В преддверии 1989 года водка уже продавалась по талонам, а прилавки магазинов зияли черными дырами. Но мы были молоды и нам было не так уж важно тогда, что страна катится в тартарары: праздник хотелось встретить весело.
«Оливье» за окном
Это был первый год, когда я уже была не школьницей, а студенткой. И значит, имела право встречать Новый год с друзьями, и родителям пришлось это разрешить.
Подруга Ира училась уже на втором курсе в строительном институте (нынешний ВГТУ), жила в старом четырехэтажном общежитии. Рассказала, как весело они встречали в общаге 1988 год, и зазвала меня к себе.
Я взялась за приготовление двух главных салатов – «Оливье» и «Селедка под шубой». Продукты достала мама. Самый жуткий ингредиент в советских салатах – майонез. Все использовали один-единственный майонез – «Евдаковский», продававшийся в стеклянных баночках по 250 мл, которые так и называли – майонезные. В 90-е, кстати, эти баночки во всех столовых стали использовать вместо традиционных граненых стаканов.
Да простят меня технологи, работавшие в те годы на комбинате, но майонез имел дикий вкус – его основу составляло огромное количество уксуса и пахучее подсолнечное масло. Поэтому «Оливье» я сделала со сметаной. А вот «Селедку» пришлось все-таки приготовить с этим убойным майонезом.
Мама, вздыхая из-за того, что я буду без присмотра, все-таки дала и бутылку шампанского.
Чтобы помочь подруге с подготовкой к празднику, я приехала к ней уже в обед. В комнате не было ни елки, ни веток – какой же тогда у нас будет Новый год? Решили, что когда пойдем за продуктами, то где-нибудь попытаемся добыть нечто, годящееся в качестве новогоднего дерева.
«Оливье» в двухлитровой банке мы подвесили в сетке за окном вместе с сырым куском мяса, а вот «шубу» пришлось отнести в холодильник на кухне. Ирка переживала, что салат украдут, но за окно повесить, не перемешав слои, было сложно. Пришлось пойти на риск.
Студенческая кухня с пятью или шестью газовыми плитами и несколькими холодильниками обычно представляла собой скучное зрелище: в будние дни здесь готовили что-то простое одна-две девушки. Сейчас же кухня была забита – как парнями, так и девушками.
Ветка за рубль
Все остальные гости из нашей компании собирались подъехать к вечеру. Они должны были обеспечить стол спиртным и фруктами. Нам же предстояло сходить к тете подруги за картошкой и солеными помидорами, хранящимися в подвале частного дома.
Варварски обломать какую-нибудь ель или сосну, растущую в городе, мы не решились. Хотя некоторые из соседних комнат в общаге именно так и сделали. А бабушки с ветками тогда не сидели на каждом углу.
На ул. 20-летия Октября я пристала к мужику, волочившему огромную елку по снегу, и долго объясняла, что он же все равно срежет нижние ветви, которые будут мешать установить ее. Мужик был непреклонен, но в итоге легко согласился продать ненужные ветки за рубль.
Я тогда направо и налево щелкала «шпионским» фотоаппаратом «Киев-30». Он легко помещался в кармане, как и несколько кассет с узкой пленкой, благодаря чему я не была ограничена пресловутыми 36 кадрами. По дороге обратно в общагу мы сфотографировались с тремя африканцами, которые поздравляли всех с Новым годом. Они же донесли нам тяжелые сумки, набивались в гости, но приглашения не получили.
Натуральный обмен
«Селедка под шубой» нас не дождалась – ее украли. На следующий день в холодильнике появилась чистая тарелка из-под салата. Надеюсь, тем, кто съел этот салат с ароматом семечек, он понравился. Я расстроилась, но повторить кулинарный шедевр было не из чего.
Пошли звонить Рите, которая должна была скоро подъехать. Рита пообещала сделать рыбный салат из консервов, яйца и лука.
Появилась она довольно скоро и торжественно извлекла свежеприготовленный салат, который оказался красным.
– У меня были только кильки в томатном соусе, поэтому и красный, – пояснила она.
Риту отправили следить за тушившейся картошкой и мясом, поскольку у девчонок со сковороды уже испарились пять недожаренных отбивных.
В комнату постоянно кто-то заходил – девушки и парни, кавказцы, азиаты и темнокожие. Спрашивали лук, картофель, морковку или «что-нибудь». Предлагали обменять продукты на водку и обратно.
Скоро к нам подъехали остальные участники новогодней вечеринки. На столе появились колбаса, сало, лимонад, мандарины и яблоки.
На верхних этажах вовсю гремела музыка – жители Средней Азии отмечали Новый год по своему времени.
Следом послышались крики и визг, по коридору с полными ужаса глазами пробежали незнакомые девчонки – где-то пацаны уже перепились и порезали друг друга. К счастью, раны оказались неопасными, обошлись без милиции и скорой.
– Может, погуляем? – предложила я, потому что была домашним ребенком и с трудом выдерживала такой событийный ряд общаги.
– Может, лучше выпьем? – скучно протянули парни.
Компания разделилась. Одни хотели, как и я, гулять, взрывать хлопушки и жечь бенгальские огни, другие – остаться в общаге и начать провожать старый год.
Я, Ирка, Рита и ее молодой человек пошли гулять, двое наших гостей, однокурсники Ирки, остались. Когда мы вернулись, их в комнате уже не было, колбаса, сало, хлеб и соленые помидоры, оставленные на столе, съедены или унесены с собой, как и салат из килек. Не было и принесенной ими водки.
Парней мы в ту ночь так и не нашли; как рассказывала потом подруга, появились они числа третьего января. Говорили, что отмечали праздник на четвертом этаже.
Для встречи Нового года у нас оставалась бутылка шампанского, салат «Оливье» и тушеная картошка, которая парилась под старым одеялом у Ирки под кроватью. Картошки было много, и мы решили попробовать обменять ее на спиртное. Удалось получить за полкастрюли начатую бутылку портвейна.
Жаркие парни
В этом общежитии была еще одна особенность: комната, в которой мы встречали Новый год, находилась на втором этаже, а женский туалет – на четвертом.
Минут за 15 до полуночи мы женским коллективом решили посетить дамскую комнату, оставив кавалера Риты сторожить оставшуюся еду и выпивку. Но если в туалет мы смогли попасть без приключений, то когда вышли обратно, оказалось, что очередная национальная диаспора уже встретила свой Новый год и ее представители вышли радостно танцевать в коридор. Молодые кавказцы категорически отказались нас пропускать, пока мы не повеселимся с ними. Мы выделывали какие-то ритмичные «па» в такт этнической музыке, но, как только пытались прорваться к лестнице, жаркие парни хватали нас за руки и не отпускали.
И тут из всех комнат раздался бой курантов. Ребята отправились встречать «русский» Новый год, а мы, спотыкаясь и теряя туфли, неслись по лестнице в свою комнату, где наш одинокий рыцарь уже разлил шампанское по бокалам, опустошил свой и посматривал на портвейн. С последним ударом мы успели сделать по глотку и поздравить друг друга с 1989 годом.
Наталия ОСАДЧАЯ
