История из жизни
Лет несколько назад Женя – отец немаленького семейства, прикупил домик в деревне, почти в ста километрах от столицы. Не хибара, но и не дворец. Деньги вкладывать пришлось: крыша, розетки и прочая электрика. В целом – вполне себе дача на лето. Так мечталось Жене, когда он – в снегу по пояс лазил по участку.
Соседи смотрели скептически и ехидно – столичный тип… Дача ему понадобилась. Ишь, барин выискался.
Женя игнорировал, надеялся, что со временем привыкнут, все наладится. В июне он привез семью: дышать свежим воздухом, есть натуральные продукты, оздоравливаться, отдыхать. Переночевал с ними, помог разобрать тяжелые вещи, немного наладить быт – и помчался назад в город.
Арбайтен, арбайтен.
А жена и дети остались, что называется, на вольном выпасе – расслабляться, набираться сил. Ага.
С местными жителями у семьи не сложилось от слова совсем. Смотрели на них косо, вворачивали колючие замечания по поводу и без. Чем горожане в принципе раздражали деревню – осталось тайной. Если коротко, то всем.
Кастрированного британского кота местные гопнического поведения четырехлапые пацаны довели до нервических припадков. Боня зашухарился в домике, изредка выбираясь на воздух – но не дальше веранды.
Дети тоже не нашли себе приятелей по играм. Но особо не переживали. Старшая читала, средний и младший собирали на веранде из лего целые дворцы, ходили войной друг на друга, дрались и мирились. Норм.
От интернета и телефонов Женя с женой отлучили всю троицу еще в Москве, в конце мая. Впрочем, огромное количество фильмов, анимации – скачанное и привезенное с собой – немного примиряло с ситуацией всю малолетнюю банду.
Маме Лере было тяжеловато, с непривычки. Она стопроцентно городская жительница, последовательно совершала мыслимые и немыслимые ошибки, чем развлекала деревню. Но не жаловалась мужу, надеясь, что вот-вот все наладится. Перемелется – мука будет.
А потом приключилась простуда. В неделю затяжных дождей. Женя застал самое начало, кашель-сопли, красные глаза. И умчался пахать. Предупредил, что в след выходные приехать не сможет.
Лазарет в деревне, без стиральной машинки, водопровода, для непривычной горожанки – оказался делом непростым. Лера, качаясь, от усталости, несколько дней с рассвета хлопотала чуть не до полуночи, вокруг капризничающих детей, грела воду, стирала в тазу потные футболки, чтобы одеть в чистое.
Утешала. Давала приторно сладкое, не помогающее жаропонижающее. Держалась, хотя хотелось выть от злости и усталости.
В выходной, который для нее был тяжелыми буднями, ночью вышла на крыльцо и разревелась. Тихонько, чтобы не разбудить спящую троицу.
Сидела, поджав ноги, жалела себя. И тут в густой темноте, за соседским забором кто-то хмыкнул. Лера шмыгнула носом. И уже хотела гордо уйти в дом, когда старый мужской голос поинтересовался.
- Соседка, загляну на минутку к тебе?
- Зачем?
- Увидишь.
Лера была полна решимости спровадить незваного гостя обратно. Даже калитку не открыла. Поверх нее собралась разговаривать, когда худой, как лыжная палка, дед – с виду сто лет или около того, бесшумно воздвигся перед ней. С пол-литровыми банками в руках.
- Открой, не съем.
Лера подумала, что навряд ли языкастые соседи уличат ее и деда в прелюбодеянии. На свидание эта встреча не походила. Загремела ржавой задвижкой.
Дед поставил на перила крыльца банки и положил два бумажных пакета, поясняя.
- Мед, малина. Ромашка. Листья смородины. Знаешь, как пользоваться?
Лера опешила.
- В смысле?
- Водка есть?
- Зачем?
- Чем детей растираешь? Чтобы жар сбить?
- Лекарство даю.
Услышала отвратительное, раздражающее и привычное с насмешкой.
- Городская…
Приготовилась выгнать прочь, но Дед уже деловито шастал по ночному огороду.
- Чайник поставь. Все расскажу, запишешь. А я пока тебе подмогну немного.
- Чем?
- Воды наношу.
Он наполнил двадцатью ведрами пластиковый бак. А потом поднялся в дом. Отодвинул ногой табурет от стола.
- Бумагу и ручку приготовила?
- Зачем?
- Продиктую.
Лера достала планшет. И включила диктофон.
- Говорите.
- Ох. Ну ладно. Делай, как тебе привычнее. Берешь теплую водку. Наливаешь два наперстка в ладонь…
Лера поняла буквально через минуту, что информацией делится опытный человек, что слушать можно и нужно. Она задавала уточняющие вопросы. Он очень подробно пояснял.
Потом встал, попрощался. Пожелал выздоравливать и канул в ночь, как и не было. Щеколда на калитке, да и петли тоже – что характерно, не скрипели, не лязгали. А под рукой Леры все это ржавое великолепие голосило громко и противно.
Лера решила пробовать. Стала: поить чаем, растирать водкой, малиной потчевать, заставлять полоскать горло жутким раствором соды, йода, соли, ну и так далее.
Малышня пошла на поправку через день. А Лера со старшей дочкой, через два.
Дед заглядывал, спрашивал, не закончилась ли вода. Нужны ли продукты из магазина. Показал, как правильнее растирать водкой. Ершистый Даня, который и отца слушался через раз – Деду позволил делать с собой все. И даже поглаживание по голове в финале стерпел. Как подменили ребенка.
Лера списала на температуру.
Итак. Дня через три, семейство оклемалось. Стало набираться сил. И тут снова появился Дед.
С вопросом, не хотят ли пацаны пойти на пасеку?
- Чего мы там забыли?
Ехидно поинтересовался средний Алеша.
Но спустя минуту тоже стал обуваться. Рассказ Деда о том, что такое мед – был в меру смешным, - как же насекомые – жуют, перемешивают пыльцу со слюнями, брррр и увлекательным. Еще бы. Пробуют вкус нектара – ногами! Как мы языком!
Очумевшие пацаны растопырили уши.
- Вот взять мячик твой. Смотри, из каких лоскутков скроен? Сколько в них граней? Посчитай. Сравнишь с сотами. Покажу.
Старшая осталась с мамой. И когда братья уже исчезли за поворотом улицы, спросила.
- Мам. А кто он?
Лера похолодела. Что она знает про старика? То, что он, вероятно, ее сосед?... Вроде видела за забором. Ох. Ах. Ни имени, ни фамилии. И детей отдала, вручила своими руками!
Она кувыркнулась с крыльца, разбила коленку, босиком по пыли, траве, проскакала метров триста вдогонку.
Дед удивился. Вынул трубку изо рта. Спросил.
- Что за пожар? Чего забыла?
А Лера смотрела в бледно серые, почти белые глаза и понимала, что снова, уже второй раз чувствует себя идиоткой. Дед, вроде как сообразил, что происходит. Позвал довольно противную Антоновну, которая кверху кормой, шуровала в своем огороде неподалеку.
- Антоновна, подь сюды.
Она приблизилась без споров и вопросов.
- Антоновна, доложи Валерии Алексеевне, кто я такой. Кратко.
- Так, Иван Семенович Бобров. Сосед же.
- Лера?
Она вздохнула. Кивнула. Расслабилась. И пошла обратно. В спину толкнулось негромкое.
- К пяти вернемся, раньше не жди.
Потом Лешка с Даней три дня были способны говорить только о пчелах, осах и шмелях. Дед дал им пару потрепанных справочников. Читали, как самые дивные комиксы. И мучили маму с сестрой разными неожиданными подробностями.
Через день дед появился опять.
Это как раз утром субботы было. К обеду ждали отца. Принес низку сушеных грибов.
- Бате вашему на похлебку.
И ушел к себе. Во дворе его дома стучал топор. Дед без дела сидел редко.
Пацаны висли на Жене, взахлеб, перебивая друг друга, рассказывали о том, что шмели невероятно умные. А трутни не злые. Сообщили, что такое мед. Женя даже поперхнулся от неожиданности.
- Это Иван Семенович, наш сосед, им экскурсию устроил, на пасеку сводил.
- А. Ясно.
- Они теперь просят шмелиный домик.
- Куда?
- На балкон. У нас же второй этаж. Иван Семенович сказал, что в самый раз. Рядом парк, поляны.
Женя пытался совместить в голове две картинки. Свой застекленный балкон, столик, стулья и шмелиный домик с жужжащими обитателями. Было ясно, что не складывается. Но душить идею сыновей не стал. Мол, до осени забудут десять раз…
Женя почти никогда не пропускал выходные. Пару раз за лето, не больше. Но в эти и другие дни больше не было ни скуки, ни напряжения с местными.
Опека, которую над Лерой взял Иван Семенович, окружила семью Жени тройным знаком качества: принято, одобрено, свои!
Местное сообщество, считывало это влет. Травля, которая вот-вот могла начаться, сдохла, не набрав силу.
Ивана Семеновича уважали и побаивались.
Лера не вдавалась в подробности. Пасечник и пасечник. Благодарила за множество мелких секретов, которые он дарил. Стала без форса записывать в блокнот от руки. Прочитать оказалось удобнее, чем искать аудиофайл и слушать его.
Дети раз десять сходили на рыбалку. Научились делать рогатки и стрелять из них по жестянкам. Освоили какие-то мелкие пацанские хитрости, вроде – простите, из песни слов не выкинешь, таких как… пописать на свежую ранку, если ногу расцарапал в лесу…
Лера старалась отблагодарить Деда. Поняла, что ему нравятся кабачковые оладьи. Готовила их чуть не через день.
Они не могли подружиться в силу разницы в возрасте, взглядах, воспитании. Общались исключительно в практической плоскости. Вода. Рецепты. Житейская подсказка.
Но это было и воспринималось, как что-то почти родственное. Теплое.
Потом на семью Женю прыгнула осень.
Перед отъездом с дачи Лера все ломала голову, как отблагодарить соседа. Может купить, что нужное для дома? Мялась, мучилась. А он как раз появился с трех литровой банкой меда.
- Лера. Это детям на осень, зиму. От меня.
Женя бахнул в лоб.
- Сколько мы вам должны?
И достал, расстегнул кошелек…
Иван Семенович сдвинул седые кустистые брови и вышел, не прощаясь. Лера выскочила за ним. Но он только плечом дернул. И направился к себе.
Лера пыталась объяснить Жене, что старик оскорблен. Он не слушал. Пока в дело не вмешались Лешка с Даней.
Они утекли с крыльца, как два хорька. Грациозно, ловко, быстро. Пролезли через щель в соседском заборе – имелась такая на задворках. Потискали мимоходом злющего кобеля Борьку, который их давно нежно возлюбил. И разыскали деда в сарае. Тот курил, пилил какую-то деревяшку.
Леша протянул зачитанные книги.
- Спасибо, Иван Семенович.
А Даня подошел, внаглую обнял, поцеловал в морщинистые щеки и пообещал.
- Я вернусь! Ты меня не забывай!
Дед умер на ноябрьские. Его нашли спокойным, даже руки на груди сложены. С трубкой в зубах, в застиранной солдатской рубашке, почти белого цвета, с многочисленными заплатками. Пес пережил хозяина ровно на сутки.
Свой дом и сад дед отписал лично Валерии. А пасеку какому-то приятелю из соседней деревни. Местные волновались, ждали немыслимых накоплений на сбер книжках. Но не нашлось никаких счетов, информации о вкладах. А дед был прижимистый. Медом торговал. В город ездил на рынок десятилетиями…
Куда делись деньги?
Общество поворчало, и успокоилось. Загадочный случай? Бывает и такое.
Участок московской семьи увеличился вдвое. Сад был старый, но ухоженный. Женя строил наполеоновские планы. Попросил мужиков помочь, те и рады стараться, навалились, хрясь - повалили забор между домами. Женя по-хозяйски ходил, измерял, прикидывал…
Злая деревенская грязь – черная, густая, облепила его сапоги почти по колени.
А Лера бродила по пустому дому соседа.
Что-то ее волновало. Но она не могла разобраться, рассортировать мысли и чувства.
Книжные полки. Отдельно литература о пчелах.
Мемуары. Исторические романы. Между ними пряталась потрепанная картонная папка. С надписью «Дело».
Лера потянула коричневые завязки.
Счета, цифры, расписки.
Дед пятьдесят лет помогал больным детям… Через его крупные сухие руки прошли аховые суммы с хорошим количеством нулей. Деньги обернулись операциями, лечением, протезами, для десятков детей.
Лера всхлипывала, перебирая записи старика. Читала строчки, которые расплывались и плясали перед глазами.
Подошел Женя – она тихо подвинула папку мужу. Он увидел цифры, присвистнул. Порылся, повернулся к супруге. Вынес вердикт.
- Он был богат.
Лера кивнула. Слезы текли по лицу, срывались с кончика породистого длинного носа, капали на бумагу.
Женя вздохнул. Нет, не от жадности. От того, что вспомнил, как предложил старику плату за общение с его сыновьями.
Утром впятером сходили на кладбище. Глава семьи смотрел на простой, покрытый морилкой, деревянный крест.
Потом тихо попросил.
- Простите, Иван Семенович, я не знал.
Низкое темное небо почти касалось макушки.
Женя взял жену за руку.
- Знаешь, Лер, я ведь решил, что боссу посоветую не думать даже про детский дом для инвалидов… Лишнее нам сейчас – благотворительность. Совсем лишнее! Но… я иначе все обрисую… Теперь. Я попробую обмозговать, что мы можем. И кого подключим. И… мы их не бросим. Вытянем. Там массаж, лекарства…. Многое нужно. Сделаем.
Лера кивнула.
Муж слов на ветер не бросал никогда.
P.S.: Спустя год в поездке на курорт Даня нахлебался воды, упал, ударился. Лешка не просто вытащил брата – перевернул вниз головой через колено, тряс, чтобы вылилась вода из легких. Так его учил Дед. Когда рыбу ловили…
Потом подбежали взрослые. Один из мужиков оказался врачом. Две минуты непрямого массажа сердца. И Данька задышал сам.
Повезло?
Авторы Наталия Шумак и Татьяна Чернецкая
