Екатерина Вилкова: «Золушка — это я»
Екатерина Вилкова стала ведущей церемонии открытия кинофестиваля «Горький fest». Мы поговорили с актрисой о теме сказок, которая была заявлена организаторами, сказочных ролях, чудесах в жизни и о том, почему она не любит светские выходы
Ты нечастый гость на фестивалях.
Я нигде не частый гость.
Почему? Фестивали для актеров — это же святое.
Открою вам секрет: для актеров нет ничего святого (шутка), а если серьезно, то, увы, сутки ограничиваются двадцатью четырьмя часами, и этого недостаточно для жизни, в которой ты успеваешь сниматься, уделять должное внимание семье и близким людям, иметь увлечения…
Для тебя стресс — выходить в люди?
Стресс от того, что я всё время думаю о бессмысленности происходящего, о том, что я могла бы сделать это и то, а потратила три часа на сборы, час на церемонию, два на светские беседы и так далее.
В этот раз фестиваль совпал с твоим днем рождения — это тебя не смутило.
Нисколько. Обстоятельства так сложились, что моя ближайшая подруга Анна Бегунова тоже проводит здесь время, поэтому выездной день рождения в компании друзей — прекрасный и нетривиальный способ его отпраздновать.
Вот и правильно, рациональный подход к делу — наше всё. Катя, у фестиваля «Горький fest» в этом году главная тема — сказки. Помимо «Сказок Гофмана», которые к сказкам относятся только названием…
Сказки бывают разные, от страшных до сказок странcтвий. К какой из множества сказок отнести «Сказки Гофмана», решать зрителю.
Да. Еще в твоей фильмографии были и другие «сказочные работы»: «Книга мастеров», «Последний богатырь» — ничего я не забыла? Для тебя сказка — особый жанр?
Сказка — это событие нечастое в работе каждого артиста. И при этом возможность перехода в иную реальность: быть чуть ярче, чуть-чуть не таким, как обычно. Не пострадать со слезами в уголке, а как-то эффектнее проявиться. «Похулиганить» — идеальное слово, лучше не подобрать. И этого периодически очень хочется.
Твоя любимая сказка?
«Золушка». Я люблю превращения из гадкого утенка в состояние «всё хорошо».
Это и про кино, и про актрис тоже.
Наверное, да, это такой момент перевоплощения.
Мне кажется, это одно из классных качеств для актрисы. Я помню, в свое время не узнала тебя в фильме «О чём еще говорят мужчины», только в титрах увидела. Это тоже про сказочное что-то: ты можешь выглядеть как угодно, и тебя даже могут не узнать.
Когда есть та самая возможность «похулиганить», то практически всегда это очень интересно. Иногда бывает тяжело, пластический грим, костюм, в котором не повернуться, и это препятствие, с одной стороны, а с другой — шанс к изобретению нового характера.
Мне один психоаналитик рассказал в интервью, что можно проследить психотип женщины по ее любимой сказке. Психотип Золушки тебе близок?
Конечно! Я вообще Золушка. Жила себе спокойно в Нижнем Новгороде, а потом раз — и Золушка. (Смеется.) Принц есть, всё сходится, поэтому психотип Золушки — немного мой. Что она там еще, трудолюбивая? Да, это присутствует. Плюс я люблю что-то делать руками. Когда во мне просыпается Золушка, я начинаю убираться везде и всюду... (Смеется.) Но всё это шутки.
Поговорим про «Сказки Гофмана». Такая не самая простая у тебя роль, довольно много тебя на экране. Это хорошо? Оно ведь тоже немного про Золушку.
Думаю, что нет. «Сказки…» — про новые дороги, которые ты можешь не заметить, если твои шторы задернуты слишком плотно. И как обеспечить себе просвет и свернуть, когда сворачивать давно пора. Я бы на Золушке так сильно не задерживалась всё-таки, жизнь сложнее и непредсказуемее, чем фантазии о принце. «Сказки Гофмана», например, — как раз случай этой новой дороги в моей жизни. И я долгое время не могла до конца поверить, что меня утвердили, пока контракт не подписали. А почему? Потому что новая дорога — это иные обстоятельства. И тут обстоятельства роли — совершенно нетипичные для меня. Мой типаж довольно-таки утилитарно использует киноиндустрия: красивая и благополучная, или красивая и злая. И вдруг Тина (Тинатин Баркалая — режиссер, сценарист фильма «Сказки Гофмана». — Прим. ОК!), видит меня совсем другой — нежной, нелепой, глупой, загнанной, страшненькой и совершенно себя не любящей. И к этому образу уже надо придумать новую походку, непривычный жест и так далее, и ты не успел опомниться, как уже идешь по другой дороге, вот и всё. Мне очень нужна была поддержка Тины, чтобы я понимала, что я здесь не оттого, что у нее нет другого выбора, а именно я ей нужна, именно во мне потребность.
Мне кажется, это вообще общечеловеческая история. Мы все этого хотим.
Наверное. Я всегда очень сомневаюсь, потому что начинаю думать: можно же было взять кого-то другого. Почему именно я? Точно ты любишь именно меня? Точно ты не сможешь именно без меня? Когда мы начали делать это с Тиной, мне было очень страшно. Я понимала, что вроде бы эта история про меня, вроде бы это я такая. Я знаю, что внутри меня есть проявления моей героини Наденьки, просто их надо вытащить на первый план. Неуверенность была жуткой, она и до сих пор — несмотря на то, что кино уже вышло и я слышу хорошие отзывы о картине. Мне кажется, что я сделала не всё, что могла, какие-то вещи мне хочется переделать, конечно же.
Есть фильмы, с которыми не так?
«Стиляги». У меня есть ощущение, что в моей актерской карьере это один из самых подготовленных проектов. Лет десять Валерий Петрович его готовил, но сделан он очень хорошо.
Так, «Стиляги» без комментариев. А что еще?
Я бы не сказала, что я полностью довольна чем-то другим. Мне вечно хочется что-то переделать. Наверное, еще первая часть «Последнего богатыря», где у меня посерьезнее нагрузка. Я сужу по тому, что я пришла в кинотеатр и удивилась. Удивилась тому, что мне понравилось, опять не поверила в это, на премьере мы были с мужем, я всё время спрашивала у него: «Мне это не показалось? Хорошо же вроде получилось?» А во многих картинах у меня прежде всего к себе претензии. Понимаю, что в тот момент, когда мы это делали, я делала всё, что могла, но спустя время мне кажется, что я бы могла добавить чего-то другого, могла бы где-то поспорить с режиссером, с партнером и убедить их в том, что я права. Но это уже постфактум. На съемках ты находишься в определенном состоянии, потому что, в любом случае, существуешь здесь и сейчас.
Если бы сейчас можно было магически повлиять на кастинг в какую-то сказку, где бы ты хотела сняться?
Ой, никогда не было вот этого, где хочу сняться. Никогда. Может, только в училище театральном. В Нижегородском на первом курсе были какие-то из серии: Леди Макбет, Золушка, Офелия.
Не работает как запрос?
У меня была в жизни Офелия в спектакле. Я бы сказала, что это не то, чего я хотела. Бойтесь своих желаний, иногда они сбываются. Иной раз ты хочешь с кем-то поработать, что-то сыграть, потом тебе это судьба-злодейка дает, и ты расстраиваешься, потому что ожидания у тебя были чуть-чуть другие. А иногда бывает так, что ты не знаешь о существовании некой Наденьки, и вот она тебе попадается. Это не какое-то произведение, а просто персонаж. И ты понимаешь, что вот хочешь его сыграть. Поэтому умозрительно, в какой сказке и с какими людьми… Мне кажется, в жизни, по крайней мере моей, всё происходит именно так, как должно происходить.
Это же и есть настоящие чудеса.
Наверное. Или я к этому стараюсь так относиться, чтобы не тратить силы на рефлексию, ее и так на пути достаточно. Всё, что в жизни происходит, — всё в радость и для чего-то, а мы просто позже понимаем, для чего.
Фотографии: Максим Кашин, Анна Темерина
Текст: Евгения Белецкая
Укладка: Катерина Ключева для AlterEgo Italy
Макияж: Владимир Калинчев для Russian Beauty Guru
Платье: Alena Akhmadullina