30 июля 2019 года всю республику облетели кадры эпичного задержания молодого мужчины в казанском поселке Царицыно. Он подрался с полицейскими – одного из них ударил в лицо, а другому распылил перцовый баллончик в глаза.
Тогда Антону Счусу, владельцу одной из известных в Казани тату-студий, было 35 лет. Как установил суд, он забрал из поселка Вознесение закладку с 90 пакетиками мефедрона и банкой с комкообразным веществом. Позже экспертиза показала, что это были гашиш и мефедрон общим весом 114 граммов. Он планировал оборудовать закладки в других местах города. Сделать это он не успел – когда Антон ехал на каршеринговом авто, за ним началась погоня. Он дал по газам и пытался скрыться, пока не совершил аварию.
К слову, мефедрон – это сильнодействующий синтетический наркотик, способный вызвать привыкание уже с первой дозы. То есть 90 доз – это девять десятков покалеченных судеб. К счастью, мужчину вовремя задержали.
В 2020 году за покушение на сбыт наркотиков и нападение на полицейских Счуса приговорили к девяти годам колонии строгого режима. Его определили в ИК-19 в Казани.
Когда Антон попал в колонию, сотрудники исправительного учреждения сразу же определили его в кружок ИЗО
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
Прошло больше четырех лет. Мы встретились с Антоном, узнав, что он занял третье место в конкурсе, который проводил ФСИН вместе с питерским Эрмитажем и Русской православной церковью.
Когда Антон попал в колонию, сотрудники исправительного учреждения сразу же определили его в кружок ИЗО. Здесь всегда стараются найти для осужденного занятие по душе: кто-то шьет, кто-то занимается сваркой. В колонии Счус работает в небольшой мастерской, там он создает свои скульптуры и картины.
Когда смотришь сегодня на этого улыбающегося мужчину, создается впечатление, что он спокоен и уравновешен, – никак не вяжется с человеком на том видео задержания.
Антон показал нам свою мастерскую – здесь множество картин, скульптур, краски и кисти. Небольшой творческий беспорядок дополняет образ мастерской художника. Из беседы мы узнаем, что Антон – художник-самоучка, семь лет проработал фитнес-тренером и незадолго до задержания выучился на диджея.
«Творчество во мне живет, это накапливается, если я не рисую, мне плохо. Мне хочет рисовать разное, в том числе и на религиозную тематику. Когда я сюда попал, я стал переосмысливать многие вещи, задавать себе вопрос: “Что со мной не так?” И нашел ответ в том числе в религии, в духовности – прочитал большое количество книг на религиозные темы: о духовности, о святых, о том, как они переживали жизненные испытания, как они попадали в трудные ситуации, как эти трудности меняли их сознание и как они приходили к Богу. Очень многое у меня поменялось в голове после этого», – поделился Антон Счус.
«Я увидел в этой теме свою проблему – увидел, что выхожу на свободу, делаю что-то хорошее, иду к отцу и мы вместе идем к свету»
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
«Не сказать, что я воцерковлен, но во мне живет вера. И поскольку во мне живет творческое ядро, я с детства люблю рисовать – ввязываюсь во все авантюры, где можно проявить творчество. Не стал исключением и конкурс, который проводил ФСИН вместе с Эрмитажем и РПЦ», – рассказывает он.
Темой конкурса было «Искупление и возрождение»: в колониях желающим было предложено создать произведения живописи, художественную роспись по дереву или выжигание по мотивам картины Рембрандта «Возвращение блудного сына».
«Я подумал: “Здорово, классика”. Я вообще самоучка, но я знаю, что картина “Возвращение блудного сына” – это одна из библейских тематик, которая является обязательной дисциплиной в академической живописи. У меня возникли свои картинки в голове, появилось свое видение того, что я хочу нарисовать. И поскольку у меня с отцом тоже… у нас нормальные отношения, но у меня есть к нему определенные вопросы и у него есть вопросы ко мне. Несмотря на это, мы нормально общаемся. Я увидел в этой теме свою проблему – увидел, что выхожу на свободу, делаю что-то хорошее, иду к отцу и мы вместе идем к свету», – в этот момент глаза Антона наполнились слезами. Он признался, что эта тема для него очень болезненна.
«Я получил очень большой срок. Когда я сюда попал, понял, что наделал, что мышление мое было в корне неверным в отношении вообще всей моей жизни», – сказал он.
Антону осталось сидеть чуть меньше четырех с половиной лет, дома его ждут родители, бабушка, жена
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
Антон рассказывает, что очень удивился, когда узнал, что его работу выставили в Эрмитаже.
«Это лучшая награда для меня, что еще нужно художнику? Только признание», – говорит он.
Антон рассказал о своих работах – на создание одной из них его вдохновил мультфильм по мотивам романа Дианы Уинн Джонс «Ходячий замок».
«Вроде изба на курьих ножках, но как будто бы целый замок. Я беру картинки, смешиваю, добавляю в них что-то от себя, и получается рисунок. Этот стиль называется “сэмплинг”. На самом деле так делают все – всё, что нарисовано, уже создано до нас», – объяснил художник.
На создание одной из работ Антона вдохновил мультфильм по мотивам романа Дианы Уинн Джонс «Ходячий замок»
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
По его словам, сказочная тема ему очень симпатична. Работая над своим «Замком на курьих ножках», он решил создать еще и инсталляцию. Так он создал из пластика фигуру этого замка. Пока не успел ее раскрасить. Еще на одной его картине изображено множество домов, вплотную стоящие друг к другу. На каждом здании множество табличек и значков.
«Я очень люблю детализацию – добавляю много мелких деталей. Мне говорят, что я психопат, а мне нравится работать над этим. Я могу уйти в это надолго, на несколько часов. Так у меня включается гиперфокус – я сосредотачиваюсь на одной цели и больше не могу переключаться на что-то другое. Если посмотреть внимательно, здесь очень много скрытых смыслов – вот эти японские иероглифы, например, обозначают свободу. Вообще все надписи здесь направлены на саморазвитие. Вот здесь на английском написано: “внутренний стержень”, здесь – “будь готов к хорошему дню”, аббревиатура БАЦ означает “большая амбициозная цель”. Приключения, глубокое озарение, уникальность, мотивация, действие и еще множество других смыслов», – поделился осужденный.
«Я очень люблю детализацию – добавляю много мелких деталей. Мне говорят, что я психопат, а мне нравится работать над этим»
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
Антону осталось сидеть чуть меньше четырех с половиной лет, дома его ждут родители, бабушка, жена. Он рассказал, что женился, когда находился под следствием в СИЗО.
«Я сразу сказал своей девушке, что мне грозит длительный срок и я не буду ее винить, если она не дождется. Она сказала: “Я с тобой”, поддержала меня. На тот момент мы были вместе уже три года. Мы с первого дня жили вместе, у нас были хорошие отношения, крепкие. Мы много путешествовали вместе, многое повидали. Мы вместе открыли тату-студию, в этом году уже будет 14 лет, как она работает. Жена сейчас занимается управлением этой студией вместе с моим другом», – поделился осужденный.
Детей у супругов нет. Антон говорит, что хочет выйти на свободу и потом обдумать этот момент.
«Мне в этом году исполняется 40 лет, и я в своей жизни ничего не создал. Чего-то настоящего и большого, чтобы это приносило пользу людям. Я не хочу заводить детей, пока не буду понимать, что если со мной что-то случится, мои дети будут обеспечены и будут в безопасности», – говорит он.
Счус поделился, что, отбывая наказание, прочитал около двух сотен книг
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
Антон признается, что на преступление пошел для того, чтобы осуществить свою мечту.
«Я хотел открыть еще одну студию в Юго-Восточной Азии. Для начала планировал прокатиться по трем-четырем странам, пожить в каждой по два месяца и понять, где лучше выстраивать бизнес, где легче всего и комфортнее жизнь», – рассказывает Антон Счус.
«Моя самая большая ошибка в жизни в том, что я всегда тороплюсь. Поэтому я выбрал такой преступный путь для решения задачи? Когда я был маленький, маме учителя постоянно говорили, что она со мной намучается. Я был очень неусидчивый. У меня был синдром дефицита внимания на почве гиперактивности. Мне и таблетки прописывали, и психологи со мной работали. На гипноз мы даже ездили. И сейчас я не могу рисовать одну картину, я берусь сразу за пять-шесть картин», – объясняет он.
Таких книг в библиотеке колонии нет, поэтому Антон постоянно просит маму и жену присылать их
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
Для Антона этот срок не первый – его осудили на два года колонии. Тогда его задержали во время попытки получить стероиды на почте. Препараты ему, по его словам, нужны были для наращивания мышечной массы во время занятий спортом.
«Я сидел в колонии в селе Пановка год, и там я составил для себя план: записал, что хочу попасть на музыкальный фестиваль, игрушки в Sony PlayStation, больше путешествовать. Я написал кучу целей, в том числе творческих. Когда освободился, все реализовал за три года. Но я пропустил один главный момент – я не продолжил планировать на воле», – говорит Антон.
И вот новое задержание.
«В тот момент у меня весь мир рухнул. У меня было полное отрицание случившегося», – говорит осужденный.
Антон заплакал и перестал говорить, чтобы перевести дыхание.
«Это было реактивное решение – глупейший необдуманный поступок. Но я не жалею, что так случилось, потому что это дало мне возможность углубиться в себя, понять себя. Сейчас я построил для себя столько планов, что все это не уместится даже в сроки моей жизни, то есть моя миссия выходит далеко за мою жизнь. Я не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы не тот случай, но очень маловероятно, что я бы нашел столько времени и энергии, чтобы воспитать в себе привычку снова учиться. А сейчас я понимаю, что буду учиться всю жизнь. Это третья вещь после музыки и рисования, которая дает мне много энергии. Мне очень нравится изучать психологию, мотивацию, поведение людей. И в этом я черпаю очень много ресурсов», – поделился Антон Счус.
Небольшой творческий беспорядок дополняет образ мастерской художника
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
«Здесь татуировки запрещены, набивать их – тем более. Я сразу же отмел этот вариант заработка потому, что я знаю, сколько стоит час моей работы, и я понимал, что здесь мне столько никто не заплатит. Это больше вызывало бы во мне нервозность и беспокойство, нежели удовольствие от работы. Вообще считаю, что делать татуировки с тюремным смыслом – это ошибка. Ну к чему эта культура приведет? Если человек хочет всю жизнь сидеть в тюрьме, ну пусть набьет себе воровские звезды. Как только человек на свободе увидит у тебя на пальцах какие-то перстни наколотые или еще что-то, у него сразу будет предвзятое отношение к тебе. На работу тебя куда возьмут с такими наколками? Грузчиком максимум. Но разве ты заработаешь себе на квартиру, работая грузчиком? Конечно же, нет. Соответственно, ты просто сам усложняешь себе жизнь», – рассуждает Счус.
«Татуировка – это же продолжение человека, это его настроение, скажем так. Хороший мастер должен увидеть в человеке его настроение, его темперамент и соединить рисунок, который человек хочет набить, с его личными чертами. То есть этот рисунок на теле должен стать зеркалом и продолжением тебя», – поделился осужденный.
Марат Гарипов говорит, что Антон выгодно отличается среди осужденных
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
Начальник отдела по воспитательной работе с осужденными ИК-19 УФСИН РТ по РТ Марат Гарипов говорит, что Антон выгодно отличается среди осужденных.
«Когда осужденного распределяют в колонию, в первую очередь его отправляют в карантинное отделение, где он содержится до 13 суток. Там с ними проводятся беседы, воспитательные и оперативные мероприятия, с ними работает психолог. Когда Антон поступил к нам, я был руководителем карантинного отделения и сразу обратил на него особое внимание. Сами понимаете, это колония строгого режима, здесь отбывают наказания за убийства, изнасилования и другие тяжкие преступления, причем именно опасные рецидивисты. А тут я встречаю художника», – вспоминает Марат Гарипов.
Он рассказал, что на тот момент в художественной мастерской местного клуба была свободная должность, на которую сразу же определили Антона.
«Мы ему предложили там реализовать свой художественный потенциал, и он с радостью согласился. Первое, что он сделал, – нарисовал стенгазету. Она очень отличалась от тех, что раньше висели здесь. Его техника рисования, его видение всем очень понравились. Он не первый художник, который отбывал у нас наказание, и не единственный, кто отбывает наказание сейчас. Они друг у друга учатся, изучают разные стили. Антон рассказывает, что очень многому здесь научился, овладел разными техниками. Ему нравится делать что-то полезное, он заряжается тем, что его творчество нравится людям. Ему нужно признание и чтобы его труд ценили», – поделился Гарипов.
«Первое, что он сделал, – нарисовал стенгазету. Она очень отличалась от тех, что раньше висели здесь»
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
У каждого отряда есть определенное направление: кто-то тяготеет к спорту, кто-то занимается борьбой, кто-то поет. Когда осужденный попадает в колонию, с ним ведут беседу, определяют, к чему он тяготеет, к чему предрасположен, и направляют на полезную занятость, отметил начальник по воспитательной работе.
«Так как у некоторых осужденных есть гражданские иски о материальном или моральном вреде, они должны работать и выплачивать их. Мы стараемся, чтобы каждый был занят тем трудом, который ему близок и интересен. Если человек шьет, зачем его заставлять работать с деревом? К тому же те, кто занят в кружках, легче проходят реабилитацию на воле. В законе прописано, что мы можем проводить воспитательные мероприятия, если это способствует исправлению осужденного и не противоречит действующему законодательству. Людей нужно направлять в нужном для них направлении», – отметил Марат Гарипов.
К слову, больше всего в колониях Татарстана осужденные заняты в спортивных секциях, на втором месте художественная самодеятельность и прикладное искусство. Осужденные также интересуются книгами – для любителей почитать созданы специальные кружки, где они обсуждают прочитанные романы и повести.
К примеру, в ИК-19 есть не только спортсмены, художники и резчики по дереву, но даже журналисты. Там создали свое кабельное телевидение, где трудятся и операторы и корреспонденты, они вещают о событиях и изменениях в исправительном учреждении.
В ИК-19 есть не только спортсмены, художники и резчики по дереву, но даже журналисты
Фото: © Михаил Захаров / «Татар-информ»
За каждой колонией закреплен свой священник. Он посещает осужденных каждую в неделю. Есть руководитель епархиального отдела по тюремному служению – он заведует духовными делами во всех учреждениях УФСИН России по РТ. С мусульманами работу проводит хазрат из ДУМ РТ.
«Ежедневно осужденные, закрепленные за мечетями и церквями, проводят службы и намазы в колониях. Религия очень плодотворно влияет на исправление осужденных. Руководство УФСИН России по РТ поощряет такие рвения. Мы готовим людей к реабилитации, к выходу на свободу. Они ведь возвращаются в общество, они должны выйти неозлобленными. Среди тех, кто близок к Всевышнему, намного меньше рецидивистов», – рассказал помощник начальника по организации работы с верующими УФСИН России по РТ Альберт Шамсунов.
Как сложится судьба Антона Счуса на свободе, покажет время – остается надеяться, что, выйдя из колонии, он не забудет то, что осознал за решеткой.
