Меня привлекла новая работа Кирилла Зубкова, посвященная конкретно историческому рассмотрению переплетения литературы и цензуры в середине 19 века, фокусируясь в основном на 1850-1860 годах, а также на Гончарове и Островском. Видимо, выбор других имен был бы менее обоснован.
Если в случае Гончарова в центре внимания оказываются вопросы, связанные с его совмещением положения литератора и цензора, то в случае Островского перед автором встают вопросы, находящиеся несколько на периферии, а именно специфика театральной цензуры, различия центра и провинции, многократно увеличивающееся количество субъектов, будь то артисты, декораторы или театральные афиши, показывающие эту отрасль культуры под особым углом и влияющие на… восприятие театральных представлений. Важно и то обстоятельство, что в середине 19 века люди, заканчивая учебные заведения, шли кто в литературу, кто в другие отрасли образованного общества, кто в чиновничество (среднее или высшее), поэтому между ними почти невозможно провести черту, так как это если не одни и те же люди, то точно из одного круга. «Когда мы сохраняем статус, — пишет видный ученый-гуманитарий Сергей Семенович Уваров, — нам практически становится невозможна частная служба. Будьте общественны! Не по выборам дворян в уезде или губернии».
Я не думаю, что мировоззрение высшей бюрократии последних десятилетий 19 – первых лет 20 века разительно отличается от главных представителей профессуры или адвокатуры, так как и те, и другие одинаково читали «Вестник Европы» и говорили не только на одни и те же сюжеты, но и одним и тем же образом, вот только попадая во высшую власть, публичные их речи сильно меняются. Но это эхо не начала 1850-х годов, когда, за исключением небольшой литературной среды, такого различения не было.
Так было потом. Антракт Сергея Аксакова длился до конца 1860-х годов, когда отношения цензуры и литературы стали сугубо антагонистическими, и представление первой воспринималось исключительно с позиции противника, что оставалось неизменным вплоть до конца Империи.
Как у каждой рецензируемой работы, здесь имеются свои основные положения.Захватывает цензура: здесь не только запрет отдельных литераторов, но и стимуляция, провоцирование появления тех или иных произведений или их комплексов, а также и то, как будут реагировать на нее другие авторы и участники литературного движения?
