В Польше состоялся второй тур президентских выборов. Избиратели отдали предпочтение свежему из двух плохих кандидатов, явно продемонстрировав образец так называемого протестного голосования. Анджей Дуда, выдвиженец партии Закон и справедливость русофоб и популист, в последние недели кампании не раз отваживался на критику непопулярной антикремлевской политики действующего президента Коморовского. Возможно, именно подобная тактика и внесла решающий вклад в его успех.
Одной из сквозных тем между двумя раундами волеизъявления оставались «российская угроза» и «украинский вопрос». Причем ко второму туру градус русофобии был значительно снижен кандидатами. Большинство поляков относятся к России сдержанно: если и не питают к большому соседу нежных чувств, то прагматично считают, что ссориться из-за «глупых и жадных украинцев» не стоит. Наша страна для Польши — огромный рынок и вкусные экономические перспективы. К тому же, несмотря на пропаганду глобальных СМИ, полякам, в силу географии, отлично видно, что на самом деле происходит на Украине. Во-первых, их раздражает воскрешение новыми украинскими властями «освободительной» роли УПА, активисты которой более 70 лет назад вырезали сто тысяч поляков на Волыни. Во-вторых, уже сегодня в Польше в статусе срочных переселенцев скопилось порядка полумиллиона украинских граждан, и нельзя сказать, что местные жители от них в восторге. Недавно Варшава фактически закрыла восточные границы — визовый режим с Украиной был ужесточен, дабы приостановить поток беженцев и нелегалов.
И все же нельзя не отметить, что президентские выборы — по сути, генеральная репетиция. По замыслу американских технологов, ведущих кампанию Дуды, нынешняя победа не окончательная, но подразумевает обустройство трамплина для главных выборов — парламентских, которые пройдут осенью. Штабисты «Закона и справедливости» уже рассказывают журналистам, что надеются выиграть и их, дабы номинировать в премьер-министры Ярослава Качиньского — брата-близнеца президента, погибшего в 2010 году в авиакатастрофе.
Дело в том, что в Польской Республике президент, формально будучи главой государства и верховным главнокомандующим, не обладает всей полнотой власти. Гораздо значительнее роль премьера, который утверждается сеймом, формирует правительство, определяет экономическую стратегию страны и осваивает бюджет. В том числе оборонный.
Впрочем, есть основания полагать, что осенний марш партии Дуды — Качиньского, лишь несколько лет назад потерявшей ключевые посты в государстве, не очень соотносятся с чаяниями обычных людей. Да, в начале 90‑х поляки искренне поверили в американскую мечту! Отказавшись от всего, что связывало с советским прошлым, проведя «успешные» реформы, Польша получила разрушенную промышленную экономику со стабильной безработицей, где недостаточно денег и весьма депрессивные настроения. Бывало, что власти щеголяли показателями экономического роста, который в реальности обеспечивался за счет торговли, сферы услуг и массового оттока дееспособного населения на заработки в Западную Европу и за океан, а также за счет жесточайшей бюджетной экономии. Конечно, полякам хочется жить по-другому. На эти пружины демагогически и нажимал победивший 24 мая Анджей Дуда: «Я дам полякам рабочие места и дома, чтобы они не ехали по миру в поисках работы. Я подниму пенсии и социальные выплаты» — и так далее. Другое дело, что эти обещания не подкрепляются внятной пошаговой программой.
Вместе с тем в первом туре рок-музыкант Павел Кукиз, прежде никогда не занимавшийся политикой, получил свыше 20%. При явке в 50 % это означает, что потенциал открытого протеста составляет порядка 40 %. Это критически много. А что, если к ним добавится еще 1015 % тех, кто по конъюнктурным соображениям «согласен публично, но не согласен внутри»? В этом смысле главный день календаря, действительно, надо ожидать осенью — именно тогда состоится основная схватка за Польшу, за образ ее будущего. И вне всяких сомнений, парламентские выборы не станут легкой прогулкой для системных политиков и их американских кураторов.
Варшава — Москва
