Половину спортивной жизни он посвятил «армейцам».
Больше половины карьеры чемпион мира Максим Михайловский провел в ЦСКА. Да, этот голкипер не стал легендой клуба или олимпийским чемпионом, как Владислав Третьяк. Тем не менее, на высшем уровне он отыграл 18 сезонов и добился немалых успехов. Специально для вас мы расскажем историю воспитанника «Спартака», который связал свою спортивную жизнь с московскими армейцами.
Первое появление нашего героя на катке произошло в возрасте 5 лет. Юный Максим бродил с друзьями по окрестностям и забрел на любимое место дворовых хоккеистов. Ребята решили поиграть в хоккей. А поскольку наш герой был самым младшим в компании, его ждала самая незавидная участь — встать в ворота. Тогда еще Михайловский не знал, что в тот момент фактически определилась его судьба.
Юный спортсмен втянулся и стал приходить на каток все чаще. А уже через год его привели в секцию московского «Спартака». Но когда нашему герою исполнилось 12, он предпочел сменить школу красно-белых на сильнейшую академию страны — ЦСКА. Как рассказывал сам будущий чемпион мира, в детстве у него наблюдался важный недостаток — он слишком низко держал ловушку. Но это не помешало ему попасть в систему московских армейцев.
Путь к основе ЦСКА получился у Михайловского достаточно извилистым. Долгое время он не мог пробиться в основной состав команды и успел даже поиграть во второй лиге. Но все изменило приглашение героя этого текста на молодежный чемпионат мира в 1989 году. Максим был дублером Алексея Ивашкина и сыграл второстепенную роль в завоевании золотых медалей турнира. Тем не менее, после того успеха у руководства московского клуба изменилось мнение о перспективном голкипере — Михайловский наконец-то получил приглашение в команду мастеров.
Дебют Максима на высшем уровне состоялся в сезоне-1988/89. Командой руководил Виктор Тихонов, известный жестким отношением к дисциплине и любовью к изнуряющим тренировкам. И чемпион мира среди молодежи прочувствовал все это на себе.
«Я вам скажу: сидеть месяцами на сборах, никуда не выезжая, — трудненько. До одиннадцати вечера можно было по Архангельскому гулять. А что такое Архангельское? Лес да усадьба. Я там экскурсии проводить теперь могу. Все исходил. В самоволки бегали. Те, кого ловили, могли армейскую форму и сапоги надеть. Но это мало кого останавливало. Предсезонка — два месяца. За это время ты два раза набираешь форму и два раза теряешь. К чемпионату измочаленным подходишь. Поэтому бегали в отлучки, конечно, чтобы с ума не сойти. Не часто, но случалось такое, что возвращались к подъему», — вспоминал голкипер.
Матч «Монреаля» и ЦСКА, состоявшийся 18 сентября 1990 года в рамках клубной Суперсерии, получился очень скандальным. На протяжении всей встречи на льду то и дело возникали локальные разборки. И это не было чем-то из ряда вон выходящим — все матчи с участием представителей Канады и СССР проходили в большом напряжении. Но в тот день выяснение отношений между игроками двух клубов перешли все рамки. В третьем периоде команды устроили массовую драку. В ней принял участие и наш герой.
«Забрел тут на радиорынок, нашел записи Суперсерии, когда с ЦСКА играли против энхаэловцев. Ухватился за диск, сразу купил. Некоторые матчи с удовольствием смотрю. Очень интересно. Доставалось нам от них, конечно. Прыгали на вратаря. Они же до конца играют, добивают шайбу до последнего. Для нас это непривычно было. Мы, молодежь, и энхаэловцы — маститые, опытные. В силовых приемах и в драках мы им не конкуренты были. Когда к нам «Монреаль» приезжал, в «Лужниках» играли. Вначале Малах подрался, потом Малыхин — и уже пять на пять началось. И я там с игроком с каким-то сцепился. Было как. У канадцев удаление судья зафиксировал, шайба у нас. Я побежал на скамейку меняться — и тут вдруг драка. А я-то уже в пути! Комментатор Майоров возмущался еще: «Зачем побежал Михайловский?!» Ну и мне подвернулся какой-то человек, начали драться. Ничего не скажу, разняли нас исключительно вовремя, а то бы мне навешали…», — рассказывал Михайловский.
Одной из последних команд в карьере Максима была «Лада». В Тольятти наш герой провел 3 сезона, которые стали одними из самых успешных в его карьере — он поймал уверенность и демонстрировал потрясающую игру. Тем не менее, без проблем не обошлось. Однажды Михайловский пролежал в больнице полгода из-за воспаления легких.
«Мы были на сборах в Чехии, а там открытые дворцы. И получилось так, что полтренировки была сильная нагрузка на вратарей, а полтренировки мы практически простояли. В мокрой форме я быстро остыл и пошло осложнение на легкие. Температура под 40 неделю держалась. Воробьев тогда сказал: «В шапке надо ходить». У Петра Ильича было все строго», — рассказывал кипер.
Несмотря на кажущуюся жесткость, с точки зрения физической работы Воробьев относился к вратарям снисходительно. Он не заставлял их бегать кроссы или заниматься со штангой на общих основаниях и старался давать им побольше специфической вратарской нагрузки.
Самой большой победой в карьере Михайловского стало золото чемпионата мира, завоеванное сборной Россией под руководством Бориса Михайлова в 1993 году. Как и на триумфальном МЧМ, в Германии Максим выполнял роль бэкапа и страховал Андрея Трефилова. Тем не менее, это не помешало ему провести один матч, поучаствовав таким образом в победе национальной сборной.
Последний сезон в карьере Михайловский провел в нижегородском «Торпедо». Триггером для ухода нашего героя из хоккея стала ситуация, возникшая в разгар регулярного чемпионата. Руководство клуба приняло решение взять вместо 36-летнего чемпиона мира Андрея Царева. Тогда Максим всерьез задумался о том, что его время в большом хоккее подошло к концу.
После окончания игровой карьеры бывший голкипер ЦСКА переехал за город и отдыхал. В отличие от многих других хоккеистов, которые создавали бизнес либо пытались найти себя в роли хоккейных управленцев, Михайловский не предпринимал попыток реализоваться где-то еще.
«Все это не по мне. Я собак развожу. Это хаски — северные ездовые собаки. У меня их четыре. На выставки вожу. Катаюсь на них. Санями управлять достаточно сложно. Кто первый раз сядет править без подготовки — не доедет. Но можно приноровиться: главное, чтобы была ведущая собака, которая тебя понимает. Остальное — техника, рулить можно. Я за городом у себя катаюсь. Интереснее, чем на машине. Когда четыре или больше собак в упряжке — это огромная скорость, ветер в ушах», — рассказывал чемпион мира.
