Свежий скандал в правоохранительной сфере Дагестана — задержание полковника полиции Магомеда Хизриева при попытке купить себе кресло регионального министра внутренних дел — стал еще одним свидетельством того, насколько сложно федеральному центру удается восстанавливать контроль над силовыми структурами в беспокойной республике. Этому инциденту предшествовала длительная аппаратная борьба за пост главы МВД Дагестана, который в итоге удалось сохранить министру-«долгожителю» Абдурашиду Магомедову, занимающему его уже почти восемь лет. Аналогичными подковерными схватками недавно сопровождались и новые назначения прокурора и главы Верховного суда Дагестана. Но общая тенденция прослеживается совершенно четко: правоохранительные органы Дагестана последовательно выводят из-под кланового влияния.
Непотопляемый министр
В дагестанском МВД Магомед Хизриев руководил оперативно-розыскной частью собственной безопасности — пост в полицейской иерархии достаточно высокий, но не настолько, чтобы претендовать на должность министра. Тем не менее, о министерских амбициях Хизриева было известно давно, и связывались они с его высокими покровителями, среди которых назывался, к примеру, бывший руководитель отделения Пенсионного фонда по Дагестану Сагид Муртазалиев. После того, как в июле 2015 года против него были возбуждены уголовные дела по тяжким составам УК РФ, Муртазалиев скрывается за границей, но по-прежнему пользуется в Дагестане определенным влиянием.
Компромат на Хизриева, похоже, копился очень давно, с прошлого десятилетия. Поговаривали, что именно он имел отношение к расстрелу начальника УВД Махачкалы Ахмеда Магомедова в 2010 году, с которым Хизриев (в тот момент глава РОВД Советского района Махачкалы) открыто конфликтовал. А до этого Хизриев якобы имел связи с авторитетным депутатом Народного собрания Дагестана Газимагомедом Магомедовым, которому приписывали организацию убийства начальника Унцукульского РОВД Магомедали Алиева и других преступлений. В 2008 году Магомедов, он же Газимагомед Гимринский, был убит своим молодым последователем Ибрагимом Гаджидадаевым, который после этого целых пять лет руководил дагестанским бандподпольем, пока сам не был ликвидирован в марте 2013 года.
Как сообщают источники в правоохранительных органах, попался Хизриев именно при попытке заплатить $ 2 млн за удаление из своего досье информации, которая исключала его продвижение на министерский пост — а общая сумма взятки, предположительно, составляла $ 6 млн, хотя кому она предназначалась, пока не вполне понятно. Практически одновременно с задержанием Хизриева президент Владимир Путин подписал распоряжение о продлении контракта с Абдурашидом Магомедовым еще на год.
На сегодняшний день Магомедов является чуть ли не единственным руководителем региональных главков МВД, которому удалось сохранить свое кресло после прихода на пост министра внутренних дел Владимира Колокольцева. При назначении Магомедова в 2010 году он рассматривался в качестве продолжателя дела своего предшественника Адильгерея Магомедтагирова, убитого в Махачкале ровно девять лет назад, 5 июня 2009 года. Магомедтагиров прославился своей несгибаемой борьбой с ваххабизмом и имел репутацию дагестанского комиссара Каттани — но его преемник оказался куда менее сильной фигурой. Абдурашида Магомедова регулярно подвергали критике за перегибы в борьбе с экстремизмом, в частности, за постоянно расширявшуюся практику постановки жителей Дагестана на «экстремистский» профилактический учет (более 20 тысяч человек за 2015 год, почти 1% взрослого населения Дагестана), а главное, за постоянные проколы в работе с личным составом полиции. Система самоочищения рядов в дагестанской полиции работала слабо — для вывода из игры наиболее одиозных фигур нередко требовалась помощь коллег из других силовых структур. Так было, например, в сентябре 2016 года, когда сотрудниками ФСБ по обвинению в вымогательстве были задержаны руководитель уголовного розыска Хасавюрта Расул Садуев и глава «убойного» отдела угрозыска МВД Дагестана Гимбат Лахиялов. История с задержанием Магомеда Хизриева с участием ФСБ свидетельствует о том же самом: кадровая работа в дагестанской полиции серьезно хромает.
Долгое время несменяемость Абдурашида Магомедова объяснялась покровительством руководителя главка МВД по СКФО Сергея Ченчика. После того, как в мае 2016 года Ченчик был назначен начальником Главного штаба Росгвардии, тема скорой отставки Магомедова стала обсуждаться в Дагестане регулярно. В качестве «сигнала на выход» было воспринято состоявшееся в октябре 2016 года назначение заместителем министра внутренних дел Дагестана полковника Сергея Карпова, ранее возглавлявшего Центр по противодействия экстремизму по Москве. В ноябре прошлого года ему было присвоено звание генерал-майора полиции, дававшее все основания стать министром.
Самому Абдурашиду Магомедову прочили разные варианты продолжения карьеры — от ухода на пенсию (в этом году ему исполнилось 60 лет) до кресла главы Дагестана. В итоге руководителем республики осенью прошлого года все же стал выходец из системы МВД — бывший первый вице-спикер Госдумы Владимир Васильев, но ожидания, что вскоре после его назначения Магомедов уж точно уйдет в отставку, не сбылись. Более того, в начале мая Дагестан покинул Сергей Карпов, вернувшийся в столицу с явным понижением — теперь он возглавляет УВД по Юго-Восточному административному округу Москвы. Скорее всего, вопрос о продлении контракта Абдурашиду Магомедову был решен уже в этот момент, но минимальный срок свидетельствует о том, что вопрос о будущем главе МВД Дагестана для федерального центра по-прежнему открыт. Назначение на этот пост недагестанца изначально выглядит таким же вызовом сложившейся системе, как и недавнее появление человека, не связанного с Дагестаном, во главе республики. В отличие от других силовых структур Дагестана, за весь постсоветский период региональное МВД возглавляли только местные кадры, а найти среди них подходящего кандидата, видимо, очень непросто.
Кулуарные многоходовки
Столь же сложными движениями были обставлены недавние назначения нового прокурора Дагестана Дениса Попова, ранее возглавлявшего прокуратуру Хакасии, и нового председателя Верховного суда республики Сергея Суворова, бывшего главы Тверского гарнизонного военного суда. Сам характер этих назначений свидетельствует о том, что центр продолжает свою линию, начатую с назначением врио главы Дагестана Владимира Васильева и премьер-министра Артема Здунова, ранее возглавлявшего министерство экономического развития Татарстана. Постоянные коррупционные скандалы и невозможность реализовать экономический потенциал региона при сохранении клановой системы почти полностью дискредитировали существующие дагестанские элиты в глазах Кремля, и на самые ответственные посты в республике теперь рекрутируются кадры, не имеющие никаких прежних связей с ней. Но процедура их назначения, как показывают сюжеты в правоохранительных структурах, сопряжена с большими издержками и необходимостью регулярно проявлять политическую волю.
Ситуация вокруг кресла председателя Верховного суда Дагестана, которое пустовало больше года, вообще напоминала фарс. Прежний руководитель ВС Руслан Мирзаев был типичным выходцем из клановой системы — его отец Магомед Мирзаев в начале 1990-х годов был прокурором Дагестана. В конце 2016 года Высшая квалификационная коллегия судей отказала Руслану Мирзаеву в продлении его полномочий на второй срок, сославшись на поступавшие на него жалобы, и главный судья Дагестана был вынужден сложить полномочия.
На вакантную должность тут же обозначилось без малого десять претендентов, в том числе нескольких действующих судей Верховного суда Дагестана, включая назначенного его временным руководителем судью Артура Орцханова. Однако Высшая квалификационная коллегия судей в мае прошлого года остановила свой выбор на председателе Ленинского районного суда Махачкалы и руководителе Совета судей Дагестана Руслане Исаеве, чью кандидатуру поддержали зампред Верховного суда РФ Петр Серков и председатель Совета судей РФ Виктор Момотов.
Но кандидатура Исаева так и не была утверждена президентом. Процедура ее согласования совпала по времени с очередной сменой власти в Дагестане, и вскоре после своей отставки экс-глава республики Рамазан Абдулатипов приоткрыл карты подковерной борьбы за главное судейское кресло. В одном из интервью Абдулатипов упомянул о разговоре с председателем Верховного суда РФ Вячеславом Лебедевым, который по поводу сложившейся ситуации сказал ему так: «Рамазан, меня уже тошнит от твоего Дагестана!»
Точки над i расставил Владимир Васильев, почти сразу после своего назначения в Дагестан выразивший пожелание, чтобы Верховный суд республики возглавил не местный выдвиженец. «У нас большое количество незаконного строительства жилых зданий. Многие такие здания были узаконены только судебными решениями. Я слежу внимательно: с момента моего прихода у меня нет примеров, когда такие судебные решения возникали», — пояснил Васильев свою позицию в телеинтервью. В самом конце прошлого года Высшая квалификационная коллегия судей объявила новый конкурс на должность главы Верховного суда Дагестана, победителем которого стал «равноудаленный» от республики Сергей Суворов. 7 мая он официально получил назначение на шесть лет указом президента России.
Процедура замены прокурора Дагестана проходила не столь публично, но также была обставлена закулисной борьбой. Предыдущий прокурор Рамазан Шахнавазов занял свою должность в апреле 2013 года, вскоре после назначения главой Дагестана Рамазана Абдулатипова, и считался человеком, весьма близким к нему. Деятельность Шахнавазова во главе республиканской прокуратуры очень напоминала кадровую политику Абдулатипова: новый прокурор развернул в своем ведомстве масштабную кадровую чистку, но при этом не забывал о продвижении своих людей. Его сын Артур Шахнавазов, тоже прокурорский работник, сначала вернулся вместе с отцом в Дагестан из Нижегородской области, а в 2016 году был избран депутатом Народного собрания Дагестана вместе с рядом других родственников высокопоставленных чиновников.
Выборы 2016 года в Дагестане оказались привычно скандальными, однако многочисленные жалобы проигравших кандидатов и общественности в прокуратуру республики не повлекли за собой никакой реакции, после чего они отправились прямиком в Центризбирком, где быстро нашли понимание главы ведомства Эллы Памфиловой. «Если выборы проходят таким образом, как в Дагестане, а Дагестан — это практически самый проблемный регион, мы оцениваем качество проведенных выборов на самом низком уровне, — то за это несет ответственность и глава республики в полной мере», — заявила она в марте прошлого года после рассмотрения жалоб.
Остались без должного внимания прокуратуры Дагестана и другие нашумевшие истории — наводнение в Махачкале в ноябре 2016 года, за которым последовала вспышка кишечной инфекции, регулярные мусорные коллапсы в столице республики, непрекращающийся разгул самовольного строительства, крупные бюджетные нарушения, выявленные Счетной палатой и т. д. Сразу после появления в Дагестане Владимира Васильева прокуратура неожиданно активизировалась в выявлении нарушений и стала выносить запоздалые представления чиновникам, однако это не произвело впечатления на нового руководителя республики. В начале декабря прошлого года Васильев на встрече с Путиным сообщил, что хотел бы поблагодарить генерального прокурора за то, что он согласовал новую кандидатуру прокурора Дагестана.
Имя нового прокурора Дениса Попова неофициально стало известно еще раньше, но его вступление в должность существенно затянулось. Лишь в начале этого года Рамазан Шахнавазов сложил полномочия, после чего Попов 1 февраля был утвержден подавляющим большинством голосов депутатов Народного собрания Дагестана — 78 «за», один «против» и один воздержался. И уже через несколько дней в Дагестане развернулась самая крупная за последние годы антикоррупционная кампания, коснувшаяся уже десятков чиновников, начиная с бывшего главы правительства республики Абдусамада Гамидова.
Ротация не обошла стороной и другие силовые структуры Дагестана. Еще в мае прошлого года региональное управление Следственного комитета РФ возглавил Сергей Дубровин, ранее работавший в Тульской области и Ставропольском крае. Затем сменился руководитель и в дагестанском УФСБ, им стал бывший начальник управления ФСБ по Кабардино-Балкарии генерал-майор Олег Усов. По этим признакам можно предположить, что большая «чистка» в Дагестане готовилась давно, хотя оказавшиеся под колпаком силовиков коррумпированные чиновники, скорее всего, по привычке рассчитывали на безнаказанность и прежде не подводившее умение обо всем договариваться в высоких кабинетах. Новая конфигурация высших руководителей правоохранительных органов Дагестана явно преследует цель не только усилить давление на коррупционеров, но и исключить из игры «договороспособных» силовиков, которые давно стали одним из столпов всей клановой системы в республике.
Северо-Кавказская редакция EADaily
