В 1990-е Евгений Греков - лидер рок-группы «Доктор Крупов» и руководитель творческого объединения «Южная волна» - не просто находился в эпицентре культурной жизни Краснодара, а был одним из её двигателей. Какими были те времена, чего добились самые яркие звёзды местной сцены, почему Краснодар не сумел стать провинциальной столицей рока, об этом и многом другом Евгений Греков рассказал «АиФ-Юг».
Иллюзия свободы
Федор Пономарев, «АиФ-Юг»: Евгений, когда говорят о 1990-х годах, чаще всего используют такие эпитеты, как «свободные, бандитские, лихие». А какой на самом деле была та эпоха в Краснодаре?
Евгений Греков: 1990-е для нас были бесконечным потоком активности, ни единой свободной секунды. Это сейчас мы можем сидеть, смотреть хронику, рассуждать о тех временах. Я тогда занимался менеджментом молодёжных культурных проектов. Был одним из первых наглецов, входивших в кабинеты чиновников со страшным для них словом: «Рок-акция». Чиновники падали в обморок, но акции разрешали. Конечно, мы имели дело и с кооперативщиками, которые мало чем отличались от бандитов. Общались и с преступным миром, и с чиновничьим, и с музыкальным - все варились в одном бульоне. Как сейчас понимаю, мы занимались созданием городской культуры - в то время Краснодар был большой станицей, у которой появилось мощное желание измениться. Город ведь состоит не из многоэтажек, а из музеев, театров, клубов, культурных проектов. Тогда была прослойка людей, которые занимались не казачьим бытом и советской эстрадой, а другой городской культурой. Мы создавали её сколько могли, пока позволяла политическая ситуация. Когда же к власти пришёл Кондратенко, он начал возвращать Краснодар в состояние станицы. И все наши городские проекты стали затухать. Люди, которые развивали городскую культуру: художники, режиссёры, музыканты, диджеи и т.д., просто собрали чемоданы и разъехались - в Москву, Питер, за границу. Сейчас я снова вижу большие городские движения - этот подъём можно сравнивать с девяностыми. Если говорить о свободе, то разница серьёзная - тогда казалось, что она возможна, ещё немного, и мы станем свободными. Сейчас такой иллюзии нет. Но между Французской революцией и реальной свободой во Франции прошло 200 лет, а у нас революция была всего век назад.
- В 1990-е, вы говорите, чиновники пугались рок-акций, но всё равно разрешали. Почему?
- Как-то политик Владимир Рыжков сказал мне: «Женя, не существует никакой абстрактной власти - есть люди во власти. И они разные, со своими интересами, воззрениями, представлениями». Все мои проекты в девяностых строились на контактах с чиновниками. От них зависело всё: разрешат или нет проведение, придёт ли милиция, разгонят или нет. Мне удалось выстроить отношения с прогрессивными людьми во власти. И сейчас, кстати, немало таких, кто готов делать что-нибудь полезное вопреки политике партии.
Для кого открылись двери?
- Евгений, назовите, на ваш взгляд, самых ярких краснодарских звёзд тех времён?
- Дело это неблагодарное - таких людей много, одного вспомнишь - другой обидится. Многие уехали за границу, в Москву, реализовали себя. У Краснодара в начале и в середине девяностых был потенциал, чтобы превратиться в культурную столицу. Мы всегда соревновались с Ростовом-на-Дону, в котором давно сложилась городская культура. Краснодар - станица с тоненькой прослойкой городских жителей. Но мы могли сделать шаг - я ездил по рок-фестивалям и видел, что уровень наших групп, в том числе станичных, очень высок. Была, например, группа «Штехт» из Староминской. Её лидер Владимир Касютин, сейчас секретарь Союза журналистов России, ещё и гениальный музыкант. Тогда «Штехт» ставил на уши всероссийские фестивали. Маша Макарова - не просто рок-звезда, а талант невероятной глубины. Василич из группы «Н.Е.Т.» - выдающийся поэт. Саша Эбергардт - рок-менеджер, человек потрясающей силы и таланта. И таких рок-героев, как и художников, театралов, много - можно перечислять и перечислять. У Краснодара была возможность перестать считаться культурной провинцией, но мы с местной властью, преимущественно станичной, по-разному смотрели на перспективы. Да и сами были слабы. Так что Краснодар так и не стал столицей рока как Харьков, Екатеринбург и т.д. Но потенциал был мощнейший.
- Раз заговорили об этом - существуют мощные провинциальные феномены, например, сибирский панк, уральский рок, ростовский рэп. Почему так и не появилось никакого «кубанского» направления?
- Лично мне не хватило ума и серьёзности - не было образования, информации, понимания. В какой-то момент я увлёкся общественной жизнью больше, чем рок-н-роллом. А вообще у каждого таланта в какой-то момент открывались двери, в которые люди шли. И возможности эти были не в Краснодаре. Меня пригласили в московскую филармонию - всё бросил и поехал. К нам приехал Олег Нестеров (музыкант, продюсер, лидер группы «Мегаполис»). Мы нагрузили ему разных кассет, он отвёз их в Москву, прослушал, после чего предложил сотрудничество Маше Макаровой. По звуку и смыслам, которые она тогда выдавала, было понятно - это сложившаяся звезда. И то, что Маша занялось своей карьерой, а не осталась здесь ради мифа о Краснодаре как возможной рок-столице, абсолютно правильный выбор.
Да, нашу группу Сева Новгородцев ставил на BBC, Артёмий Троицкий содействовал, но мы сами тогда были просто глупыми детьми. И некому было подойти и рассказать, что и как правильно делать. Между собой мы порой обсуждаем этот вопрос и один из моих ответов - лично я был не серьёзен и не умён.
Не хватило Краснодару и системного подхода, своих рок-менеджеров - Артёмия Троицкого, Андрея Тропилло (звукорежиссёр, продюсер, основатель лейбла «АнТроп», где с конца 70-х записывались «Машина времени», «Аквариум», «Зоопарк», «Кино», «Алиса», «Ноль». - Прим. ред.). Друзья-журналисты писали о нас всегда, но никто из них не взялся за продвижение идеи рок-н-ролла. Нельзя ждать от креативных людей, что они сами создадут себе условия, для этого нужны менеджеры - те, кто почувствует, что на этом явлении можно заработать. Но такие среди нас либо не появлялись, либо уходили в другие, более прибыльные отрасли - Серёжа Бобза оказался в большом кино, Рома Левицкий работает в рекламном бизнесе.
Можешь не петь - не пой
- Сейчас представить себе творческое объединение на территориальной основе сложно, потому что весь мир открыт - благодаря интернету можно следить за всеми тенденциями, узнавать всё...
- Да, время прекрасное - современные технологии позволяют сделать так, что две строчки под два аккорда, записанные утром, к вечеру может напевать вся страна. Но есть и обратная сторона медали - поток информации слишком велик, конкуренция огромная. Если раньше было всего две музыкальных передачи на телевидении, куда попробуй ещё попади, то сейчас, напротив, слишком много всего - можно опубликовать, но никто не увидит.
А ещё у творческих людей есть нежелание шевелиться, вера в чудо - придёт, мол, Дед Мороз и по волшебству превратит нас в звёзд. Так не бывает. Хорошо сказал Илон Маск на форуме «Дело за малым». Его вывели на экран и попросили назвать три правила успешного предпринимателя. «Вы что, не понимаете, что заниматься бизнесом примерно такое же удовольствие, как есть стекло?» - сказал он. - «Я пошёл в предприниматели только потому, что ни одна корпорация не хотела реализовывать мои инженерные идеи».
Аналогичные истории в музыке и искусстве - надо либо найти человека, который захочет сделать из вас звезду, чтобы на этом заработать, либо заниматься самому, сочетая две ипостаси - художника и продюсера. Но второй вариант чреват тем, что можно потерять себя как творца. Я тоже наивно думал, что смогу днём быть менеджером, а вечером - музыкантом. Но это невозможно.
- Рок-н-ролл для вас - дела давно минувших дней. Сейчас вы волонтёрством занимаетесь - что заставляет помогать людям?
- Мы собрали больше 40 честных волонтёрских проектов - людей, которые просто не могут представить свою жизнь без помощи другим, а не тех, кто волонтёрит за деньги или отгулы на работе. И общение с такими людьми даёт силы, энергию - после дня учений с «Лизой Алерт» чувство, будто воды родниковой напился. В рок-н-ролле есть принцип: «Можешь не петь - не пой», здесь то же самое - в жизни надо заниматься тем, чем просто не можешь не заниматься. А ещё я, как и все, самолюбивый человек - мне нравится думать, что такое волонтёрское взаимодействие никто не смог бы собрать. Смотрю на себя в зеркало и думаю: «А ты ещё живой, Женя, ещё можешь!»
