Певец Григорий Лепс: щупленький, тоненький (годы службы: 1980–1982)Службу Лепс проходил в Хабаровске. Обаяние и умение ладить с людьми помогли Григорию довольно быстро обрести авторитет среди сослуживцев. Вот как вспоминал юного музыканта его командир: «Щупленький, тоненький, но какая-то внутренняя уверенность у него в глазах была уже. Молодые пацаны обычно теряются, а он более стойко держался».
Службу Лепс проходил в Хабаровске. Обаяние и умение ладить с людьми помогли Григорию довольно быстро обрести авторитет среди сослуживцев. Вот как вспоминал юного музыканта его командир: «Щупленький, тоненький, но какая-то внутренняя уверенность у него в глазах была уже. Молодые пацаны обычно теряются, а он более стойко держался».
Сам Григорий Лепс с теплом вспоминает годы службы: — Нормальные офицеры, хорошие пацаны, что со мной служили. С некоторыми из них я и сейчас встречаюсь, когда езжу на гастроли.
— Я служил в танковых войсках (на фото справа), хотя очень хотел быть моряком. Сначала в Тамбовской области: проходил курс молодого бойца, жили в палатках, жгли костры. А потом меня отправили в Германию — там базировалась часть. В наше время ребята армейской службой гордились. И ни о какой дедовщине речи быть не могло. Мы занимались делом. И тогда же разразился Карибский кризис. Приходилось спать с автоматами. Я научился стрелять из всех видов оружия, принимал активное участие в учениях.
Армия воспитывает, формирует характер. Мне она пошла только на пользу. И оставила только хорошие воспоминания. Как и у моих сослуживцев. Некоторые из них даже связали свою жизнь с военной службой. А я в армии выступал в ансамбле песни и пляски.
— От музучилища имени Мусоргского «духовиков» изначально распределяли по оркестрам, и отец (Илья Олейников, юморист. — «МВ») решил проявить заботу и договорился, чтобы меня (фото справа) направили в состав дирижера подполковника Анатолия Остапенко. Поскольку за меня «просили», тот все время ждал подвоха от сына артиста, а я напротив — изучал устав, соблюдал дисциплину. Однажды я все же опоздал на оркестровый сбор.
Дирижер вызвал и спросил: «Ну что, Клявер, началось?» Это был первый и последни мой прокол.
— Я служил в комендантской роте танковой дивизии, рядовым (на фото справа). И топил печку. Я все пытался ее растопить, и у меня никак не получалось. И подумал: если подлить бензин, то она и разгорится. Плеснул, поджег. Пары вспыхнули, меня всего обожгло. А все вскочили: «Пожар, пожар!»
— Моя военно-учетная специальность — мотострелок. После призыва, как и у всех, первые полгода был курс молодого бойца. А после принятия присяги началось непосредственное несение службы, размеренность которой периодически прерывали внезапные проверки боеготовности — тревоги, марш-броски. В нашей части был вокально-инструментальный ансамбль «Молодость», и, поскольку у меня было музыкальное образование, через какое-то время меня туда пригласили. С того момента в воинскую жизнь добавились новые краски. Репетиции, концерты по воинским частям. Ансамбль дал толчок многим его участникам, которые после окончания службы продолжили музыкальную карьеру.
— Советская армия на наших глазах превратилась в российскую. Помню, что в советское время, когда меня призвали в армию (на фото справа) срочная служба была посильнее, чем сейчас. Сейчас это — год в «пионерлагере», слишком короткий срок. Чему за это время успеешь научиться? Это может пафосно прозвучать, но армия и правда учит мужчину уживаться в коллективе, нести ответственность, уважать чужие и свои границы. А у тех, кто в армии не служил, инфантильности много
Народный артист России родился в семье военных. Окончил Калининградское высшее инженерное морское училище. Срочную службу проходил под Ригой (на фото слева). В первое время юношу дразнили из-за невысокого роста и веснушек. Будущий артист сначала отвечал на шутки кулаками, а потом придумал выход.
— Все это продолжалось до тех пор, пока я не понял, что действовать в данном случае нужно совсем иначе. Если над тобой смеются, то надо вместе со всеми посмеяться над собой. Юмор — это самое лучшее! — рассказал «Вечерке» знаменитый артист.
— Мы с курсом театрального училища были в колхозе, когда я узнал: все, точно забирают. А уже в армии командир перед строем нас спрашивает: «Художники есть?» Мой товарищ делает шаг вперед и выкрикивает: «Мы!» Хотя рисовать мы совершенно не умели, но получили наряд разрисовать офицерскую столовую. И мы вышли из положения: по ночам включали проектор, на стене появлялось изображение картины Васнецова. Мы ее обрисовывали, потом раскрашивали. Зато нас классно кормили, мы познакомились с девушками из медсанчасти.
Бари Алибасов, музыкальный продюсер:
— Я решил пойти в армию после расставания с любимой девушкой — в 1969 году. И именно там меня потянуло в творчество. Я создал вокально-инструментальный ансамбль. Наши выступления имели феноменальный успех. Потом меня перевели в ансамбль при Доме офицеров, и там тоже все шло как по маслу.
