, влиятельными игроками, в Нью-Дели пошли на чреватую долговременным недовольством Америки сделку с Ираном. По всей видимости, в правительстве Нарендры Моди учли многочисленные ошибки, допущенные восточными странами при выстраивании двусторонних контактов с империалистической Америкой. Мало того, даже слова Байдена осенью 2023 года о важности индийского коридора, с точки зрения противостояния Китаю едва ли прельщают индийские власти.
Очевидным образом Индия решила не лишать себя манёвра, выстраивая тесные контакты лишь с США и в логике их преимущественных интересов. Тем более что индийцы не могут не понимать: после трагических событий начала октября 2023 года на Ближнем Востоке (при том что действия боевиков группировки ХАМАС едва ли стали такой уже неожиданностью для израильских спецслужб. – Прим. ред.) проект транспортного коридора «Индия – Ближний Восток – Европа» утратил былое значение. Израильская портовая инфраструктура, которая должна была соединить Индию с Европой, по крайней мере временно выведена из игры, однако, как известно, зачастую «нет ничего более постоянного, чем временное».
Разумеется, подписание соглашения по совместной эксплуатации порта Чабахар создаёт и задаёт новые координаты и почву для расширения также и российско-индийского сотрудничества. Более того, не стоит обделять вниманием и Международный транспортный коридор «Персидский залив – Чёрное море». Данный проект, формально стартовавший в 2016 г., довольно-таки дорогостоящий и непростой с точки зрения логистики, также завязан на порт Чабахар, хотя в нем принимает участие и другой стратегический объект – иранский порт Бендер-Аббас. Роль МТК «Персидский залив – Чёрное море» объективно возрастает по мере роста инициированного коллективным Западом противостояния с Россией, что находит отражение, в частности, в настойчивых попытках снести правительство «Грузинской мечты» в Тбилиси, стремящееся к взвешенному и прагматичному внешнеполитическому курсу. Россия заинтересована в реализации и этого проекта, равно как и в скорейшем появлении МТК «Север – Юг» по одной прагматической причине. Речь идет о формировании новой, неподконтрольной Западу реальности. Несомненно, своим независимым шагом Индия не только приближает новую реальность, но и обозначает прямую заявку на полноправное участие в транзитных проектах на пространстве «Большой Евразии».
P.S. 19 мая стало известно о «жёсткой» аварийной посадке в лесах Карадага (провинция Восточный Азербайджан) вертолёта, на борту которого находились президент Ирана Эбрагим Раиси и министр иностранных дел Хосейн Амир Абдоллахиан. Спасательная операция продолжается. Причиной предполагаемой аварии могли стать как плохие погодные условия, так и обстоятельства иного рода.
