Порог страхования вкладов сохранят на уровне 1,4 млн рублей в ближайшее время, поскольку такой лимит позволяет защитить интересы 98% владельцев депозитов. Об этом в интервью «Известиям» на полях ПМЭФ заявил гендиректор Агентства по страхованию вкладов (АСВ) Андрей Мельников. По его словам, идут дискуссии о страховании частных инвестиций от банкротства брокера и мошеннических действий. Кроме того, Андрей Мельников рассказал о рисках политизированных отказов в делах по возврату выведенных за рубеж денег и продаже монеты Павла I за 100 млн рублей.
— Одна из важнейших задач АСВ — возврат имущества лопнувших банков, которое было выведено за рубеж. Сколько удалось вернуть за 2021 год?
— Возврат имущества беглых банкиров из-за границы — это процесс, который больше напоминает марафон. Этот марафон мы начали относительно недавно, и пока мы практически на первом километре дистанции. Но тем не менее, по знаковым процессам, которые мы ведем — допустим, дело [экс-главы Межпромбанка Сергея] Пугачева — есть продвижения. Мы получили контроль над одной из его компаний на Британских виргинских островах. За ней скрывается один из объектов в Подмосковье стоимостью примерно в 150 млн рублей.
Мы начинаем процессы по розыску активов в разных юрисдикциях: в Венгрии, Швейцарии, Германии. В основном мы сейчас находимся на стадии судебных действий. Допустим, как в деле [совладельца Внешпромбанка Георгия] Беджамова: мы перенесли процедуру его банкротства в Лондон. Он оспаривает эту процедуру. Судебное заседание назначено на осень. Это достаточно длительный, можно сказать, «вязкий» процесс. Тем не менее, даже несмотря на санкции мы продолжаем все процессы.
— Вы могли бы перечислить список крупнейших дел, которые вы сейчас ведете по возврату имущества из-за рубежа?
— Я буду говорить про бенефициаров банков: это Пугачев (Межпромбанк), которого я уже упоминал. Дело Беджамова-Маркус (Лариса Маркус — сестра Георгия Беджамова, экс-глава Внешпромбанка. — «Известия»). Дело [экс-президента Пробизнесбанка Сергея] Леонтьева и [предправления финансовой группы «Лайф», которая контролировала Пробизнсбанк] Александра Железняка. Процесс [бывшего владельца банка «Российский кредит» Анатолия] Мотылева. Это наиболее знаковые процессы, которые мы сейчас ведем с точки зрения нашей публичной активности. Но есть и процессы, которые мы в ближайшее время начнем, в том числе в Израиле.
— Вы могли бы назвать бенефициаров нового процесса?
— Лучше мы это сделаем тогда, когда эти процедуры официально начнутся.
— Как повлияли антироссийские санкции на процесс возврата выведенных за рубеж денег?
— В полной мере давление на нашу деятельность, на нашу активность с точки зрения судебных процессов и розысков мы не ощутили. За нами стоят интересы кредиторов, а это несколько другая, не политизированная составляющая. Вместе с тем, у нас есть единичные отказы юристов, которые сопровождали наши процессы. У нас есть ограничения в Международной ассоциации страховщиков депозитов, чего мы от коллег по цеху не ожидали. Есть пока один отказ в судебном процессе об утверждении мирового соглашения в Латвии по одному из наших банков — абсолютно политизированный. Но в целом и суды, и наши юристы за прошедшие несколько месяцев не успели пробежать ту дистанцию, на которой это будет заметно.
— АСВ продает имущество ликвидированных банков. Имущество на какую сумму удалось продать в 2021 году?
— В 2021 году мы продали имущества на 30 млрд рублей. Это достаточно хороший показатель с точки зрения нашей предыдущей работы продаж на торгах активов. В основном мы сейчас продаем то, что в период начала активной ликвидации не было продано. То, что нам возвращается при оспаривании сомнительных сделок, то, что нам возвращается от судебных приставов. Это такой уменьшающийся поток активов.
— Были ли любопытные лоты в последнее время?
— Сейчас мы продаем в основном стандартные активы: бизнес-центры, земельные участки, права требования. Из редких или необычных активов, которые у нас сейчас стоят в продаже — это старая монета, достаточно высокой редкости. Монета Павла I, пробный экземпляр. Мы ее оцениваем в сумму больше 100 млн рублей. Таких всего несколько штук, которые были выпущены и сохранились до современности.
— В 2022 году возобновилась дискуссия об увеличении порога страхования вкладов с 1,4 млн до 2 млн рублей. На ваш взгляд, следует ли увеличивать порог и до какого уровня?
— Такие предложения, действительно, были. Но у меня впечатление, что есть абсолютно полное единодушие у Центрального Банка, правительства и АСВ как технических операторов этой системы. Потому что в современных условиях порог страхования вкладов в 1,4 млн является абсолютно адекватным размером страховки, который позволяет защитить более 98% клиентов. В этих условиях повышать просто так, без серьезной задачи, кроме страховки, было бы просто нерационально. Я думаю, что эта ситуация сохранится еще определенное время.
— В Госдуме также находится законопроект о расширении системы страхования вкладов на некоторые средние предприятия. По вашим оценкам, какие доработки требуются законопроекту и когда он может быть принят?
— Это плановая задача, которая описана у нас в стратегии развития Агентства и системы страхования вкладов. По моим оценкам, вполне возможно, что этот законопроект будет рассматриваться в Госдуме в первом чтении в осеннюю сессию в этом году. В принципе, позиция согласованная: это точечное и естественное расширение системы страхования вкладов на узкую группу компаний, которая рассматривается как социально не защищенная. Может быть, через некоторое время будет снова такая же итерация, которая не будет менять существенно параметры системы, но она будет важна для определенной категории социально незащищенных предприятий и физических лиц.
— На кого может быть распространена система страхования вкладов в следующей итерации?
— Это предмет анализа. Я говорю о тактике, которой мы в настоящее время следуем.
— В конце прошлого года президент заявил о необходимости страховать инвестиции россиян на фондовом рынке. На ваш взгляд, в каком виде может быть запущено страхование инвестиций?
— Если смотреть параметры защиты на разных рынках и в разных странах мира, исследовать зарубежный опыт, то мы видим, что на рынке частных инвестиций — на фондовом рынке — такого рода системы существуют. Они уравновешивают всю конструкцию защиты интересов частных инвесторов на различных секторах рынка. Они в основном посвящены случаям, когда инвестор сталкивается не с рыночными потерями, а с банкротством брокера, мошенническим действиями. И тут действительно государство абсолютно вправе подставить плечо. Судя по ходу дискуссии, которые сейчас у нас идут, именно эти страховые случаи и будут положены в основу формирования защиты коллективных инвестиций. Об итогах говорить пока рано.
