Есть в обезлюдевшей, затерянной в лесу деревне Ранго-Лисьма, что в Шемышейском районе, уникальный родник. Он и дал некогда имя этому населенному пункту
В переводе с мордовского его название означает «шумный, гремящий». На выходе из земли источник делится на две струи: одна бьет из-под корней сосны, другая — из-под березы. По народному преданию, «березовую» воду лучше пить женщинам, «сосновую» — мужчинам.
Не просто ручей
Для Михаила Мамкаева, который наперекор урбанизации до сих пор продолжает жить в деревне своего детства, это не просто родник. Это память предков, память о малой родине. Шум воды Ранго-Лисьмы для него как громкий голос совести, взывающий: спаси родник, сохрани! Что он и сделал: приобрел в собственность землю, на которой источник находится, осушил болото, расчистил русло, благоустроил территорию, соорудил купальню.
В 2019 году «Пензенская правда» побывала в Ранго-Лисьме, полюбовалась ожившим родником. А недавно раздался звонок от Михаила Семеновича: «Ребята, тут такие дела творятся... Боюсь я за родник! Приезжайте!»
Отправились в путь.
Осенняя дорога в Шемышейский район — как пейзаж с картины Левитана: желтое и оранжевое на фоне хрустального неба. Но Михаил Семенович то и дело отвлекается от красот.
— Вот тут, на повороте, хороший родник был, да не сберегли, загрязнили почву, — вздыхает он. — А вот там, дальше, раньше тоже был ключ со вкусной водой. Высох почти. Здесь, за посадками, тоже есть источник. Слава богу, его начали благоустраивать. Каждый человек по-своему болен. Я вот болен родниками. Это же природное богатство, дар земли, а мы ни ценить, ни хранить его не умеем! Чистых родников все меньше остается.
Народное достояние
Знакомый указатель с названием деревни. Его поставил упрямый Мамкаев, не желающий, чтобы стерлась людская память о ней. Тут и дорога на родник. На столбах таблички: «Не сорить» и «Частная собственность».
Приехали! Выходим и дышим густым запахом хвои. Деревья склонились, тихо шепчутся о скором приближении зимы. А родник приветствует нас своим громким журчанием.
Рядом — оборудованная Мамкаевым купальня с деревенскими яркими занавесками. Кто-то забыл на пеньке полотенце. И не пугает смельчаков, что температура воды +1 градус.
Все вроде в порядке. Что же случилось?
Вдали, в зарослях травы, теряется узкая полоска реки. Из-за нее Мамкаев и может лишиться этого участка земли. Недавно прокуратура обратилась в арбитражный суд с иском о признании недействительной сделки купли-продажи.
Этот участок площадью около гектара Михаил Семенович приобрел у Наскафтымского сельсовета в 2016 году за 10 тысяч рублей. Сделка была зарегистрирована в Росреестре. В свидетельстве черным по белому написано: «Существующее ограничение права: не зарегистрировано». А теперь выяснилось, что землю вообще продавать было нельзя, поскольку рядом проходит береговая линия реки Яксарки. Значит, это водоохранная зона. Заниматься здесь практически ничем нельзя, чтобы не навредить экологии.
Если сделку аннулируют, Мамкаеву вернут 10 тысяч рублей. А то, что в осушение болота и благоустройство родника вложено более 2 миллионов, естественно, уже никому не интересно…
Прокуратура стоит на страже законности. Нельзя продавать направо и налево народное богатство. Но подобные сделки 8 —10 лет назад были нередкими, и тогда претензий у официальных инстанций не возникло. Теперь стали исправлять ошибки, уточнять границы и статусы участков. А кто отвечать будет? Выходит, что добросовестный покупатель…
Снять шапку и плакать
Для Михаила Семеновича это больной вопрос не из-за денег, поскольку прибыли родник ему не приносит. Вода для всех бесплатная, въезд на территорию открыт. А зарабатывает индивидуальный предприниматель на других земельных участках и бизнесе по продаже новогодних елок. Зеленые красавицы уезжают не только в Пензу, но и в другие регионы, и даже в Крым. А источник для него — символ родины.
— Давайте заглянем в деревню! — просит он.
Два года назад мы уже видели стенд, который на месте бывшей избы установила семья Атякшевых — в память о родовом гнезде. Рядом с ним появился второй — еще одна семья захотела оставить напоминание о себе.
— Вы не представляете, сколько людей приезжают сюда, чтобы заглянуть в родные места, напиться из родника и поплакать у него, — рассказывает Мамкаев.
Уцелевшие дома все больше ветшают. Заглядываем в разбитые окна одного из них и видим опустевшую комнату и крюк на потолочной балке. Когда-то на нем висела люлька...
Все мы вышли из деревни, как из колыбели.
Замолкаем. И хочется снять шапку, как на погосте, когда приходишь к дорогим усопшим.
Пора возвращаться в Пензу. На обочине лесной дороги то там, то здесь припаркованы машины. Грибники пошли на тихую охоту. Михаил Семенович с беспокойством смотрит: не набросали где мусора?
— Этого терпеть не могу! Природа чистоту любит, — кипятится он.
Но, убедившись, что все в порядке, начинает улыбаться.
Из зарослей выходит сельский житель с ведром подберезовиков и опят.
— А у родника был? Нет? Так поезжай! Тут всего несколько километров. Такая вода хорошая! Раз попробуешь — еще вернешься. Она мужскую силу придает, знаешь?
Водитель смущенно улыбается и обещает обязательно заехать.
— Хочу, чтобы как можно больше людей помнили о деревне и навещали родник, — продолжает Мамкаев. — Молодая семья в Ранго-Лисьме ульи поставила. Здорово! Много меда собрали, пчелам здесь хорошо. Вот мужчина грибов набрал. И это меня радует. А вот когда вижу пьяную компанию, могу остановить машину, проводить с богом. Иначе насвинячат, набедокурят. Или еще в купальню свалятся…
Михаил знает, что должен обеспечить беспрепятственный доступ к реке. Но в таких случаях иногда, как говорится, «превышает полномочия». Были и жалобы. Видимо, поэтому прокуратура и начала вникать во все подробности.
А сумеете сберечь?
Глава Наскафтымкского сельсовета Анатолий Сивоконь, при котором и был продан участок с родником, признает, что допустил ошибку по незнанию. Но тогда многие участки у воды продавались и у надзорных ведомств претензий не возникало.
Сейчас думают, как исправить ситуацию, как лучше размежевать землю. Михаил Семенович готов уменьшить свой участок, отодвинув его от водоохранной зоны. Но юридических тонкостей очень много. Как бы опять не попасть впросак...
— А если участок вернут в муниципальную собственность, сможет ли сельская администрация так же хорошо следить за родником? Сумеете ли его сберечь? — задаю вопрос.
Сивоконь задумывается и отвечает честно:
— Лучше бы родник остался под опекой Мамкаева. Иначе придется кучу бумаг оформлять, источник на баланс принимать. А сельский бюджет, сами знаете, скромный...
Есть и еще один вопрос, который повис в воздухе: а что будет со старым кладбищем у заброшенной деревни? Ведь к нему ведет та же дорога, что и к роднику, а следит за ней только хранитель источника. Бросит он ее чистить, грейдировать – и не смогут люди проехать ни за водой, ни к дорогим могилкам.
Значит, всем заинтересованным сторонам нужно садиться за круглый стол и вместе искать законное решение проблемы.
«ПП» будет следить за развитием этой истории.
