На днях в прокат вышла приключенческая комедия «Бендер: Начало», которая стала своеобразным приквелом (предысторией. — «МВ») советского фильма «12 стульев». Роль Ибрагима Бендера — наставника и папы юного Остапа — сыграл Сергей Безруков. Артист рассказал «Вечерке» о новом проекте, работе с молодежью, итогах пандемии и воспитании детей.
На днях в прокат вышла приключенческая комедия «Бендер: Начало», которая стала своеобразным приквелом (предысторией. — «МВ») советского фильма «12 стульев». Роль Ибрагима Бендера — наставника и папы юного Остапа — сыграл Сергей Безруков. Артист рассказал «Вечерке» о новом проекте, работе с молодежью, итогах пандемии и воспитании детей.
— Сергей, вы когда-нибудь мечтали сыграть Остапа Бендера?
— Безусловно, мечтал, потому что моим кумиром всегда был, есть и будет Андрей Александрович Миронов. Его Бендер в «12 стульях» Марка Захарова меня когда-то поразил — он у него настоящий романтик, импровизатор, великий Бендер. Отделаться от этого образа было, конечно, сложно.
Получив же роль отца Остапа, я был очень рад, что мне не нужно кого-то копировать, а уж тем более с кем-то соперничать, особенно со своим кумиром. Здесь я был абсолютно свободен в трактовке образа Ибрагима Бендера.
Получился очень яркий персонаж, и своей яркостью он в себя влюбил. Это такая комедия переодеваний, но в то же время здесь есть и глубокий смысл. Зрителю сейчас особенно нужны такие насыщенные, безбашенные истории, которые дают возможность просто выдохнуть. Особенно в наше сложное время.
— Кого-то вы себе представляли, создавая этот образ?
— Думаю, что нет, Ибрагим вряд ли на кого-то похож, в нем есть собственная индивидуальность. Кто-то, посмотрев трейлер, ассоциировал нашу историю с «Пиратами Карибского моря», хотя на Джонни Деппа (исполнителя главной роли Джека Воробья. — «МВ») я тут нисколько не похож.
Может быть, в свободе, поведении, характере и есть в Ибрагиме что-то от Джека Воробья. Но мне самому так не кажется, это совсем поверхностное сходство. На мой взгляд, это скорее смесь Гая Ричи (британский кинорежиссер. — «МВ») и нашего русского гротеска. Надеюсь, мой персонаж будет долго жить в сознании зрителей, он был придуман нами очень по-хулигански, озорно, и я думаю, что женщины его полюбят.
— Молодые актеры, снимавшиеся в «Бендере», называли вас «машина юмора», потому что вы все время шутили и поднимали всем настроение.
— Это правда. Я не люблю, когда на съемочной площадке царит чересчур серьезная атмосфера, не люблю, чтобы люди грустили. Мне нравится живая атмосфера праздника, когда мы делаем общее дело и получаем от этого удовольствие. Мне кажется, это очень важно.
После этого фильма я пригласил в Московский Губернский театр Никиту Кологривого, который сыграл Мишку Япончика. Исполнитель роли Оси Задунайского Арам Вардеванян сыграл у нас в «Маугли». Каждый раз, когда снимаюсь, «присматриваюсь к молодым артистам», с тем чтобы пригласить их потом в театр. Присматриваюсь, насколько они талантливы и обладают ли той энергетикой, которая необходима для театра.
— Из собственных работ чем дорожите?
— Театром в целом, он для меня всегда был и остается на первом месте. Я вырос в театре, и он для меня не просто место работы, а вся моя жизнь.
— Вы сыграли многих людей в разные времена. В каком времени вам бы хотелось оказаться? Куда бы вы слетали на машине времени?
— Думаю, что в век девятнадцатый. Хотя по происхождению я из крепостных крестьян и вряд ли это путешествие сулило бы мне что-то действительно интересное.
Скорее всего, я бы родился и вырос в деревне в годы крепостного права и там же помер от непосильного труда. Хотя была бы, наверное, еще перспектива попасть в крепостной театр, а потом бы мне, может, и вольную дали. (Смеется.) Но все это, скажу по-крестьянски, вилами по воде, можно было бы выиграть счастливый билет и получить вольную либо ничего не получить и не иметь никаких перспектив.
Когда я говорю про XIX век, то в первую очередь вспоминаю героев, которых играл, костюмы, которые носил. Но представить себя в той реальности мне сложно.
— Как ваш театр пережил пандемию? Какие новшества она привнесла?
— Если она что и принесла, то только наше сплочение, потому что мы не отчаялись. Хотя, когда несешь убытки в течение года и продолжаешь их нести, потому что до сих пор у нас 50 процентов зрителей в зале, это большой удар по бюджету и экономике театра. Зрители уже приучены к нашим демократическим ценам, поэтому поднимать их никак нельзя.
Стараемся выживать, но пока, честно говоря, тяжело. Надеемся, что к осени все-таки разрешат стопроцентную наполняемость зала.
Но пандемия точно научила нас не сдаваться, сплотиться вокруг театра, мы постоянно придумывали в наших соцсетях различные активности. Например, «стихоманию»: читали стихи, сказки детям, снимали и показывали фрагменты из спектаклей. Мы работали очень серьезно и не упустили нашего зрителя, он остался с нами, а это самое главное.
— Чему главному вы бы хотели научить своих детей?
— Самое главное, чтобы они обладали чувством сострадания, чтобы в любых ситуациях оставались людьми честными, искренними и порядочными. Наверное, этого желают все родители, но вот чувство сострадания наиболее важно в нашем жестоком мире, когда молодежь порой ведет себя очень зло и цинично в тех же соцсетях. Чувство сострадания, в хорошем смысле — рефлексии, очень важно, когда ты не проходишь мимо, а правильно реагируешь на чужую боль, на чужое горе. Я хочу, чтобы мои дети выросли именно такими.
— Ваши дочь Маша и сын Степа дружны?
— Конечно, хотя всякое бывает, когда, например, делят одну игрушку. Поэтому игрушки мы стараемся покупать сразу на двоих, одинаковые. Хотя они мальчик и девочка, но тем не менее стараемся хотя бы цветами разграничивать: синее и голубое — Степе, розовое и белое — Маше. Но любовь между ними абсолютная, когда видишь, как они обнимают друг друга, это греет душу невероятно. Во всем этом и есть вдохновение, спокойствие и отдых.
Профессия наша гиперэмоциональная, зависимая от многих обстоятельств, режиссеров, продюсеров и прочего. Нагрузки очень большие, тратится много энергии и эмоций. Поэтому отдых возможен только в семье, и все праздники мы отмечаем только вместе.
ДОСЬЕ
Народный артист РФ Сергей Безруков родился 18 октября 1973 года. В 1994 году окончил актерский факультет Школы-студии МХАТ (мастерская Олега Табакова). В 2010 году основал антрепризный «Театр Сергея Безрукова». С 2014 года — художественный руководитель Московского Губернского драматического театра. Снимается в фильмах и сериалах.
Комплексовал из-за роста
Безруков ростом 174 сантиметра. В детстве он был самым низкорослым в классе и переживал по этому поводу. «А потом в меня влюбилась самая высокая и красивая девушка в классе. За ней ухаживали три мальчика: двое высоких маленький я. И она выбрала меня. А потом я стал играть великих людей, а почти все они невысокого роста», — рассказывал артист.
Напился один раз в жизни
Артист перебрал со спиртным раз в жизни, в 16 лет: «Был Новый год, родители друга пришли к нам, а мы с ним начали таскать со стола алкогольные напитки. Что было дальше, я не помню. Просто отключился и «нашел» себя только под утро. Батя не ругал меня, а просто посмотрел строго и сказал: «Ну, теперь-то ты понял?» «Я понял все», — сказал актер.
Любимая еда
Больше всего Сергей любит картошку. С удовольствием ест ее в любом виде — жареную, вареную, пюре, фри. Также Безруков признается, что не может устоять перед кусочком хлеба с соленым огурчиком даже поздно вечером.
Увлекается живописью
В свободное время Сергей Безруков пишет картины. Большую часть его собственных работ занимают пейзажи с изображением российской природы.
Военное прозвище
В школе Сергея Безрукова называли Сержантом. Дело в том, что некоторое время будущий актер хотел стать военным.
Два брака
Первой супругой Сергея была актриса Ирина Ливанова — пара познакомилась в самолете. Ирина была замужем, но Безруков все равно решил оставить ей записку с фразой: «Жду!» Девушка решилась уйти от мужа и прожила в браке с Сергеем 15 лет. Сейчас Сергей женат на режиссере Анне Матисон. У них двое общих детей — Маша и Степа.
