«Вид у меня, как у Льва Толстого, когда он писал «Анну Каренину»
Последняя командировка генерал-лейтенанта инженерных войск Дмитрия Карбышева посвящалась инспектированию оборонительных инженерных сооружений вдоль западной границы. Родные получили несколько писем.
Преподавателя академии Генерального штаба РККА, автора свыше ста научных трудов по военно-инженерному искусству и военной истории, профессора, доктора военных наук, срочно привлекли к государственной важности делу, когда стало очевидно, что до войны с фашистской Германией остаются считаные дни.
«Здравствуйте... Ляля и мама!
Пишу вам письмо. Вид у меня, как у Льва Толстого, когда он писал «Анну Каренину». Ну, Лялюшка, сейчас 14 часов. Ты, вероятно, страдаешь на экзамене, я усердно о тебе думаю, притом так настойчиво, что пятерка обеспечена.
Вероятно, из Минска я скоро уеду. По возможности буду писать ежедневно, хотя твердо не обещаю. Не знаю, как позволит время и место...
Папа.
9 июня 1941 года».
«Здравствуйте, бабушка, мама и детки!
“Этот кадровый офицер старой русской армии оказался насквозь заражен большевистским духом”
Сегодня получил первую весточку-телеграмму от Ляли. Я ей послал телеграмму 15.6 и пожелал успеха, рассчитывая, что этим я отцовский долг выполнил. В ответ получил телеграмму с просьбой телеграфировать и обязательно 16-го (то есть в день экзамена. – «ВПК») об «отлично». Пришлось мне спешно бежать на телеграф. Я скоро перекочую в Белосток, но вы мне попытайтесь писать по старому адресу. Я попрошу здесь мои письма пересылать. Живу я тихо-мирно, вернее, не живу, а целый день трясусь на машине. У меня большая, хорошая комната, так что жить и работать хорошо. Кругом сад, цветы и полная тишина. Ну, мои дорогие, сейчас уже 2 часа ночи, а вставать мне надо в 7 часов, причем меня никто не будит, и обо всем мне надо позаботиться самому. Я вам пишу достаточно аккуратно, напишите и вы мне. Пока – покойной ночи. Крепко всех целую. Погода у нас стоит удовлетворительная, ни тепло – ни холодно. Перепадают дожди. Покойной ночи. Любящий вас всех – папа.
17 июня 1941 года».
Когда это письмо пришло в Москву, там, откуда оно было послано, уже полыхала война. Больше вестей не было. Дочь Елена написала генералу Василию Мордвинову – давнему другу семьи. Умоляла сообщить правду, какой бы жестокой она ни была. Мордвинов ответил теплым, ободряющим письмом: «Я говорил с сотнями людей и для меня ясно, что никто убитым или раненым папу не видел… Я не допускаю, чтобы такой человек пропал ни за грош, ни за копейку».
Прошло еще три года отчаяния, неизвестности, надежды. Весной 1945-го Елена окончила с отличием Высшее инженерно-техническое училище. В тот же год окончила с золотой медалью школу вторая дочь Дмитрия Михайловича – Татьяна. Сыну Алексею предстояло учиться в десятом классе.
Весной 1945-го в берлинских канцеляриях было обнаружено отношение управления инженерных войск гитлеровской армии в гестапо. «Этот крупнейший советский фортификатор, кадровый офицер старой русской армии, человек, которому перевалило за шестьдесят лет, оказался насквозь зараженным большевистским духом, фанатически преданным идее верности, воинскому долгу и патриотизму…» Речь шла о генерал-лейтенанте Карбышеве. Он попал в плен тяжело контуженный. Но сломить генерала не удалось ни посулами, ни угрозами.
Подвиг Карбышева вошел в легенду.
