Как оказалось, треть респондентов в возрасте 8–19 лет используют нецензурную лексику, если не могут иначе выразить переполняющие их чувства. И вроде удивляться тут нечему. Положа руку на сердце, если не каждый, то уж точно большинство взрослых ответит, что может употребить крепкое словцо в момент особо нервного возбуждения. Однако уважаемые эксперты разницу разглядели. Отметив тревожность ситуации, председатель Координационного совета ассоциации Людмила Дудова, ссылаясь на мнение учителей, заявила, что причина использования недопустимой лексики в молодежной среде не чисто педагогическая или лингвистическая, а социальная.
C точки зрения лингвистики про употребление мата написан не один научный трактат. Но с чего воспитание чувств и их проявления перестало быть в первую очередь вопросом образования, при всем уважении, понять не могу. А как же стихи, которые нужно уметь декламировать именно с выражением не только у школьной доски, а уже в старшей группе детского сада?
Что до чувств, то ведь именно о них говорят юные участники опроса. И на то, о каких именно, стоит обратить внимание. 76,2 процента (!) главной причиной использования мата назвали злость. И уж коли добрались мы до этого весьма сильного чувства, впору вспомнить про зашкаливающий уровень агрессии в подростковой среде, проявление которой матерщиной не всегда заканчивается, а переходит к немотивированно жестоким действиям. На кого и почему злятся наши дети, не хотят ли разобраться представители педагогической общественности?
При этом академик-секретарь Отделения российской словесности, доктор филологических наук Сергей Богданов заметил, что «в сознании современного ребенка и молодого человека нарушено некое представление о норме».
«Некое» — мягко сказано. Трактатов, статей и докладов о потере нравственных ориентиров в обществе тоже всевозможными экспертами написано немало. Но и в этом вопросе системе образования вряд ли стоит умывать руки, ссылаясь на социальность проблемы. Да, родители, воспитывающие нынешнее поколение школьников, мягко говоря, далеки от идеала. И социум, отравленный кислотным интернет-общением, сегодня пожинает не слишком сладкие плоды полученного там «просвещения». Значит ли это, что современная школа, со всем ее уникальным опытом образования и воспитания, битву за умы и души проиграла? Верить в это не хотелось бы. Однако более четверти подростков в качестве причины употребления ими нецензурщины называют то, что ее используют все. Дурной пример, как известно, заразителен. Особенно если хорошего нет. А еще дети упоминали бессилие. Тоже, между прочим, чувство — болезненное, тяжелое, душу выжигающее. Здесь уж и родителям надо бы задуматься, отчего ребенок себя беспомощным ощущает и ругается, на чем свет стоит, от отчаяния.
В последние годы как-то очень уж модно стало препарировать грехи молодежи, их недостатки и несовершенства. Разводить руками, выдвигать теории, почему же так нехорошо получилось, не то выросло, не так расцвело и в итоге окончательно разочаровало. 11,6 процента опрошенных школьников и студентов говорят, что нецензурную брань они используют, когда им очень плохо. И больше половины молодых респондентов чувствуют при этом неловкость. Только ли за себя — большой вопрос.
