Просматривая советские фильмы, я наткнулась на картину «Человек в штатском», выпущенную студией «Мосфильм» в 1973 году. Нападение на личного курьера Гитлера, роман главного героя с нацисткой, добыча шифров итальянского МИДа. А еще погони, перестрелки. Все это казалось ловко придуманной советской «бондианой». Каково же было мое удивление, когда я узнала, что автор сценария — резидент советской разведки Дмитрий Быстролетов, положивший в основу кинофильма факты из собственной жизни. Он даже снялся там сам в роли ректора цюрихского университета. До конца жизни этого удивительного человека оставалось всего два года. Помимо сценария фильма и ряда никогда и никем не поставленных пьес он оставил нам большой литературный труд «Пир бессмертных». Подписал его как Д.А. Быстролетов-Толстой. Разведчик называл себя внебрачным сыном графа Александра Толстого, старшего брата писателя Алексея Толстого. Помимо живших в наших краях родственников с Самарой его связывает еще и то, что здесь, в закрытом городе Куйбышеве, после войны нашли убежище двое агентов из «Кембриджской пятерки». Когда они были еще студентами, в их вербовке участвовал Дмитрий Быстролетов. Это последняя часть материала, предыдущие можно почитать по ссылкам: первая, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая. Всматриваясь в бездну Семь томов романа-дневника «Пир бессмертных» Дмитрий Быстролетов посвятил своей второй супруге Анне Ивановой, «другу, на руках вынесшему меня из бездны». Он встретился с ней в местах заключения. Анна не дала ему пасть духом, помогла выжить в нечеловеческих условиях. Самому произведению свойственен образный язык. Прекрасно выписаны фигуры героев, даже самых второстепенных. Что еще раз убеждает нас: автор, которому, право, всю его бурную жизнь было не до сочинительства в теплом кабинете, обладает врожденным талантом литератора. Думается, что это гены Толстых. Труд Быстролетова — свидетельство очевидца эпохи больших свершений и больших страданий нашего народа. Поезда, этапы, стройки Итак, 17 сентября 1938 года разведчик был арестован, а 8 мая 1939-го Военная коллегия Верховного суда приговорила его по 58-й статье к исправительно-трудовым лагерям сроком на 20 лет с конфискацией имущества. Из Бутырской тюрьмы легендарный разведчик отправился по этапу в теплушке. Его одолевают грустные мысли, он рассуждает: «Средний срок, по нашим грубым подсчетам, двенадцать лет, потому что на десять заключенных приходилось три с пятилетним сроком, три — с десятилетним, два — с пятнадцатилетним и один — с двадцатилетним. В поезде, на котором мы приехали, было 50 вагонов, в каждом вагоне — 75 человек. Получается: 50 х 75 х 12 = 45000 лет. Итак, одним поездом из красной Москвы, столицы нашей социалистической Родины, в Сибирь было доставлено три тысячи семьсот пятьдесят честных людей, невинно осужденных на сорок пять тысяч лет заключения. А сколько таких поездов громыхало в те годы по бескрайним просторам нашей Родины?». Вот только сухие факты лагерной биографии, предоставленные внуком Быстролетова Сергеем Милашовым: в 1939-1940 годах Дмитрий Александрович отбывал заключение в Норильлаге, в 1940-1941 годах — в Мариинске, до 1947 года содержался в Суслово (Сиблаг). Этот человек не искал легких путей. Как профессору медицины ему предлагали «тепленькое местечко» в тюремной больнице. Но он попросился на должность фельдшера. Лично обходил все участки в тайге, на которых работали заключенные, оказывал им первую помощь и на своих плечах доставлял в госпиталь тяжелых больных. Сам чуть не погиб, попав в снежную бурю. Страдал от произвола уголовников, от голода. Но Быстролетов видел, как на его глазах на пустом месте строится город Норильск. И поэтому в тот момент, когда по пути с одного из удаленных участков ему предоставилась возможность побега, вернулся в лагерь: ведь он нужен этим мужественным людям, строящим будущее страны. Дмитрий Александрович не только оказывал зекам медицинскую помощь, но и развлекал их рассказами о своем удивительном прошлом, превращая факты биографии и разведывательной работы в приключенческие романы. Так пока в устном формате рождались его будущие литературные произведения. Три года в одиночке Быстролетов не поступился своей честью и при личной встрече с министром ГБ СССР Абакумовым. В январе 1948 года Дмитрий Александрович был доставлен под конвоем в Москву. На Лубянке ему предложили амнистию и возвращение в разведку. Но для этого заключенному надо было написать прошение о помиловании. Быстролетов отказался, заявил, что и так ни в чем не виноват. Он потребовал своей полной реабилитации. Ответом Абакумова стало трехлетнее заключение в одиночной камере одной из самых страшных тюрем НКВД — Сухановской. Затем, в 1951 году, Быстролетова направили в спецлагеря: до 1952-го находился в Озерлаге на строительстве БАМа, далее в Камышлаге, на строительстве нефтеперегонного завода в Омске. И только в 1954-м, после инсульта, «актировали» по состоянию здоровья. Стараниями своей супруги, обращавшейся во все инстанции, в 1956-м Дмитрия Александровича реабилитировали. Вместе с женой и дочкой он ютился в убогой коммуналке. Зарабатывал на жизнь переводами медицинских текстов. В 1960-е годы новый председатель КГБ Юрий Андропов решил показать деятельность возглавляемой им организации с разных сторон. Вспомнили и о Быстролетове. Его портрет повесили в секретной комнате боевой славы в главном здании КГБ. Легендарному разведчику предложили квартиру взамен конфискованной и пенсию. Квартиру он взял, а от пенсии отказался. Дмитрий Быстролетов скончался 3 мая 1975 года. Похоронен на Хованском кладбище в Москве. Памятником разведчику стали его литературные труды, профессиональные переводы и фильм «Человек в штатском». Отрывок из первого тома «Пира бессмертных»: «Следователь потянулся. Зевнул. Закурил. И тут до него дошло! — Погоди! — спохватился он. — Так ты вправду имел такие деньги в руках, Митюха? Три миллиона в валюте? — Да. У меня была своя фирма и свой валютный счет. — При наличии иностранного паспорта? — Нескольких. И все были подлинные! Соловьев долго смотрел на меня. Его лицо отображало крайнее изумление. — Так значит, ты в любой день мог с этими деньгами рвануть куда-нибудь в другую страну и прохлаждаться в свое удовольствие по гроб жизни? — Да, конечно… Соловьев замер. Рот его приоткрылся. Он нагнулся ко мне. — И все-таки приехал? — и добавил шепотом, задыхаясь: — Сюда?! — Да, вернулся. Хотя вполне мог ожидать ареста: иностранная печать об арестах в СССР много писала, и мы были хорошо обо всем информированы. — Так, почему же ты вернулся?! Баран! Идиот! Кретин! — он качает головой: — Одно слово — гад!.. Я поднял глаза: — Я вернулся на Родину». Быстролетов в роли ректора Цюрихского университета Фотографии: исторические архивы
