Библиотеке в Лефортово присвоили имя поэта Владимира Соколова
Эту библиотеку, расположенную в старинном московском районе Лефортово, в народе давно уже называют Соколовкой. Недавно там был праздник, отмечали два важных события: присвоение библиотеке имени Владимира Соколова и открытие восстановленного в ней музея Соколова (первый «народный» музей, был создан 15 лет назад).
Читатели очень любили Соколова, а он любил и уважал своего читателя. Он ориентировался на читателя серьёзного, просвещённого и высоконравственного. Вокруг библиотеки и образовался круг именно таких читателей. Регулярно проводились Соколовские чтения, было создано Соколовское общество, президентом его стал известный писатель Юрий Поляков.
Мы, энтузиасты, гордились своей работой, но в глубине души не исчезало чувство обиды: нет мемориальной доски на Доме писателей и до сих пор Соколовке не присвоили имя поэта. Не удалось спасти и наш первый «народный» музей.
Время шло, и наконец хорошие перемены коснулись и нашей любимой библиотеки. В ЮВАО появился замечательный человек Сергей Владимирович Чуев, генеральный директор библиотек юго-востока Москвы, историк, писатель. Он не говорил лишних слов, понимая, что «чем меньше слов, тем легче преодолеют они океан времени». Он – действовал. Развернул интересную, современную, просторную экспозицию музея Соколова. Благодаря его энергии и настойчивости был решён вопрос в Департаменте культуры: библиотека носит имя Владимира Соколова, почётного москвича, вдохновенного певца Москвы.
Владимир Соколов мог бы смело отнести к себе пушкинские строки: «Душа в заветной лире мой прах переживёт и тленья убежит». Но однажды он ошибся. И мы с удивлением и грустью находим эту ошибку в стихотворении «Бессонница»:
Когда-то пройдёт и ХХ век
Вместе с жизнью моей и моей строкой.
ХХ век прошёл, и канули в Лету многие строки и имена. А вот стихи Соколова остаются с нами и в веке XXI, они продолжают жить своей чистой, таинственной жизнью. Издаются, к сожалению, малыми тиражами его драгоценные книги, над ними замирают всё новые поколения читателей. И так будет всегда, пока жива на свете любовь и пока будет жив хотя бы один читатель поэзии.
