Тварь ли я дрожащая или право имею не носить маску? Могу ли выйти из комнаты или совершу ошибку? Если оставить эти игры в классиков и говорить без литературных прикрас, то апреле-майский режим, частично перетекший в июньский, показал, что кто-то из нас намерен яростно отстаивать свои базовые права, а кто-то готов сдать их по первому же свистку.
С введением самоизоляции, а затем и масочного режима, наше общество раскололось на два словесно-агрессивных лагеря. Одни стали нарушителями режима, демонстративно не носили маски-перчатки и ездили по своим делам, вторые обозвали первых отважными безумцами, потом ковидодиссидентами и требовали надеть средства защиты, самоизолироваться, а не способствовать распространению инфекции.
И те и другие считали себя достаточно информированными в теме. Как в медицинских её аспектах, так и в морально-этических. И свою точку зрения подкрепляли аргументами, добытыми в инфополе. Хотя именно разброд и шатания в информировании населения, в том числе и с официальной стороны, внесли смятение в умы, и в немалой степени послужили причиной раздраев. Положение несколько оправдывает то, что с подобной ситуацией – объявлением пандемии, современное общество столкнулось впервые. Поэтому, правила писались по-живому, и хорошо ещё, что не кровью. И всё же юристы и правозащитники предрекают, что карантинные ограничения обернутся потоком обращения в Европейский суд по правам человека, потому что некоторые меры властей автоматически посягнули на права и свободы граждан.
А как у них?
В стране, известной в исторической ретроспективе борьбой граждан за свои права – США, подобные случаи, говорят американисты, уже были.
«Самый известный - конечно, эпидемия «испанского гриппа» («инфлюэнца») 1918 года, - подтверждает специалист в области истории российско-американских отношений профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Иван Курилла. - Тогда в США обязали носить маски, и это подавалось как патриотическая обязанность. Шла война, и надо было не заразить солдат. Поэтому протестов не было, и большинство согласилось. Хотя были, конечно, и противники, и саботажники: обсуждалось, что люди проделывали в масках дырки, чтобы курить. Маски тогда были из марли, то есть против вируса так себе защита, но все же считается, что они в целом были полезны. А вот когда война закончилась (а грипп нет), - саботаж стал шире, даже появилась «Лига против масок» (Anti-Mask League). Тогда стали прибегать к другим способам заставить носить маски, например, ввести их в моду».
Поиграть в «маскарад» пробовали и во время нынешнего масочного режима. Сэлфи в соцсетях пугали стилем уэллсовского человека-невидимки – шапка, темные очки, маска, скалились фасами и профилями страшных тварей или завлекали кружевными оборочками. Но на улицы и в общественные места Волгограда этот ковидный карнавал не дошёл. Граждане массово ходили либо в медицинских масках, либо в многоразовых хлопчатобумажных чёрного цвета, которые пенсионерам по штуке выдали бесплатно.
Статистических данных по понятным причинам нет, но навскидку из уличных наблюдений можно сказать, что перчаточно-масочному режиму подчинились около 70-80% горожан. Строгость закона, как это бывает у нас часто, компенсировалась необязательностью его исполнения. И хотя городские СМИ сообщали о буме штрафов, выписанных волгоградскими проверяющими, в реальности сами штрафовавшие объясняли, что в первый раз всё обойдется административным предупреждением.
На вопрос, введен ли сегодня масочный режим по ту сторону океана, и как люди к нему отнеслись, американист Иван Курилла рассказал:
«На большей части США маски рекомендованы, но не обязательны к ношению. Но в семи штатах губернаторы обязывают население надевать маски при посещении общественных мест. Может, сейчас уже больше, последние данные, что я видел, месячной давности. Тут любопытная проблема возникла, и вот очевидно, снова обострилась в связи с бунтами и грабежами. Во многих штатах США уже сто лет действуют законы, запрещающие носить маски. Они были приняты в рамках борьбы с Ку-Клукс-Кланом, члены которого, чтобы не быть узнанными, совершали насилие против черных в балахонах и масках. Приходилось специально разъяснять неприменимость тех законов в условиях пандемии».
Вмиг стали неактуальны и запреты на ношение масок, появившиеся после политических и социальных протестов в нашей стране. Тем более что появились камеры, способные распознавать прикрытые лица. Эти камеры, как и все камеры слежения, тоже оказались под огнем критики отстаивающих свои права и свободы.
Не путать пожар с пожарной командой
Как вообще сочетаются медицинская необходимость и права в данном случае? Ведь даже многие медики отмечали бесполезность и даже вред масок и перчаток для здоровых. Самый правильный путь - повлиять на убеждения, переведя их в категорию осознанной необходимости.
«Лично мне ношение маски и перчаток - весьма дискомфортно, - поделился юрист Антон Лукаш. - Но я - ношу и носить буду, так как разделяю ответственность за своё здоровье и здоровье окружающих. Маска и перчатки предохраняют от воздушно-капельного пути распространения - это очевидно и безусловно. Изоляция дыхания и контакта ладоней с поверхностью - первичная, базовая профилактика, спорить тут не о чем. Поэтому правовые акты, регламентирующие данный подход, я воспринимаю не только как законно обязательные, но и разумные. И не надо здесь путать пожар - ковид с пожарной командой - режимом профилактики и лечения. У меня есть знакомые в Москве, которые, к огромному горю, потеряли родственника из-за ковида. Их первоначальное отношение к режиму безопасности теперь изменилось полностью - они его разделяют и выполняют. Наша задача - пройти этот неприятный и опасный период без личного опыта. Противоречиям и разделениям «по лагерям» тут просто нет места. Ковид - угроза реальная, всем следует это понимать, чтобы не испытать - не дай Бог. Отдельно скажу - полагаю принудительную вакцинацию неприемлемой - как ввиду новизны и неизученности болезни, так и в связи с отсутствием апробированной вакцины - вред здесь от непродуманных действий может быть очень велик».
Делай, как я
Очевидно, что когда угроза ещё эфемерна и не так осязаема, главная задача власти – грамотно информировать население о всех рисках. У нас же главные рупоры пропагандистской медицины – Малышева и Мясников – в телевизоре несколько раз меняли свою точку зрения на то, каким считать правильное поведение. Руководитель Роспотребнадзора по Волгоградской области Ольга Зубарева тоже от брифинга к брифингу не могла определиться, нужно ли носить маску, и в каких случаях её надевать.
Как и в педагогике важен личный пример. И губернатор Волгоградской области Андрей Бочаров его показал: призвал всех волгоградцев отпраздновать 9 мая дома и остаться в самоизоляции, но сам поучаствовал в реконструкции парада. Проехал по пустому городу в колонне военных автомобилей в стилизованной форме участника Великой Отечественной войны. Вместе с мэром Волгограда, региональным начальником полиции и другими вип-депутатами. Причем, на телекамеры и под микрофоны журналистов.
Нет доверия к власти – нет восприятия официальной информации. Именно поэтому, если цифры заболевших и жертв маленькие, народное мнение говорит, что их скрывают, если большие – что ситуацию нагнетают.
Когда мы едины?
Ситуация с COVID-19 затронула многие аспекты прав и свобод. Это права на здоровье, получение необходимой квалифицированной медицинской помощи и доступ к медуслугам, обернувшиеся дискриминацией в отношении определенных групп пациентов. Не понравилась правозащитникам принудительная госпитализация и изоляция. Нельзя лишить свободы на основе указа губернатора или постановления главного санитарного врача. Лишение свободы должно быть основано на законе - это стандарт прав человека.
Меры ограничения, такие как социальное дистанцирование и самоизоляция, обязаны учитывать потребности людей, особенно – людей с инвалидностью и тех, чья жизнедеятельность зависит от других.
Этот вирус усилил ксенофобию и отчуждение.
Нормальна ли практика ограничения прав человека во время эпидемий? Очевидно, что да. Но важно определиться, где проходит граница допустимости таких ограничений. Она очень зыбкая, и чтобы не доводить ситуацию до абсурда, нужно придерживаться правил соразмерности и адекватности угрозы. И на основе коллективного договора приходить к новым правилам поведения.
Мы прекрасно помним, как несколько лет назад после волны терактов усилились меры безопасности и контроля: начались тщательные проверки в аэропортах и на вокзалах, массовых мероприятиях. Правоохранители получили возможность чтения переписки. И в тех условиях общество восприняло эти меры как необходимые. После снятия ограничений по коронавирусу нас, наверняка, ждет ещё большее закручивание гаек. Насколько уважительны будут действия властей, во многом зависит и от гражданского общества. От его желания и умения отстаивать свои права.
