Россия собирается перебросить 2000 военных на свою воздушную базу в Сирии неподалеку от города Латакия, сообщает Financial Times со ссылкой на свои источники. Такая переброска войск фактически будет «первой фазой миссии» России на этой территории, приводит издание слова одного из консультантов по Сирии в Москве. В состав данной группы войдут экипажи боевых самолетов, инженеры и солдаты для охраны базы, сообщает другой источник газеты.
Три представителя военных ведомств западных стран, с которыми поговорила Financial Times, заявили, что планируемая переброска войск совпадает с численностью войск, необходимой для развертывания военной базы, аналогичной тем, которые строят западные военные в Афганистане.
Заместитель директора Института военного и политического анализа Александр Храмчихин считает, что ключевое различие позиций США и России по Сирии в том, что американцы считают возможным отдельно бороться с ИГИЛ (организация запрещена в России) и при этом поддерживать оппозицию, направленную против сирийского президента Башара Асада.
«Но это невозможно. Это одна из составных частей сирийской оппозиции. Бороться можно только со всеми», — говорит Храмчихин. Он уверен, что силы, которые Россия перебрасывает в Сирию, напрямую направлены на борьбу с повстанцами.
Покажем «кузькину мать»?
Сейчас есть несколько версий того, почему Россия столь активно наращивает свое влияние в Сирии. Сторонники первой версии считают, что решение вмешаться в сирийский конфликт на стороне Башара Асада — это стремление показать «кузькину мать» зарвавшемуся Западу, который активно пытается лишить Россию влияния на Ближнем Востоке и тем более в Сирии, где ее влияние всегда было весомым.
Именно военные советники СССР оказывали помощь Сирии в противостоянии с Израилем в 1980-е годы, правда, серьезного влияния на конфликт оказать не удалось — Израиль смог одержать победу над Сирией, которая не смогла вернуть себе ранее захваченные Голанские высоты.
Однако многие серьезные эксперты считают такую версию, мягко говоря, несостоятельной. Главная причина в том, что военные Башара Асада воюют не только против исламистов всех мастей, но и против повстанцев, которым помогает Вашингтон, а это значит, что столкновения с ними российских военных могут серьезно осложнить и так очень непростые отношения между Россией и США, которые сегодня балансируют на грани «холодной войны».
Путин спешит на помощь
Другая популярная версия — Путин, оставаясь прагматиком, пытается найти возможности для определенного «примирения» с Западом хотя бы ради тактических целей. Так он поступил в 2001 году, когда после событий 11 сентября первым позвонил президенту США Джорджу Бушу не только выразить соболезнования, но и предложить помощь в борьбе с террористами в Афганистане.
При этом стоит отметить, что свою борьбу с террористами в Афганистане Россия уже вела самостоятельно. Она поставляла оружие «Северному альянсу», во главе которого стоял бывший враг Ахмад Шах Масуд, который воевал против СССР в Афганистане.
То, что Россия преследует в Сирии именно такую цель, недавно отметил в своей колонке в The Washigton Post видный американский политический аналитик Чарльз Краутхаммер.
«Путин спешит на помощь. Так же как и в дебатах по поводу химического оружия, он приходит и спасает мир. Если мы уступим, Путин станет незаменимым партнером. Он начинает военные и дипломатические консультации с нами. Его изоляция в связи с Украиной приостановлена, и вместе с Ираном он становится региональным арбитром», — пишет The Washigton Post. Издание отмечает, что стратегия Путина «может не сработать, однако она не является абсурдной».
По мнению российского политолога-ближневосточника Наданы Фридрихсон, США и Россия действительно могут стать «ситуативными союзниками» в Сирии в сегодняшних обстоятельствах.
«И США, и Россия заинтересованы в сдерживании террористов и сокращении зон их влияния, — говорит Фридрихсон. — Сотрудничество будет продолжаться, пока потенциал ИГ и «Фронта ан-Нусра» не станет «приемлемым» для внешних игроков, после чего классическое противостояние в сирийском кризисе между Россией и ко и США вернется на круги своя».
В то же время британский специалист Эндрю Фоксолл считает, что Путину по Сирии «верить нельзя». В своем комментарии для The New York Times он пишет, что Россия использует борьбу с терроризмом для собственных целей и поэтому, даже если США и Запад пригласят Россию в коалицию, «Запад должен принять во внимание, что Путину нельзя доверять, а данные его разведки нельзя считать достоверными».
Правда, и данным собственной разведки по Сирии в Пентагоне также не слишком доверяют. На прошлой неделе в ведомстве началось служебное расследование того, что разведданные разведки по Сирии намеренно искажались начальством для создания благоприятной ситуации.
Ситуацию же с борьбой с ИГИЛ в Сирии сами американские военные характеризуют как плачевную.
Помощь представителям сирийской оппозиции также оказалась провальной. Глава центрального командования армии США генерал Ллойд Остин, в частности, недавно заявлял, что из 54 сирийских оппозиционеров, которых тренировали американцы, боеспособными остались всего четыре-пять человек. Всего планировалось подготовить 5000 бойцов, потратив на это $500 млн.
Именно из-за этого США меняют тактику: The Washington Post во вторник пишет о том, что в администрации президента США Барака Обамы зреют планы о проведении более агрессивной военной кампании в Сирии для борьбы с ИГИЛ, где поддерживаемые США курдские войска достигли неожиданно впечатляющих результатов за последние месяцы.
ИГИЛ придет на Кавказ?
Третья версия военного присутствия России в Сирии — это действительно желание бороться с ИГИЛ как угрозой для всех сил региона, что недавно подчеркивал на саммите ОДКБ президент России Владимир Путин. «Так называемое «Исламское государство» контролирует значительные территории и Ирака, и Сирии. Террористы говорят о том, что уже замахиваются на Мекку, Медину, Иерусалим», — говорил Путин.
Однако хорошо знающий ситуацию в Сирии журналист Орхан Джемаль считает, что российские власти слегка лукавят, когда говорят о том, что помогают Асаду бороться с ИГИЛ. Прямого столкновения правительственных войск с ИГИЛ сейчас нет — они борются не с ними, а с «Фронтом ан-Нусра», подразделением «Аль-Каиды» (запрещенной в России). Однако если российские военные вступят в прямой контакт с исламистами, они могут даже подавить их продвижение к Дамаску, хотя цена может быть высокой.
Другая опасность — перенос войны на российскую территорию.
Сейчас, по оценкам ФСБ, в рядах ИГИЛ сражаются более 5000 россиян и многие из них могут вернуться домой для продолжения «джихада». Еще в прошлом году исламисты из ИГИЛ сделали недвусмысленное предупреждение в адрес России и президента страны о том, что начнут «кровопролитную войну» на Северном Кавказе. Надо заметить, что тогда речь о российских военных не шла — угрожали исламисты из-за поставок авиации.
