Мистер Апхем повествует, что Абигайл Хобс, одна из этих девушек, признавалась, что она стала сообщницей Дьявола, который «приходил к ней в виде мужчины», и приказывал ей причинять боль девушкам, принося при этом сделанные из дерева изображения на подобие девушек и терновые шипы, которыми она должна была колоть эти изображения, что она и делала, после чего девушки закричали, что она их мучает.
Насколько эти факты, достоверность которых доказана безупречными свидетельскими показаниями на суде, совершенно подтверждают доктрину Парацельса! До чрезвычайности странно, что такой опытный учёный, как мистер Апхем, собравший в тысячу страниц в двух томах такую уйму достоверных свидетельских показаний, сводящихся к тому, что в этих трагедиях повинны земные души людей и шаловливые духи природы, не мог добраться до истины.
Много веков тому назад Лукреций вложил в уста старого Энея такие слова:
«Bis duo sunt hominis, manes, caro, spiritus umbra;
Quatuor ista loci bis duo suscipirent;
Terra tegit carnem; – tumulum circumvolat umbra,
Orcus habet manes».
В данном случае, как и в каждом подобном ему, учёные, не будучи в состоянии объяснить факт, будут утверждать, что такого не может быть.
Но мы сейчас приведём несколько исторических примеров, доказывающих, что некоторые демоны или духи-элементарии боятся сабли, ножа или чего-либо острого. Мы не претендуем на объяснение причины этого явления. Это – дело физиологии и психологии. К несчастью, физиологи ещё не в состоянии установить соотношений между речью и мыслью и поэтому поручили это дело метафизикам, которые в свою очередь, по словам Фурнье, ничего не сделали. Ничего не сделали, мы говорим, но заявили права на всё. Нет факта, когда он преподносился кому-либо из них, который оказался бы слишком великим для этих учёных джентльменов и которого они не пытались бы, по крайней мере, засунуть в одну из своих коробок с приклеенным к ней хитрым греческим названием, выражающим всё, что угодно, кроме истинной сущности феномена.
«Увы! увы! мой сын!» – восклицает мудрый Муфти из Алеппо своему сыну Ибрагиму, когда тот подавился головою огромной рыбы. – «Когда же ты поймёшь, что твоё брюхо меньше океана?» Или, как миссис Катерина Кроу говорит в своей «Тёмной стороне природы», когда наши учёные признают, что «их умы не мера замыслов Всемогущего Бога?»
Мы не будемспрашивать, который из писателей древности упоминает факты, кажущиеся сверхъестественными: мы скорее спросим – кто из них не писал о таких фактах? У Гомера мы находим Улисса, вызывающего духа своего друга; предсказателя Тирезия. Приготавливаясь к церемонии «пира крови», Улисс вытаскивает свой меч и, таким образом, отпугивает тысячи призраков, привлечённых жертвоприношением. Сам друг его, долгожданный Тирезий, не осмеливается приближаться к нему до тех пор, пока Улисс держит это страшное оружие в своих руках [269, v, 82]. Эней готовится спускаться в царство теней и как только он приближается ко входу, Сибилла, которая служит ему проводником, произносит предостережение троянскому герою и, приказывает ему вынуть меч и прокладывать себе дорогу через густую толпу носящихся теней:
«Tuque invade viam, vaginaque eripe ferrum»
[168, VI, 260].
Гланвил даёт замечательное описание призрака «Тедвортского барабанщика», что имело место в 1661 г.; когда син-лека или двойник колдуна-барабанщика, очевидно, очень испугался сабли. Пселл в своём труде[280] приводит длинное повествование о своей невестке, приведённой в страшное состояние вселившимся в неё демоном-элементарием. Наконец её излечил некий чародей, иностранец по имени Анафалангий, который начал угрожать невидимому засольщику её тела обнажённой саблей, пока, наконец, выгнал его. Пселл даёт целый катехизис по демонологии в следующих выражениях, поскольку я их помню:
«Вы хотите знать», – спросил чародей, – «уязвимы ли тела духов для сабли или другого оружия![281] Да, уязвимы. Удар, нанесённый любым твёрдым веществом, дает им ощущение боли. И хотя тела их не построены ни из плотной, ни из прочной материи, они все равно чувствуют, ибо у существ, одарённых чувствительностью, не только нервы чувствуют, но также и пребывающий в них дух… тело духа чувствительно в целом так же, как в каждой из его частей. Без помощи какого-либо физического органа дух видит, слышит, и если вы его тронете, ощутит ваше прикосновение. Если вы его разделите надвое, он будет ощущать боль точно так же, как её ощутил бы живой человек, ибо он всё ещё есть материя, хотя и настолько тонкая, что в общем она остаётся невидимой для нашего глаза… Одно, однако, отличает его от живого человека, а именно: если у человека отняли конечность, её невозможно присоединить. Но разрежьте демона надвое, и вы убедитесь, что они немедленно снова соединятся. Как вода или воздух снова сливаются в одно после прохождения твёрдого тела[282] чрез них, и точно так же тело демона снова сливается после того, как проникшее в него оружие из раны вынуто. Но, тем не менее, каждый порез причиняет ему боль. Вот почему демоны боятся острия сабли или любого острого оружия. Пусть попробуют те, кто хотят посмотреть, как они убегают»
Один из наиболее образованных ученых своего века Бодин, демонолог, придерживался того же мнения, что, как человеческие, так и космические элементарии «весьма боятся сабель и кинжалов». Таково же было мнение Порфирия, Ямвлиха и Платона. Плутарх об этом упоминает много раз. Практикующие теурги хорошо знали и поступали соответственным образом; многие из них утверждали, что «демоны страдают от любого пореза, сделанного на их телах». Бодин рассказывает нам, по этому поводу, замечательную историю в своём труде «О демонах», стр. 292.
«Я вспоминаю», – рассказывает этот писатель, – «что в 1557 году один злементальный демон из тех, кого называют громовыми, упал вместе с молнией и попал в дом сапожника Пудо, и сразу начал бросать камни по всей комнате. Мы подобрали этих камней так много, что хозяйка дома наполнила ими целый сундук после того, как тщательно закрыла все двери и окна и заперла самый сундук. Но это ничуть не помешало демону доставлять в комнату другие камни, никому, при этом, не причиняя вреда. Латоми, который был тогда четверть-президентом,[283] пришёл убедиться, в чём дело. Как только он вошёл, дух сразу сбил ему шапку с головы и обратил его в бегство. Так продолжалось более шести дней, пока Жан Могнес, советник президиума, не пришёл за мною, чтобы я посмотрел на это непонятное явление. Когда я вошёл в этот дом, кто-то советовал хозяину помолиться Богу всем сердцем и ходить по комнате, крутя над головой обнажённой саблей. Он это проделал. На следующий день его хозяйка сказала нам, что с того момента, как он это проделал, они больше не слышали ни малейшего шума в доме; но в течение предыдущих семи дней у них не было ни минуты покоя».
