Известный социолог Питирим Сорокин еще в 1917 году советовал будущим историкам не строить невероятных теорий по поводу произошедшей революции. Сорокин утверждал, что все началось с разгневанных женщин, которые однажды февральским днем принялись громить магазины и трамвайные вагоны.
Как утверждает В. Л. Карнацевич, автор издания «500 знаменитых исторических событий», первая мировая война оказалась для России тяжелым испытанием. Особыми успехами русские войска похвастать не могли, а народ обвинял чиновников в германофильстве. Кроме того, по мнению Карнацевича, на тот момент Россия была отсталой страной фактически во всех аспектах: и в политическим, и в социальном, и в экономическом. В частности недостаточно развиты были промышленность и транспорт. В условиях войны, когда все ресурсы были брошены на благо фронта, это привело к регулярным перебоям в снабжении продуктами и прочими необходимыми товарами.
Вследствие такого положения вещей председатель Думы Михаил Родзянко поведал Государю о том, что «будет революция и такая анархия, которую никто не удержит». И действительно вскоре по Петрограду прокатилась волна забастовок. Как пишет Александр Драхлер в своей книге «999 вопросов по истории», одними из первых забастовали рабочие Путиловского завода. 18 февраля 1917 года прекратила работу одна из мастерских предприятия. А уже 22 февраля завод и вовсе был закрыт по распоряжению военного начальства. Путиловцы требовали повышения заработной платы, выступали против роста цен и очередей за хлебом.
На следующий день 23 февраля (8 марта по новому стилю) 1917 года в Петрограде возникло стихийное восстание. Главными его инициаторами оказались женщины-текстильщицы, которые в отсутствие мужей-фронтовиков должны были обеспечивать свои семьи всем необходимым. Ситуация с продовольствием ухудшилась именно в эти дни, потому как из-за обильного снегопада на железнодорожных путях возникли заносы, что и задержало подвоз хлеба в город. Как указано в издании «История России. ХХ век» под редакцией А. Б. Зубова, женщины, измученные нуждой, были настроены весьма решительно и агрессивно. Они громили хлебные магазины и даже трамвайные вагоны.
До конца дня перестали трудиться около 100 тысяч рабочих Петрограда. От требований «Хлеба!» распаленные женщины перешли к другим лозунгам: «Долой войну!», а после и «Долой самодержавие!». Именно поэтому социолог Питирим Сорокин написал тогда в своем дневнике: «Если будущие историки захотят узнать, кто начал русскую революцию, то им не следует создавать запутанной теории. Революцию начали голодные женщины и дети, требовавшие хлеба». По крайней мере такие слова Сорокина приводит на страницах своей книги «Петербургские женщины XIX века», Елена Первушина.
С Питиримом Сорокиным согласны и многие современные историки. Так, Сергей Елизаров и другие авторы издания «История Беларуси в контексте европейской цивилизации», также утверждают, что начало революции положила упомянутая демонстрация. Именно женское восстание повлекло новые забастовки рабочих, которые 25 февраля приобрели общегородской характер. А через 2 дня на сторону трудящихся перешли солдаты Петроградского гарнизона. С этого момента забастовка переросла в вооруженное восстание. Рабочие вместе с военными захватили склады с оружием, телеграф, вокзалы, освободили из тюрем заключенных.
Как пишут Сергей Линец и Виктор Ермаков в издании «История политических партий и движений в России», 28 февраля 1917 года революция фактически победила. По крайней мере именно в этот день Временный комитет назначил своих комиссаров для управления отдельными частями государственного аппарата. Тогда Василий Шульгин, впоследствии принявший отречение из рук Николая II, сказал: «Может быть два выхода: все обойдется – государь назначит новое правительство, мы ему и сдадим власть... А не обойдется, так если мы не подберем власть, то подберут другие...».
