На сегодняшний день все громче звучат заявления о том, что усугубление экономической ситуации в стране приводит к разгулу бандитизма. Это не удивительно, ведь большая часть населения стремительно беднеет, а меньшая – резко наращивает капиталы. В условиях нестабильности в коридорах власти и деморализации правоохранительных органов мы рискуем ощутить всю прелесть жизни в «лихие» годы конца прошлого века.

«Сегодня мы видим расстрел лучшего друга Кернеса в Харькове. Мы видим волну бандитизма. Мы прогнозировали еще год назад возвращение в 90-е – и вот видим, как эти события разворачиваются… Уровень расследованности преступлений – 25%. Это с «дутыми» результатами…» — сетует политолог Руслан Бортник.

Восток Украины с начала года потрясли несколько резонансных убийств. Это убийство мэра Старобельска Владимира Живаго, не менее шокирующее убийство «правой руки» харьковского городского головы Кернеса Юрия Димента. За последние годы убийства крупных руководителей стали не в новинку. Только стали забывать об убийстве мэра Кременчуга Бабаева, экс-главы Фонда Госимущества Семенюк, депутатов от Партии регионов Чечетова и Калашникова. Но тогда это как-то связывалось со сменой власти в стране. Мол, передел собственности и так далее. Тем более, что после «оранжевой революции» громкие убийства министров Кирпы и Кравченко были восприняты как что-то само собой разумеющееся.

Однако статистика преступности за прошлый год заставила бить тревогу даже украинских журналистов. По сравнению с 2013 годом, количество тяжких преступлений в стране перевалило за 20 тысяч и выросло в 1,5 раза! Это признала даже глава созданной недавно «Национальной полиции» Деканоидзе: «Криминогенная обстановка действительно ухудшается. И ещё с 2012 года. Последние полтора года — просто более ощутимо».

Среди преступлений в отношении собственности особенно выросло число автоугонов. Почти в 2 раза – почти до 7 тысяч случаев (с 4 тысяч в 2013-м). Особенно отличился автоугонщик в Днепропетровске, умудрившийся за два дня в начале марта устроить две погони со своим участием, первый раз сумев сбежать от полиции из разбитого автомобиля, а второй раз разбившись насмерть. Причем преступник имел за собой минимум десять угонов, совершая их чуть ли не ежедневно.

Традиционный лидер автоугонов – Киев. В городе уже возрождается старая практика «подрезов» на дорогах с последующим вымогательством денег и прочие элементы дорожной жизни недалекого прошлого. Часто угоны происходят просто на АЗС, когда водитель отходит расплатиться за топливо.

Самое страшное – рост количества убийств с 6 тысяч в 2013-м до более 8 тысяч в 2015-м. О чем можно говорить, если посреди бела дня происходят разборки между «старым» криминалитетом и «новым» — боевиками Правого сектора и распущенных добровольческих батальонов. Характерный пример – очередные разборки в Мукачево 12 марта, где в ходе перестрелки возле местной школы применялись даже осколочные гранаты.

Среди возродившихся форм преступного «бизнеса» — рэкет. Рынки снова делят между собой местные бандиты, начиная выбивать деньги у мелких предпринимателей. Примеры уже есть – рынок в Запорожье по улице Заводской, где был избит арендатор киоска, отказавшийся «делиться» с уголовниками. И таких случаев по стране все больше.

Бандитизм достиг таких масштабов, что преступники могут без проблем скрутить охрану предприятия или склада, похитить имущество и даже сжечь весь объект. Подобное произошло 7 марта в Днепропетровске, где выгорело два склада, а незадолго до этого неизвестные в балаклавах пытались сжечь целый завод в поселке Юбилейное возле города.

Собственно, все чаще преступления совершают на мелком бытовом уровне. Отобрать сумку на выходе из супермаркета, избить ради барсетки с небольшой суммой денег – становится вполне нормальным явлением.

Резко выросло количество ограблений. В Киеве с начала года их уже 1200, грабят даже квартиры депутатов. Крупные ограбления банков и ювелирных магазинов произошли в Запорожье и Николаеве. А ведь год только начался.

Возникает вопрос: почему все так происходит? Причин можно назвать несколько:

1. Возвращение из зоны АТО личностей с «афганским синдромом». Воевать они уже не хотят, а вот влиться в новые ОПГ и таким образом «подработать» — всегда пожалуйста. Для большинства из них после пережитых ужасов нормальная жизнь уже невозможна, отсюда растет желание убивать и грабить. Один такой «герой» в Харькове поставил подростков на колени и стрелял у них над головами. Видимо, решил, что перед ним сепаратисты.

2. Безнаказанность боевиков из «Правого сектора» и прочих разогнанных или переформированных батальонов. История в Мукачево замята властями, чтобы не «ссориться» с ультраправыми, которые помогли им победить Януковича. Также сейчас заминают дело о беспорядках возле Верховной Рады летом прошлого года. В обоих случаях погибли люди, при этом настоящие организаторы преступлений на свободе. После такого руки у радикалов развязаны. Начались грабежи, нападения камуфлированных личностей по всей стране. Значок добровольческого батальона делает неприкасаемым, Национальная полиция Украины бездействует при виде «героев».

3. Реформы правоохранительных органов. Милиция вместо работы идет на митинг, пытаясь защитить свое честное имя. Ведь министр всех объявил «господами бывшими» и дал понять, что их время работы в органах сочтено. Кто с таким настроением будет бороться с преступностью? Вместо них создана «полиция», сотрудники которой просто поражают своим непрофессионализмом. Глава полиции Харькова с невозмутимым лицом сообщила адвокатам одного задержанного, что протокола задержания нет и гражданин просто так сутки просидел под стражей. Интернет наполнили видео, где граждане откровенно насмехаются над «стражами порядка», не понимающими элементарные вещи. И если так работают обычные патрульные, то какими будут следователи?

4. Ухудшение экономической ситуации. Страна беднеет, закрываются предприятия, тысячи людей оказались без работы. При этом из Донбасса бежали сотни тысяч людей, многие из которых либо отобрали работу у специалистов из других регионов, работая за гроши, либо сами стали преступниками. В крупных городах при этом по-прежнему много богатых и состоятельных людей, у которых есть чем поживиться. Поэтому преступность растет прежде всего в городах-миллионниках, где есть что украсть или отнять.

5. «Закон Савченко», который год пребывания в СИЗО приравнял к двум годам тюрьмы. В итоге тысячи заключенных уже потребовали пересмотреть свои дела на предмет сокращения срока. Многие уже вышли на свободу, так как их срок пребывания в тюрьме уже, получается, подошел к концу. Причем на свободу выходят явно не бедные осужденные, если у них есть деньги на ретивых адвокатов. В основном, это авторитеты и участники ОПГ, за которых есть кому «тянуть мазу» на свободе.

По словам журналиста Константина Стогния, новая полиция довольно часто заминает дела, чтобы не принимать заявления и не ухудшать и без того печальную статистику. Это уже стало известно прокуратуре, куда вызывали Деканоидзе для объяснений.

Однако 90-е – это не только преступность. Это еще и челноки. Теперь челночество вновь расцвело на западных границах. В приграничном с Украиной воеводстве Польши, где действует единственный пешеходный переход через границу, украинцы закупили товара на полмиллиарда долларов! И это только вершина айсберга. Тысячи западных украинцев ежедневно устраивают давки на КПП, пытаясь прорваться в заветную Европу.

«Тут и ребра ломают, и сознание теряют. Иногда приходится стоять в очереди и по семь часов, — рассказывает о буднях перехода перекупщица со стажем Галина Николаевна из Мостиски Львовской области. — Готовы друг друга задавить, толкаются, перелазят через ограду, идут чуть не по головам – только бы быстрее прорваться через границу».

Украинцы везут в Европу дешевые сигареты (до 40 процентов всей контрабанды никотина попадает в ЕС из нашей страны), а обратно тащат продукты, которые у них дешевле. «Мураха» — так называют челноков в Галиции – это не только бедные жители приграничных сел, для которых заработок 300 грн в день – заоблачные деньги, но и разорившиеся коммерсанты из Львова и других городов, где найти работу или заниматься бизнесом становится все труднее.

«Никогда таким не занималась, но пришлось, — признается одна женщина. — У меня с 90-х были свои точки на рынке во Львове, я продавала одежду. Но после того, как гривня обвалилась, пришлось закрыть бизнес. Такой «бидоси» не помню за всю свою жизнь».

Поляки относятся к украинским челнокам пренебрежительно, называют «быдлом» по-старинке, но многие не брезгуют на этом зарабатывать, открывая приграничные супермаркеты и даже быстро оформляя для «мурах» визы. В общем, население приспосабливается к новым условиям, ведь опыт уже есть: 90-е как-то пережили.

90-е возвращаются и в сферу недвижимости. На фоне роста количества должников по ипотечным кредитам расцветают всевозможные коллекторы, которые буквально «отжимают» у населения их квартиры и дома, продавая их затем на аукционе за бесценок.

Можно было бы посвятить отдельную статью рейдерским захватам, прокатившимся со времени победы Евромайдана по стране, и продолжающимся до сих пор. В начале марте прогремела история о захвате предприятия «Агросвит» при полном содействии судов и правоохранительных органов. Предприятия пищевой отрасли – последнее, что еще представляет ценность в нашей стране и еще не было объектом переделов собственности.

Что из всего этого следует? Общество постепенно привыкает к новым реалиям. Кто-то нарушает закон, кто-то просто учится выживать за счет тяжелого труда, кто-то уезжает из страны на время или навсегда. Человека можно приспособить к чему угодно. А вот стоило ли ради всего этого выходить на майдан, провозглашать национальную революцию и кричать о великом европейском будущем? Вопрос, как всегда, повисает в воздухе.+