По мотивам недавних беспорядков в Брюсселе.
Что движет европейскими погромщиками?
Брюссель в очередной раз в огне, 70 тысяч европейцев активно протестовали против антиковидных мер, шествия и манифестации быстро переросли в столкновения с полицией и погромы.
Длительное время в нашей прессе, которая в значительной степени контролируется людьми либеральных и прозападных взглядов, практически не уделялось внимание такому важному фактору политической жизни Западной Европы, как массовые погромы. Россияне, как правило, не знают, что все западноевропейские столицы по несколько раз в году полыхают масштабными столкновениями с полицией, грабежами и бессмысленными беспорядками. Нет ни одной правозащитной организации, которая бы собирала статистику европейских погромов, вела работу по поддержке протестующих и трубила бы о жестоком насилии по отношению к народу. Это же не какая-нибудь цветная революция, «это другое, понимать надо».
Ситуация несколько начала меняться после широкого освещения движения жёлтых жилетов. Наши люди узнали, что, оказывается, в благополучной и сытой Европе есть миллионы недовольных обывателей, которые при случае не прочь сжечь полицейскую «Пежо», подраться с местными «космонавтами», разграбить магазин со смартфонами и разломать банкомат. Так что не надо строго судить казахов, они в этом плане большие европейцы.
В реальности же массовый протестный погром — это важный фактор политической жизни европейских народов. «Благопристойные» и «благовоспитанные» европейцы ненавидят свою полицию куда больше, чем у нас. Причём это не происки понаехавших мигрантов, хотя и они активно участвуют в беспорядках, смело перенимая «европейскую культуру протеста». В Бельгии люди вышли против обязательной вакцинации для посещения кабаков, то есть это не мигранты, а тучные коренные мещане, которым мешают расслабляться по вечерам.
Историко-политическая подоплёка погромной активности
Дело в том, что народы Европы имеют богатую историю революционной борьбы против своих правительств. В европейских странах сильные профсоюзы, мощное рабочее движение, распространены стачки и забастовки по любому поводу. В определённый момент власть имущие смекнули высокую эффективность погромной гапоновщины, что любое недовольство людей можно быстро направить по пути бессмысленного насилия. Для этого требуется всего две вещи. Первая: снарядить органы правопорядка богатым арсеналом спецсредств для уличных боёв с протестующими, натаскать личный состав драться с рабочими и клерками, озлобить и замотивировать их. Вторая: создать культуру насилия и радикализации недовольства. Обратите внимание, как западная пресса бережно и с каким романтическим настроем публикует фотографии драчек с полицией, горящих авто, разбитых витрин и распотрошённых банкоматов. Причём неважно, из какой точки мира. Сколько фильмов и сериалов снято на тему насильственной борьбы за свои права и свободы, причём не про захват власти, вооружённое восстание против власти, а именно про погромы и бунты. Не последнюю роль в становлении этой культуры сыграли репортажи с украинского майдана.
Поразительно, но провоцирование недовольных людей на погром и бунт играет на руку действующим правительствам, так как вся активность людей, во-первых, уходит в свисток «боестолкновений» с полицией, во-вторых, теряет хоть какую-то конструктивную направленность и организованность. Европейские бонзы, застраховавшие и перестраховавшие все витрины, банкоматы и автомобили, сидят, попивая дорогое вино, и наблюдают, как по выходным одни босяки (протестующие) им на потеху лупят других босяков (полицейских). А в понедельник все в синяках покорно идут на работу.
Говорят, западная демократия строится на принципе сдержек и противовесов. Так вот, европейский (и американский, разумеется) погром есть надёжная «сдержка» политической активности широких масс.
Что движет погромщиками?
Обычные люди изнывают под гнётом высоких цен, ипотек, кредитов, низких зарплат, плохой медицины и безработицы. Они постоянно чувствуют несправедливость рыночного распределения, когда всё национальное богатство оккупировано крупными корпорациями, подкупающими политиков пачками. Не видя альтернативы, без организации, с затуманенными политическими мифами и теориями заговора мозгами, ведомые жгучими эмоциями возмущения, они высыпают на центральные улицы городов. Грубо говоря, раздираемые социальными противоречиями западные общества перманентно находятся в состоянии холодной гражданской войны. С виду законопослушные люди, но как только очередная капля переполняет чашу терпения, происходит взрыв. Спокойные с виду в будни столицы погружаются в хаос погрома в выходные.
Суть в том, что люди понимают бесперспективность понуждения правительства мирными способами удовлетворить их требования (а зачастую и невозможность этого в рамках такого общества), но не понимают, как изменить саму систему власти и общества.
Погромщики, грабители, драчуны на эмоциях пытаются хоть как-то компенсировать несправедливость системы общественного устройства. А эта система уже готова к их погромной активности. Прямо как в сюжете «Матрицы» — свободолюбие человека просчитано машиной и его борьба строго локализована без ущерба архитектуре мироустройства.
Погромная и бунтарская Европа начала формироваться примерно с весны 1968 года. Именно уроки 1968 года показали правящим слоям в европейских странах, а позже и американскому «истеблишменту», что насильственной радикализации массового движения не нужно бояться, напротив, её нужно романтизировать. Сколько ни избивай полицейских, ни жги машин, ни громи витрин, власть останется в руках финансовых магнатов. А сменить правительство и президента они могут в любой момент, это же демократия, всегда есть подстраховочные варианты.
Как бы ни было больно признавать всем симпатизантам массовых протестов, всем, кто считает требования протестующих справедливыми, а их гнев обоснованным, но участники беспорядков и погромов — политические олухи. Их раз за разом обводят вокруг пальца, давая безболезненно выплеснуть агрессию.
Говорят, что западная демократия — это лучшая из возможных форм власти. Вся эта история с повторяющимися погромами отлично показывает двуличие и лукавство демократии западного образца, стремление замять противоречия, затушить негодование значительной части общества. И все стабильно выполняют свои «гражданские функции»: пресса «объективно» освещает, власть «восстанавливает правопорядок», а протестующие удовлетворяют свои позывы самыми низменными способами. Но когда идеологи западной демократии приводят в качестве образца европейские страны, они всегда «забывают» про систематические европейские и американские погромы.
