45 лет назад, 24 января 1976 г., журналист, обозреватель газеты «Красная Звезда», капитан Юрий Гаврилов сделал поистине царский подарок лидеру Консервативной партии Великобритании Маргарет Тэтчер.
Его статья, вышедшая в тот день, называлась «Железная дама стращает». Это был ответ на выступление Тэтчер, в котором она и впрямь разошлась, уверяя, что русские стремятся к доминированию на планете и вот-вот поработят весь мир. На следующий день английская газета The Sunday Times процитировала статью Гаврилова, переведя словосочетание «железная дама» как «железная леди». С тех пор прозвище стало полноценной заменой имени Маргарет Тэтчер.
Это не первый в истории случай. Действительно, чем прославился римский император по имени Гай Юлий Цезарь Август Германик? Непонятно. Но стоит лишь вспомнить, что он с детских лет носил прозвище Сандалик, т. е. Калигула, и всё встанет на свои места.
Мы подобрали несколько наиболее ярких примеров того, как знаменитые политики недавнего прошлого получили свои прозвища и что на самом деле крылось за этими «народными именами».
Дядя, но не Сэм
Известно, что Гитлер часто называл Сталина «восточным деспотом». Похожим образом мыслил и английский премьер-министр Черчилль, окрестив советского лидера «хитрым византийцем». Для европейца эти прозвища нелестные — Восток и Византия в их глазах всегда были средоточием лукавства, коварства и изворотливости. Однако Сталину они были, скорее, по душе. В конце концов, он сам когда-то избрал себе партийную кличку Коба, восходящую к имени персидского шахиншаха Кавада I — эталонного «восточного деспота».
Однако эти грозные прозвища, данные европейцами, целиком и полностью затмила американская фамильярность. Во время войны появилось прозвище Дядюшка Джо. На первый взгляд оно прозрачное. Иосиф по-английски звучит как Джозеф, и американцы, со свойственной им тягой к сокращениям, просто подрезали три последние буквы имени. Дело дошло до того, что даже в секретных телеграммах американский президент Рузвельт и английский премьер Черчилль, упоминая Сталина, почти всегда пользовались этим прозвищем. О чём Рузвельт и сообщил Сталину во время Ялтинской конференции за одним из завтраков.
Реакция советского лидера была жёсткой. Он напрягся и спросил: «Когда я могу покинуть этот стол?» Положение спас Джеймс Бирнс, будущий госсекретарь США. Он заявил, что ничего зазорного в этом прозвище нет, поскольку простые американцы называют так Сталина по аналогии с символом Штатов — Дядей Сэмом, и что это не фамильярность, а знак симпатии. В действительности это был ещё и знак уважения. Да, Сталину это прозвище не нравилось. Но он удостоверился, что Америка видит в Дядюшке Джо не младшего партнёра, а фигуру, как минимум равновеликую Дяде Сэму.
Винни — Черчилль
Сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль сполна испытал на себе, что такое прозвища. В самом начале своей политической карьеры молодой представитель партии консерваторов внезапно предаёт своих товарищей и переходит в стан либералов. За что моментально получает прозвище «Бленхеймская крыса» — по месту рождения во дворце Бленхейм, резиденции первого герцога Мальборо. Так его величали долгое время, до тех самых пор, пока в 1909 г. суфражистка по имени Тереза Гарнетт не отоварила нашего героя хлыстом по голове, сопроводив своё нападение криком: «Получай, скотский бульдог! Это тебе от всех оскорблённых женщин Англии!» Так что, заняв пост министра внутренних дел, Черчилль получил логичное прозвище «Бульдог Её Величества».
По мере карьерного роста эти обидные клички ушли и на первый план вышло детское домашнее прозвище Винни. Нет, оно не связано с плюшевым медведем Пухом, хотя внешне Черчилль на него и похож. Винни — сокращённое имя Уинстон. Забавно, впрочем, что «собачья кличка» не совсем забылась. Со времён силы и славы Черчилля бульдогов в Англии называют его детским прозвищем Винни.
Тётя Молли — Молотов
Достойно всяческого удивления, что англичане, обычно весьма меткие в раздаче прозвищ и кличек, так промахнулись поначалу с советским наркомом иностранных дел Вячеславом Молотовым. Судя по всему, они пошли по самому лёгкому пути — если есть Дядюшка Джо, то должна ведь быть и тётушка? На эту роль в период войны Молотов формально подходил — в глазах западных обывателей он был вторым по значимости лицом СССР. И английская пресса по созвучию окрестила Вячеслава Михайловича Тётей Молли.
Вообще-то, на это следовало крепко обидеться. Дело в том, что формально Молли — это уменьшительное от имени Мэри. Но в английском сленге словечко molly имеет ещё несколько значений. Первое — «бабёнка лёгкого поведения», почти проститутка. Второе — «девчонка» в смысле «нюня, тряпка».
Но это прозвище настолько не вязалось с реальностью, что обижаться на него было бы нелепостью. Молотов, как известно, отличался прямо противоположными качествами. Черчилль отзывался о нём как о «хладнокровно-беспощадном, невозмутимом человеке». В своё время принципиальность и твёрдость Молотова дали повод Ленину назвать его «каменной задницей». Однако и это прозвище не прижилось — в конце концов западные дипломаты забыли про свою глупость с Тётей Молли и наградили Молотова вполне достойным именем — Мистер Нет — за упрямство и непримиримость.
Железная леди — Тэтчер
По количеству полученных прозвищ среди политиков явно лидирует Маргарет Хильда Робертс, в замужестве — Тэтчер. В школе её называли Заноза — за острый язык, а также Зубрилка — именно таким путём ей удалось самостоятельно выучить латынь, чтобы пробиться в Оксфорд с правом на стипендию. В Оксфорде её называли Жанна, в честь Жанны д’Арк, — пожалуй, последнее почётное прозвище. Потому что дальше пойдёт сплошной негатив. Другое дело, что прозвищами «Таран» или «Бронированный танк» ещё можно было гордиться. Или сделать хорошую мину при плохой игре, заметив: «Никому не нужно правительство, состоящее из мягких игрушек». Но вот «Дочь лавочника», «Ведьма» и, наконец, «Молочная воровка» — это наносило ощутимые удары по репутации. Особенно последнее, которое по-английски звучит хлёстко и в рифму: Maggie Thatcher — milk snatcher. Став министром науки и образования в правительстве Эдварда Хита, Тэтчер действительно отменила бесплатную раздачу молока английским школьникам, слегка сэкономив бюджет, но растеряв чуть ли не весь кредит доверия.
Именно тогда она фактически повторит знаменитый пассаж Ленина о кухарке и государстве: «Каждая женщина, знакомая с проблемами ведения домашнего хозяйства, близка к тому, чтобы понимать проблемы управления страной!» Так что Тэтчер запросто могла получить ещё и прозвище вроде «Ленин в юбке». Но английские студенты, скандировавшие: «Тэтчер — вон! Революционному социализму — да!», сочли, что для неё в этом слишком много чести.
А вот реплика русского журналиста насчёт «железной дамы» смогла восстановить подмоченную репутацию Тэтчер. Позже она созналась, что в создании предвыборного имиджа для избирательной кампании 1979 г. слоган «Британии нужна железная леди» весил примерно столько же, сколько и вся остальная пиар-поддержка, на которую были потрачены серьёзные деньги.
