Официальная отечественная статистика случаев дружественного огня отсутствует, а потери в подобных эпизодах учитываются в составе «боевых потерь». По-видимому, данные факты в Красной Армии нередко старались «замять» ещё на стадии отчётности, поскольку их огласка негативно влияла на боевой дух солдат. По понятным причинам, случаи столкновений между своими на море или в воздухе замаскировать было сложнее. Поэтому львиная доля зафиксированных в авторитетных источниках фактов – это происшествия с кораблями и самолётами.
Потери Красной Армии можно оценить лишь косвенным путём, с привлечением статистики других сопоставимых по мощи армий того времени.
Исследователи проблемы фратрицида (американский термин для обозначения огня по своим) подсчитали, что 21% потерь Армии США на фронтах Второй мировой войны связан именно с дружественным огнём. Такую цифру приводит Американская Военная Библиотека, сотрудники которой свели воедино официальные рапорты командующих во всех битвах. По данным других исследователей, огонь по своим унёс 10-12% жизней воевавших граждан США.
Следует учитывать, что у американцев было иное соотношение между задействованными в операциях родами войск. Тем не менее, вышеназванные цифры можно считать ориентиром. По воспоминаниям ветеранов Красной Армии, на полях сражений нередко царила неразбериха, в которой русские убивали русских.
Одной из главных причин огня по своим считают ошибочное позиционирование. Под эту категорию подпадает неверное прицеливание и оценка своего местонахождения.
Танкисты, особенно неопытные, могли просто «заблудиться» в гуще событий. Об одном из таких случаев, который хорошо иллюстрирует механизм ошибочного позиционирования, вспоминал командующий танковой ротой Василий Крысов. Во время Чернигово-Припятской наступательной операции появившийся со стороны немецких позиций танк Т-34 помчался в советскую сторону, ведя огонь из двух пулемётов и пушки разом. К счастью, инцидент закончился благополучно – услышав русскую речь, «шальной экипаж» остановился. Как оказалось, впервые участвовавший в бою командир танка утратил ориентировку.
«По правде сказать, такое нередко случалось и с более опытными экипажами. В танке легко сбиться с курса атаки: мчится танк на большой скорости в одну сторону, а его башня с пушкой может быть повернута совершенно в другую, и, если нет ярко выраженного ориентира, теряется основное направление движения», - замечает Крысов.
К дружественному огню приводит и неверная идентификация цели. Даже лётчики, которые, казалось бы, должны были досконально знать силуэты своих и чужих самолётов, совершали фатальные ошибки. Например, ас Александр Покрышкин в один из первых дней войны не заметил опознавательных знаков на советском СУ-2 и сбил его.
Ошибались и артиллеристы. Ветеран Дмитрий Лоза рассказывал в мемуарах о трагедии, произошедшей летом 1943 года под Смоленском. Советские танкисты на полученных по ленд-лизу британских танках Matilda II обменялись выстрелами с советской же артиллерийской батареей, в результате чего погибло 10 человек, были подбиты 3 танка и 2 орудия. Выяснилось, что командир батареи принял необычные по виду танки за вражеские. Силуэты поступивших на вооружение «Матильд» артиллеристам никто не предоставил, хотя это было обязанностью штабных работников.
Наконец, иногда потери были связаны с «самоубийственной» тактикой, когда бойцы и командиры вызывали огонь на себя, чтобы нанести урон противнику. Подобный случай описан в стихотворении Константина Симонова «Сын артиллериста», которое хоть и является художественным произведением, но отражает множество реальных фактов. По сюжету советский разведчик, окруженный немцами, просит артиллерию ударить в ту точку, где находится сам, из-за чего получает серьёзное ранение и выходит из боя совершенно седым.
