Во второй половине февраля стало известно, что страны G7 и Евросоюз обсуждают способы ограничения торговли российскими алмазами, которая продолжается, несмотря на американские санкции, наложенные на госкорпорацию «Алроса». Эта корпорация контролирует треть мирового алмазного рынка и имеет годовой оборот 80 млрд долларов.
Все сделки с компанией, которая на треть принадлежит РФ, а еще на четверть – правительству Якутии, следовало прекратить до 1 июля прошлого года. Однако подключить к санкциям Европейский союз американцам тогда не удалось. Санкционным мерам воспротивилась Бельгия, где в Антверпене находится один из крупнейших мировых центров алмазной торговли.
В настоящее время, по информации агентства Bloomberg, G7 и ЕС создают механизм отслеживания алмазов российского происхождения. Механизм будет отслеживать перемещение алмазов через государственные границы. Скорее всего, будут исповльзованы некоторые из наработок инициированного в свое время организациями типа Amnesty International т. н. «Кимберлийского процесса». Его суть состоит в контроле за оборотом алмазов через механизм сертификации камней и жесткий контроль над алмазными потоками – импортом, экспортом, продажами.
Зачем Западу, который не смог довести до ума антироссийские санкции по нефти, понадобилось заняться алмазами?
В принципе, всё можно объяснить попыткой перекрытия каналов финансирования СВО, альтернативных энергосырьевым. Алмаз – это концентрация предельной стоимости в минимально возможном количестве вещества. Баррель нефти весит больше двух центнеров и стоит сегодня около несколько десятков долларов. 1 карат алмаза (0,2 грамма) может стоить несколько тысяч долларов в зависимости от качества камня. По критерию стоимость/объем с алмазами сравнимы лишь несколько редких металлов и изотопов. Однако последние практически неликвидны: годовая мировая потребность в них с точки зрения сверхприбылей ничтожна.
А рынок даже необработанных алмазов – это миллиарды долларов в год. Рынок бриллиантов больше на порядок.
Кроме того, нефть – биржевой товар, цена на него подвержена всем закономерностям биржевой игры. Нефтяные деньги – это уязвимая инфраструктура: трубопроводы, терминалы, танкеры, банки, биржи... Наконец, нефтяные деньги – это медленные деньги. Алмазы же – это товар не биржевой. Они абсолютно ликвидны и превращаются в наличные деньги почти моментально. Стоимость огромного танкера с нефтью – это пара-тройка камешков в кармане ничем не примечательного пассажира, и цена их транспортировки в нужную точку земного шара – это всего лишь цена билета на самолет. В отличие от металлов и наркотиков, алмазы не обнаруживаются никакими детекторами…
Запад озаботился проблемой установления контроля над российскими алмазами не только с целью затягивания СВО, которая рано или поздно всё равно закончится, но и с более долгосрочной целью – навязать миру «новую нормальность» экономическими методами. Алмазный рынок хорошо организован, его легко контролировать. Если США и их вассалы отработают на российских алмазах схему установления контроля за движением товарных потоков, механизм может быть применен к нефти, газу, металлам, другим товарам – ко всему, чем Россия торгует с внешним миром.
Поэтому проблему экспорта российских камней США пытаются раздуть непропорционально ее значению для мирового алмазного рынка.
Американцы хотят сделать то, о чем мечтал в начале ХХ века Сесил Родс – крупный спекулянт алмазами – установить мировую гегемонию англосаксов с диктатом «избранных, закрепить английский в качестве общепланетарного языка международного общения. Обвинявшийся в мошенничестве в борьбе за контроль над алмазными копями Южной Африки Родс был одним из предтеч глобализма. В начале ХХ века алмазные копи Родса стали ядром монополии De Beers Consolidated Mines, Ltd, положившей начало современной алмазной, золотодобывающей и урановой империи клана Оппенгеймеров.
Интерес к монопольной торговле алмазами – начало пути к установлению мировой гегемонии.
Фото: smartik.ru