Игра в сверхдержаву: как Турция через Африку пытается построить исламское единство

Турция пытается нарастить свое влияние на Черном континенте, лелея мечту о создании «исламского союза».

Провал политики Франции в Африке и недавние события в Мали положили начало масштабной дискуссии о том, кто виноват в проблеме вакуума безопасности в регионе и какими методами она будет решаться. И пока Париж сыплет громкими заявлениями в адрес России, свою игру на этой шахматной доске ведет другой игрок — Анкара целенаправленно смещает влияние Пятой республики в регионе.

В том, какие шаги предпринимает Турция, чтобы нарастить свое влияние на Черном континенте и не только, разбирался автор Telegram-канала «Стамбульский волк».

Смена курса

Спустя две недели после переворота в Мали в августе 2020 года турецкая делегация во главе с министром иностранных дел Мевлютом Чавушоглу посетила Бамако. В рамках своего визита глава МИД встретился с членами и главой Национального комитета спасения народа — нового органа, образованного после свержения президента Ибрагима Бубакара Кейты.

«Мы желаем, чтобы Мали успешно завершила переходный процесс. Для будущего Мали важно предпринять необходимые шаги по установлению конституционного порядка и проведению демократических выборов как можно скорее», — заявил Чавушоглу.

Он также позволил себе несколько популистских высказываний о безопасности республики, поспешив объявить, что Турция будет поддерживать борьбу с терроризмом на территории африканского государства.

 «Безопасность и экономическая стабильность Мали очень важны для Турции, Западной Африки и для всего континента», — отметил министр.

То, что Анкара решила поддержать мятеж, вызвало немало вопросов во внутриполитических кругах Турции и спровоцировало обвинения в двойных стандартах в адрес правительства Реджепа Тайипа Эрдогана. Оппозиция и СМИ припомнили, как ранее власти резко отреагировали на события в Египте, где в 2013 году произошел переворот и страну возглавил Абдель Фаттах ас-Сиси — тогда Анкара поспешила объявить, что выступает против подобных методов смены власти.

«Когда дело доходит до национальных интересов, принимая во внимание реальную ситуацию, власти вдруг проявляют гибкость и занимают позицию в пользу убеждения партнеров как можно скорее вернуться к демократии. Почему Анкара ранее не продемонстрировала такую ​​же позицию перед другими странами?» — написал обозреватель газеты Hürriyet Седат Эргин.

Обвинения в двойной игре вновь обратили внимание общества на внешнеполитические амбиции турецких властей. Так с чем же конкретно связана подобная «избирательность» руководства республики?

Мягкая сила в Африке

Все дело в долгоиграющей стратегии Турции в отношении Африки, которую Анкара начала воплощать в жизнь еще 16 лет назад и которая впоследствии переросла в настоящую идеологически-религиозную цель.

Реджеп Тайип Эрдоган начал активную деятельность в направлении Черного континента еще будучи премьером — в 2005-м году, который он провозгласил «годом Африки». По мнению турецких специалистов, руководство республики понимало, что именно этот регион станет центром масштабного столкновения интересов сверхдержав.

За эти годы Анкара планомерно наращивала свое влияние: она расширила количество дипломатических миссий в Африке, доведя их с 12 до 43, а также поработала над развитием разносторонних связей с государствами Черного континента. Так, к примеру, турки увеличили товарооборот со странами к югу от Сахары с 1 млрд долларов в 2002-м до 8 млрд долларов к 2020 году. Совокупность проектов с долей турецкого капитала на континенте достигла 70 млрд долларов. Кроме того, республика инвестировала в регион более 6 млрд долларов.

Однако экономика — не единственный инструмент ползучей экспансии турок. Анкара активно экспортирует собственное видение ислама, близкое к идеологии организации «Братья-мусульмане» (запрещена в РФ). Оно стало излюбленным методом применения мягкой силы Турции в регионе в противовес исламскому влиянию Саудовской Аравии.

Еще одним «рычагом» является деятельность различных негосударственных фондов и официальных организаций. Среди них, например, Турецкое агентство сотрудничества и координации (TIKA) — этот орган выделяет гранты на строительство инфраструктурных объектов. Другой проект — Институт Юнуса Эмре (YEE) — предоставляет возможность изучения турецкого языка гражданскому населению, занимается повышением узнаваемости, авторитета и престижа республики. Фонд «Маариф» (TMV) оказывает образовательные услуги, а Управление по делам религии Турции (Diyanet) занимается религиозной просветительской деятельностью.

Первая леди Эмине Эрдоган также активно участвует в продвижении мягкой силы Турции в Африке. Она сопровождает супруга во время поездок по Черному континенту, а на недавней сессии Генеральной Ассамблеи ООН, прошедшей в Нью-Йорке, жена президента презентовала книгу «Мои путешествия в Африку». Доходы от продаж, по ее утверждению, планируется направить на помощь детям Черного континента.

Подобными инициативами Анкара обычно закрепляет образ «страны-благодетеля», а затем в ход неизменно идут связи в деловых кругах. Налаживать их помогают Совет по внешнеэкономическим связям (DEIK) и Ассоциация независимых промышленников и бизнесменов (MUSIAD). С наработанными деловыми контактами турки продолжают экспансию, предлагая военно-промышленное сотрудничество.

К примеру, в апреле 2020 года Анкара громко заявила о выделении 5 млн долларов совместным контртеррористическим силам Нигера, Мали, Буркина-Фасо, Мавритании и Чада. Правда, совсем не безвозмездно — с условием приобретения турецкого вооружения. После этого делегации указанных государств были приглашены в Турцию, где посетили основные компании оборонного сектора.

Буквально несколько месяцев спустя власти Турции и Нигера заключили двустороннюю оборонную сделку. По ее условиям, как передает International Crisis Group, турецкие военные получили возможность находиться в Нигере — якобы для того, чтобы поддержать армию в борьбе с террористической группировкой «Боко Харам» (запрещена в РФ). Кроме этого, на Анкару возлагались обязательства по охране границ Буркина-Фасо и Мали. Впрочем, ни для кого, кроме турецких властей, это соглашение выгоды не принесло: Анкара укрепила собственные позиции в локальном противостоянии с Египтом, Саудовской Аравией, ОАЭ и Францией, а ситуация с безопасностью в регионе так и осталась весьма плачевной.

Похожий сценарий сотрудничества Турция ранее опробовала с ныне распущенным Правительством национального согласия (ПНС) в Ливии: в ноябре 2019 года Анкара подписала соглашение с ПНС о военной поддержке, после чего направила туда силы ЧВК SADAT c боевиками из Сирии.

В ожидании Махди

Все это на первый взгляд может показаться ситуативным партнерством Анкары со странами Африки в целях получения экономической выгоды. Однако на деле это часть консервативной политики, корни которой исходят от исламистской идеологии отставного генерала турецкой армии, основателя частной военной компании SADAT Аднана Танрыверди.

Бывший военный познакомился с Эрдоганом в 1994 году — последний тогда был избран мэром Стамбула. Спустя два года новый знакомый будущего президента будет уволен из армии за свои религиозные убеждения.

Исмаил Хакки Пекин, экс-глава разведки Генерального штаба ВС Турции, рассказывал о Танрыверди следующее:

«Во время службы в Вооруженных силах Турции он использовал религию как инструмент для достижения собственных целей. Во время командования бригадой в Стамбуле в районе Малтепе он принес религию в казармы, создавал религиозные группы, проводил массовые молитвы в казармах, что было запрещено. За это был отправлен в отставку».

Спустя еще несколько лет, в 2004-м, вместе с такими же отправленными в отставку офицерами Танрыверди образует ассоциацию уволенных армейских офицеров под названием ASDER (Adaleti Savunanlar Dernegi, «Ассоциация защитников справедливости»), почетным председателем которой он является по сей день. А уже следующими проектами отставного военного станут частная военная компания SADAT и «Ассоциация центров стратегических исследований защитников справедливости» (ASSAM). Целью деятельности последней сам Танрыверди называет «изучение технических принципов объединения исламских стран» и создание «соответствующих условий для основания «Исламского союза».

Интересно, что параллельно развивалась и политическая карьера Танрыверди — в 2018 он получил должность военного советника президента Турции. Согласно заявлениям отставного генерала, на этом посту он провел масштабную работу над переформатированием турецкой армии и политической системы страны, и большинство его целей были выполнены:

«Мы посоветовали перевести все военные училища под ведомство министерства обороны. Это было сделано. Мы сказали, что жандармерия должна быть переведена под руководство министерства внутренних дел. Это было выполнено. Мы посоветовали изменить Высший военный совет и упразднить высшие военные суды. И это тоже было сделано. Мы предложили перейти на президентскую систему правления. Так и произошло».

А в конце декабря 2019 года Танрыверди, выступая на 3-м международном мероприятии «Конгресс международного исламского единства» сделал заявления, которые удивили турецкую общественность — в основном из-за неожиданной откровенности о масштабных геополитических целях Анкары.

«Рано или поздно будет создан Исламский союз. Это будет возможно с приходом Махди (согласно учению ислама, человек, который перед концом света возглавит борьбу против армии зла — прим. ред.). Наша организация служит тому, чтобы подготовить страну к прибытию Махди. ASSAM занимается тем, чтобы подготовить эту среду», — объявил тогда советник.

Впрочем, идеи о формировании «исламского союза» из уст Танрыверди доносились и прежде. В более ранних своих выступлениях он говорил, что работает над созданием мусульманской вооруженной организации, а на втором «Конгрессе международного исламского союза» заявил, что хочет создать «Исламское конфедеративное государство». Если судить по высказываниям, масштабную роль в его формировании основатель SADAT отводит военным.

«Министры обороны исламских стран должны быть приглашены на экстренное заседание, на котором должны быть рассмотрены возможности оборонного сотрудничества. Турция, Иран, Сирия, организация сопротивления Ирака и Палестина должны быть в центре этого сотрудничества. Следует поощрять быстрое развертывание сил ислама, которое будет состоять из десантной, бронетанковой и воздушно-десантной бригад», — подчеркивал Танрыверди.

Согласно публикациям ASSAM, в конфедеративное государство со столицей в Стамбуле должна будет войти 61 страна. Правление будет осуществляться на основании законов шариата, а арабский язык станет основным языком объединения. Есть и предполагаемое название для блока — «Асрика», сводное от «Азия» и «Африка».

«Нужно создать парламент исламских стран, который проработает идею создания «Исламского Союза». После проработки этой идеи и выбора способа управления можно создать блоки относительно этнической и географической структуры и сформировать 8 отдельных групп. Группы могут находиться в федеральной структуре. Мы называем это региональной «Федерацией исламских стран». В результате будет создано конфедеративное государство исламского союза», — поделился своей заветной мечтой Танрыверди.

В целом заявления Танрыверди удивительным образом перекликаются с неоосманскими амбициями Реджепа Тайипа Эрдогана — его идеи о возрождении Великого Турана с каждым годом звучат все громче. В какой-то степени планы основателя SADAT и турецкого президента даже дополняют друг друга. И хотя на первый взгляд все это кажется утопией, активные действия Анкары на полях заставляют задуматься над тем, что фантазия уже давно переросла в убеждения.