В Воронежском государственном театре кукол «Шут» им. Вольховского представили проект для пишущих о театре. Почти на неделю пространство, где главенствуют куклы, – от сцены до фойе – превратилось в образовательную площадку.
Культурно-образовательный проект «Театр кукол: инструкция по применению» придумала специалист отдела программ и проектов театра Валерия Черкасова, а в реализации ей помогали коллеги – Нина Воропаева и Арик Киланянц. В программе Валерия объединила теоретический блок от маститых режиссеров и критиков и практику – от просмотра спектаклей до их публичного обсуждения при участии артистов.
Показать изнутри
– Образовательный проект «Театр кукол: инструкция по применению» был ориентирован на театральных критиков, журналистов, блогеров и всех, кто профессионально освещает культурные события, – рассказали организаторы.– Его цель – развеять мифы о театре кукол, показать его не только из зрительного зала, но и изнутри, рассказать о его особенностях, о том, на что стоит обратить внимание при освещении событий и чего стоит избегать, поговорить о контексте и современных тенденциях.
Спикерами выступили режиссер театра кукол, педагог, театровед и независимый эксперт Анна Иванова-Брашинская, а также театровед, драматург, педагог, куратор театральных проектов Алексей Гончаренко. Оба они говорили о том, что к освещению премьерных событий и жизни, как и тенденций театра, стоит подходить аналитически и с любопытством, стараться отвечать на самые разные вопросы, которые возникают при просмотре, но ни в коем разе – не ругать постановку, даже если она неудачная. При этом, надо отметить, вы вправе (никто не запрещает) говорить в таком случае, что не попало в вас или что для вас было неубедительно, но хорошо бы стараться не навязывать свою позицию другому.
Театр кукол сегодня – особая история, которая обогащена современными средствами выразительности, и их, по мнению экспертов, тоже важно изучать и принимать во внимание при создании текстов.
Старые и новые
– Каноны, существующие в театре, нам могут помочь, но не всегда спасают, – призналась Анна Иванова-Брашинская. И предложила в рамках теоретического занятия относиться ко всему, что она говорит, аналитически, а не критически. – Куклы сегодня бывают просто старые и новые. И это не должно быть оценочным подходом к ним. Просто есть куклы, которые известны давно и сохраняются в культуре по сей день, а есть – новые, которые не определяются четкими и конкретными дефинициями.
По ее словам, в культуре ХХ века произошла революция театра кукол, которая смешала все представления о том, какой должна быть кукла. Теоретики театра уже тогда сформулировали тенденцию: куклы становятся настолько непохожими друг на друга, что общность их природы становится неуловимой. При этом, как добавила Иванова-Брашинская, даже у нее, кандидата наук, порой возникают сложности с отнесением куклы к какой-то из систем, и, если и мы тоже ощущаем эту непростоту, то ничего страшного в этом нет.
– В середине века живое и неживое – актер и кукла – оказались в одном пространстве. Актер вышел из-за ширмы. Если говорить о системе старых кукол, то феномен соприсутствия живого и неживого практически почему-то исключался, а теперь – нет, – говорит эксперт.
Для нее разделение «старого» и «нового» заключается в ответах обывателей на вопрос, что такое театр кукол. Кто-то скажет, что это место, где актер управляет куклой, а кто-то – что там история создается благодаря взаимодействию человека с куклой.
– Если раньше театр кукол описывался как место, где на сцене выступали исключительно куклы, то после фестиваля в 1958 году узаконили жанр, в котором наряду с куклой выступают люди, – рассказала Анна. – С этого года начинает мутировать и тот инструмент, который мы называем куклой.
При этом, если мы актера не видим – он за ширмой, нельзя однозначно применять к театру определение «архаичного», как и, напротив, не стоит называть «современным» действо, в котором не удается отнести куклу к той или иной классической системе. Тут большая разница.
– Огромная сокровищница смыслов для нас открывается в слове «традиция», которая синонимична классическому театру, – сказала Анна Иванова-Брашинская.
Театр может быть по своей природе ритуальным и игровым, и в зависимости от того, какой из типов используется, и стоит строить свое аналитическое высказывание при написании текстов.
Возможно все
По мнению Алексея Гончаренко, необходимо задаваться основными вопросами. К примеру, почему режиссером выбрана такая форма подачи спектакля или почему кого-то он выражает через куклу, а кого-то исключительно через живого персонажа. Активная дискуссия по этому поводу возникла после просмотра недавней премьеры «Похороните меня за плинтусом» – работы, которая получила награды региональной театральной премии «Браво!».
Почему у мамы мальчика нет куклы, тогда как у других – она есть? Корреспондент «Горкома36» предположил: это связано с тем, что все, кроме мамы, построили для себя вымышленные миры, где можно спрятаться, когда очень больно. Тогда уже не так больно. Ну, такая защита. Или только мама – пусть на расстоянии – теперь, спустя годы, принимает свою реальность. Она проработала свою травму или отпустила боль – что-то с ней произошло, поэтому она без куклы. Либо, прозвучали и другие версии, это связано исключительно с тем, что мама – плод детской фантазии. Она для него исключительно такая добрая и положительная во всех смыслах, потому что другой – он ее и не помнит…
Алексей Гончаренко заметил, что с точки зрения восприятия спектакля – возможны оба варианта. Восприятие у каждого свое.
Вместе с приглашенными спикерами удалось посмотреть несколько спектаклей, среди них также – «Золотой цыпленок» и «Маленькие трагедии». И хочется заметить, что, вживаясь в роль исследователей, ставя перед собой вопросы – гораздо труднее, но вместе с тем во сто крат интереснее раз за разом смотреть спектакли, поставленные по текстам, которые тебе уже известны.
