Русальная неделя – по народным представлениям, время, когда русалки выходят из воды и пребывают на земле. Древние славяне считали русалок покровительницами плодородия и использовали их образы для совершения языческих обрядов, связанных с почитанием воды. Но со временем русалку причислили к нечистой силе.
Не купайтесь на Купалу
Когда же наступала русальная неделя в наших краях? Как указывает кандидат исторических наук Владимир Дынин в статье «Образ русалки в южнорусской мифологии», в XIX – начале ХХ века она совпадала с троицко-семицким периодом (семик – седьмой четверг после Пасхи). В Воронежской губернии с образом русалки соотносилась еще одна календарная дата – ночь на Ивана Купалу (24 июня), когда, по представлениям местных крестьян, русалки становились очень опасными для человека.
На русальной неделе эти существа могли встречаться повсеместно – в лесах, водоемах, полях и даже в человеческом жилье. Крестьяне верили, что они бегают по полям, качаются на ветвях деревьев, расчесывают свои длинные волосы и могут навредить людям. На Троицу запрещалось шить, вязать, прясть, белить, работать в поле, так как, по одним поверьям, русалки могут спутать нитки, а по другим – можно навредить самим невидимым русалкам.
Многие воронежские этнографы и фольклористы начиная с XIX века фиксировали представления жителей Воронежской губернии о русалках.
Юбка вся клинами
Внешне русалки могли быть старыми и молодыми, толстыми и худыми, но облик всегда имели человеческий. По мнению жителей села Рождествено Лискинского района, они выглядели как молодые девушки, но иногда могли превращаться в животных. Перед людьми представали в обнаженном виде или в белых одеждах. Встречались на берегах рек, во ржи или в зарослях конопли, одинокого путника могли задушить или защекотать.
Жители села Коршево, чтобы дети не рвали в садах фрукты, пугали их русалкой, у которой есть палка с крючком: «Лохматая, волосы распущены, юбка на ней длинная, вся клинами».
Описан случай в селе Успенском Землянского уезда, жители которого в 1864 году приписывали влиянию русалок падеж скота. Парни и девушки провели обряд: три ночи подряд устраивали шествие, впереди которого несли соху, и у каждого дома сохой вырезали на земле крест. При этом парни свистели, а девушки причитывали, поднимая невообразимый шум. Но это средство не помогло, и падеж скота только усилился.
Защекочут до смерти
Краевед XIX века Соболев описал представления о русалках прибитюцких жителей:
«Русалок представляют в виде нагих молоденьких девушек с зелеными волосами, обитающих по чащам в озерах. Завывание ветра считают эхом отдаленных песен русалок. Уверяют, что они чрезвычайно не любят женщин, напротив, мужчин ласкают и щекочут, но часто случается, что и до смерти. В прошлом году в одном селении молодой крестьянин, проходя чрез лес близ озера, умер скоропостижно. Когда приехали на следствие и стали доискиваться причины смерти, то бывший тут один крестьянин заметил, что это его русалки защекотали; и чрез три дня вся деревня утверждала, что это действительно правда».
На русальной неделе, следующей за Троицей, изгоняли или «провожали» русалок. Воронежским фольклористам удалось подробно описать обряды, которые проводились в воронежских селах. Так, в селе Ступино Рамонского района девушки делали куклу из соломы, травы, несли в рожь и там раскидывали. В селе Каверье Семилукского района делали из соломы чучело в женском наряде, несли на палках в рожь и пшеницу, голосили, как по покойнику, и хоронили в поле.
Вождение коня-русалки
Во многих селах ряженого «коня-русалку» выпроваживали за село, что символизировало конец весны и начало лета.
Конь в восточных мифологиях связан с водой и плодородием. С культом плодородия тесно связан и образ русалки. Представления о русалке в образе коня характерны для русского населения Воронежской губернии.
Обряд вождения коня-русалки был зафиксирован в селе Оськино Хохольского района этнографом Татьяной Крюковой даже в 1930-х годах. Этнограф Галина Сысоева наблюдала его в 2013 году. В селе Бабка Павловского района тоже «водили кобылу».
В Оськино коня, сделанного из жердей и покрытого чехлом из ткани, вели «русальщики». Для «вожака» в образе цыгана делали глиняную маску, а женщины пели ритуальную песню «В лелей холоду». Участницы шествия в народных костюмах собирали подаяние – угощение, деньги, выпивку. Конь-русалка плясала, бросалась на людей, как бы давя их, бодалась («брухалась») и хлестала конопляным хвостом. Если она падала от изнеможения, ее поливали водой, оживляя, – этот ритуал должен был предотвратить засуху.
У ржаного поля конь-русалка «умирал»: валился на бок и поднимал вверх ноги, а народ разрушал его и разбивал глиняную маску. Деревянный остов коня, вилы, на которых держалась голова, и узду сохраняли до будущего года.
Записал Артем Ушаков
