В конце прошлого года наш колумнист, писатель Аурен Хабичев, посетил Абхазию и провёл там один месяц. Представляем вашему вниманию седьмую часть «Абхазского дневника» писателя. Шестую можно почитать тут.
На следующий день, мы с Таней решили, что заведение, в котором нам вчера наливали домашнее вино, теперь будет у нас в фаворитах. Вина было выпито много, а голова не болела. Да и работники заведения оставили самые приятные впечатления. Как я говорил в одной из прошлых частей «Абхазского дневника», дружба в Абхазии происходит очень быстро. Вот и мы сдружились с Аланом. Алан — бармен из ново-афонского ресторана. Ему 23 года, но он уже устал от жизни.
Невысокого роста, патлатый, с хищным блеском в глазах абрека, Алан рассказывал нам о жизни. Он в ней давно все понял и вообще пошлость этой жизни даётся ему с трудом.
— Трезвым я бываю первые десять минут после пробуждения утром — признавался Алан, — вот только проснусь, почищу зубы, потом кофе с коньяком, а потом с бейлизом кофе или кофе с виски. В день я выпиваю не менее десяти чашек кофе — поведал нам Алан
— А алкоголя сколько? — поинтересовалась Таня
— Не считал.
Позавтракав в ресторане у Алана, мы решили отправиться в Грот Симона Кананита. По преданию, один из 12 апостолов Иисуса Христа Симон Кананит (В Евангелие он ещё известен под прозвищем «Зелот») в самом начале нашей эры, пришёл на побережье Чёрного моря, в Абхазию. Основал тут келью в городе Никопсия (нынешний Новый Афон) и жил до тех пор, пока по приказу римского императора не был замучен легионерами — его буквально разрезали пилой.
Скульптурная группа по дороге в пещеру Симона Кананита.
По живописной территории Псырцхинского заповедника шли мы с Таней в сторону пещеры, где когда-то жил и подвязался святой. О том, что он жил именно здесь, а не в другом месте (есть люди, пытающиеся оспорить данный факт), лично у меня сомнений не было. И дело не в моих познаниях, а в том, каким духом была пронизана атмосфера этого ущелья. Что-то старозаветное было разлито в воздухе. До самой кельи нужно было подниматься по лестницам. В этот день установилась какая-то необыкновенная для декабря жара и мы, изнемогая, шли с Таней, периодически восклицая о том, «как же тут круто».
Под самой каменной лестницей, что вела в пещеру, мы заприметили двух женщин. Одна молодая, другая постарше. Последняя с трудом передвигалась.
— Помочь вам? — обратился я к ней.
— Не нужно, она сама сможет подняться, — ответила вместо неё та женщина, что помоложе.
— Помоги, сынок — еле слышно сказала старая женщина.
Взяв её за руку, я медленно повёл её в сторону пещеры. Женщине на вид было лет восемьдесят. Она часто просила остановиться, чтобы перевести дух.
— Симон, дорогой, спасибо тебе, что послал мне ангела — периодически обращалась она к Симону Кананиту.
— Сыночек, всё непросто, Симон мне послал тебя, чтобы ты мне помог — объясняла женщина свою гипотезу относительно того, почему я вызвался помочь ей.
Та женщина, что моложе периодически раздражённо вздыхала, что старушка двигается медленно. Оказалось, что она супруга её сына, приехали они из Екатеринбурга и старушка уже в третий раз совершает своё паломничество. Когда мы поднялись, она припала к кресту, что высечен в келье Симона Кананита и зарыдала.
— Симон, родненький, спасибо тебе!
Пещера, которую Симон Кананит облюбовал для своей кельи, была довольно просторной. По крайней мере, тут поместился бы целый полк отшельников и аскетов, желающих уединиться. На потолке было большое отверстие. По преданию, по этому отверстию в пещере, с помощью каких-то тросов, спускался Кананит в свою келью.
— Вам помочь спуститься? — обратился я к старушке, когда мы с Таней решили вернуться в город.
— Сынок, спасибо тебе, я здесь ещё долго буду, — ответила женщина.
Её невестка раздражёно вздохнула.
фото: pixabay.com
