«Дневной дозор»: Нужно ли ужесточить законодательство в отношении коррупционеров?
Экс-ректор Псковского государственного университета Наталья Ильина, в отношении которой возбуждено несколько уголовных дел по фактам хищения бюджетных средств, отправлена под домашний арест. Новость о том, что Псковский городской суд изменил ей меру пресечения, пронзила псковские телеграм-каналы и новостные ленты, как гром среди ясного неба. Казалось бы, еще недавно госпожу Ильину «взяли под белы рученьки» прямо в университете и отправили под стражу, а на самом деле уже прошло 8 месяцев. За это время защита неоднократно просила суд отправить Ильину под домашний арест, но содержание под стражей продлевали еще на 2 месяца. А потом еще на два, и еще. Казалось, что так может продолжаться до бесконечности, но нет. 4 декабря решением городского суда мера пресечения была изменена на домашний арест по 3 февраля. Отбывать его Ильина будет в Пскове. Ей запретили выходить из жилого помещения, общаться со свидетелями, отправлять почту и использовать средства связи.
Как вообще такое возможно? Человек, шесть лет являвшийся лицом главного вуза Псковской области, по версии следствия, организовал целую схему по присвоению бюджетных средств! Используя трудоустройство несуществующего сотрудника, а также начисляя повышенную зарплату и выплаты подчиненным при условии возврата ей части средств, Ильина присвоила себе свыше 15 миллионов рублей, накупила на них кучу брендовых шубок, сумочек, дорогих украшений, жила в одном из самых дорогих отелей, моталась по «командировкам» в Москву, где у нее две квартиры! И за всё это (пусть и после нескольких месяцев за решеткой) — домашний арест!
Для сравнения, экс-заместитель главы администрации Пскова — начальник управления городского хозяйства Александр Грацкий, задержанный 22 марта 2024 года по нескольким эпизодам получения взяток в особо крупном размере, находится за решеткой, и, несмотря на его активное сотрудничество со следствием и наличие маленького ребенка, речи о смягчении меры пресечения не идет. А Наталью Ильину — пожалуйста! Есть ли в этом логика? Мы ни в коем случае не защищаем бедных коррупционеров, но… Не нужно ли сформировать какой-то единый подход к антикоррупционному законодательству, например, запретив домашний арест и условное наказание? Или пойти по пути Китая, где за некоторые коррупционные преступления, в частности хищения и взятки, можно «схлопотать» смертную казнь? Об этом — в программе «Дневной дозор».
Для начала узнаем общую статистику коррупционных преступлений в Псковской области с начала 2025 года, какие виды преступлений коррупционной направленности у нас чаще всего фиксируются и какие в основном избираются меры пресечения для обвиняемых. Эти вопросы мы задали старшему помощнику прокурора Псковской области по связям со средствами массовой информации и взаимодействию с общественностью Рахибе Сулеймановой.
«В истёкшем периоде этого года прокуроры вскрыли более 600 нарушений антикоррупционного законодательства. Это не просто цифры, за ними конкретные действия и последствия. Результаты нашей работы достаточно жёсткие и предметные. К дисциплинарной ответственности привлечены более 300 человек. Возбуждено по нашим материалам проверок 8 уголовных дел. В суды направлены иски о возмещении ущерба от коррупции на 40 миллионов рублей. Уволены три чиновника, утративших доверие. Главные болевые точки, которые выявляют прокуроры, это сокрытие доходов и имущества, это где-то более ста нарушителей, причём каждый десятый сознательно подавал ложные сведения. Конфликт интересов, 15 случаев, когда чиновники решали вопросы в свою пользу. Коррупция в госзакупках, природопользовании и нацпроектах, там, где крутятся большие бюджетные деньги. Отдельная профилактическая работа – это антикоррупционная экспертиза законов. Благодаря вмешательству прокуратуры из действующих и будущих нормативных актов удалено более 300 коррупционных лазеек. Это защита бюджета и предотвращение будущих нарушений. Таким образом, фокус не только на наказании, но и на системном устранении причин коррупции, начиная от проверки деклараций и заканчивая очисткой законодательства».
Новость о том, что в отношении экс-ректора ПсковГУ Натальи Ильиной изменили меру пресечения, вызвала у председателя законодательного комитета Псковского областного Собрания Алексея Севастьянова недоумение. По его словам, решению отправить ее под домашний арест удивлены не только обыватели, которые не смыслят в уголовно-процессуальных тонкостях, но и люди компетентные. Понятно, что каждый случай индивидуален в зависимости от состава преступлений, возраста человека, степени его вины и отягчающих обстоятельств, но все равно эту историю с мерами пресечения и наказаниями надо как-то систематизировать, убежден Алексей Севастьянов.
«Я думаю, что какой-то порядок надо найти, либо все более чётко систематизировать. Иногда приговор о 10 миллионах рублей в разы строже, нежели вопрос коррупции о миллиардах рублей. Поэтому так же, как и в принципе форма содержания: либо под стражей, либо домашний арест. К сожалению, для меня это такой же вопрос, как и для многих, и, наверное, раз он существует, надо над этим работать. У граждан не должно быть сомнений, а чёткое понимание: коррупционер будет наказан. И, может быть, если он пошел на сделку со следствием, раскаялся или что-то другое, то при этом, возможно, какие-то послабления».
Депутат Псковской городской Думы Татьяна Пасман тоже удивилась тому, что экс-ректора ПсковГУ отправили под домашний арест, потому что сегодняшняя тенденция по разным другим правонарушениям как раз обратна. Во-вторых, ее удивил момент, что количество эпизодов, которые вменяются Ильиной, вроде как не сокращается, а меру пресечения смягчили. По мнению Татьяны Пасман, проблема в том, что сегодня в России очень плохо работают принципы юридической ответственности, на которых судьи должны основываться, вынося те или иные решения.
«Есть закон, там диапазон, насколько я знаю, наказаний и на этапе расследования, и на этапе принятия решения не очень большой. И ограничения как раз определяются степенью вины, степенью признания самим человеком себя виновным и сотрудничества со следствием и так далее. Но, к сожалению, ситуация в реальности по решениям судов очень различная. И я считаю, что это связано и с профессионализмом самих судей, и с тем, какие варианты давления пытаются на них оказывать разные силы, в том числе и властные. Вопрос ужесточать или не ужесточать, он очень непростой. Исследования показывают, что эффект даёт не степень жёсткости и жестокости, а неотвратимость наказания, то есть абсолютно точное понимание, что наказаны будут все совершившие подобные деяния. И второе, это то, что наказание будет реально справедливым, то есть, как вы правильно предполагаете, равным за равное. Но поскольку, как я уже сказала, это во многом зависит от судьи, то эти принципы сегодня соблюдаются очень плохо. Поэтому я считаю, что сегодня нужно очень чётко посмотреть на профессионализм судей и, конечно же, восстановить единый подход и сделать так, чтобы судьи могли его реализовывать, не оглядываясь ни на кого, кто пытался бы на них воздействовать».
Между тем, председатель Общественного совета при УМВД России по Псковской области, полковник милиции в отставке Джемал Малышев не видит никакой коллизии в том, что одних держат за решеткой, а других — под домашним арестом. Обыватели лучше всех знают, как надо учить, лечить и судить, но всё дело в том, что Уголовно-процессуальный кодекс имеет свои принципы, и один из них — гуманность: не надо применять к человеку наказание сверх того, что требуется, подчеркнул Джемал Малышев и высказал предположение, почему Наталью Ильину сначала держали в СИЗО, а потом само следствие пришло к выводу, что меру пресечения надо смягчить.
Фото: УМВД России по Псковской области
«Потому что они пришли к выводу, что все основные обстоятельства для того, чтобы привлечь человека и направить дело в суд, выяснены. Остались определенные моменты доработать, дошлифовать и так далее. Она уже не может помешать установлению истины по делу. Это имеется в виду. Есть понятие состояния здоровья, физического, психического, есть ли дети, были ли родственники на иждивении и другое. Много чего учитывается при этом. Поэтому никаких коллизий тут нет. Это нормальная, обычная практика, когда человека переводят на более щадящий режим привлечения. И потом, надо же понимать, что человек невиновен до тех пор, пока вина его не установлена в законном порядке. А установленный законом порядок – это вынесение судебного решения, то есть обвинительного приговора, который вступил в законную силу. А она только подозревается».
«Не секрет, что я человек с очень богатым прошлым», — говорит о себе арбитражный управляющий, в прошлом председатель Псковского областного совета профсоюзов Ульяна Михайлова. В отношении нее было возбуждено четыре уголовных дела, которые рассыпались, как пыль. В то время от каких-то жестких мер со стороны следствия ее спасла пятая беременность. Она убеждена: пока нет решения суда, никого нельзя «обзывать» коррупционером и обвинять в совершении каких-то деяний. В том числе Наталью Ильину, пока ее вина не доказана. В целом содержание человека за решеткой на стадии следствия (за некоторым исключением) Ульяна Михайлова считает избыточной мерой, хотя и понимает, для чего этот механизм используется.
«Поверьте мне, пусть не скромная, но маленькая женщина уж явно не создавала никаких общественно-политических угроз, не мешала большим мальчикам и следователям осуществлять какие-то следственные действия. И вопрос её такого жёсткого публичного задержания – это вопрос давления психологического, создание условий и тревог лично для неё. Чтобы лицо от испуга, первичных моментов давления наговорило то, что в спокойной обстановке было преподнесено как-то по-другому. Поэтому я лично считаю, что вопрос задержания и такое запирание за решетку на стадии следствия человека – избыточное решение в отношении всех, если это не касается убийства, убийства младенцев и других крайних мер, когда лицо неадекватное и в период следствия может навредить другим. Поэтому в отношении Ильиной и мер, которые сейчас приняты с точки зрения облегчения на стадии следствия, я считаю, что это совершенно нормально. Дальше, если, как говорится, вопрос будет выполнен правильно, её действительно изолируют и лишат возможности влиять на общественное мнение, создавать влияние на свидетелей, подделывать доказательства, то есть изоляция домашнего ареста будет правильной, ну и хорошо. То есть следствие спокойно проведёт все действия, какие им надо. А вдруг человек невиновен? Почему это сейчас совершенно исключается?».
Коррупция — это серьезное и опасное для государства и его граждан явление, дискредитирующее всю сущность государственного управления. Это грубое и наглое нарушение прав граждан, вседозволенность чиновника перед лицом граждан своего государства, которым они должны служить верой и правдой, но поступают наоборот, констатирует уполномоченный по правам человека в Псковской области Дмитрий Шахов. Как показывает международная практика, победить коррупцию, к сожалению, невозможно, но уменьшить это явление можно — для этого нужна политическая воля и четкие понятные законы. А самое главное — неотвратимость наказания за коррупционные преступления. Также омбудсмен поделился мнением по поводу того, надо ли ужесточать наказание за коррупцию и дифференцировать меры ограничения прав при предварительном расследовании, когда вина еще не установлена судом.
«Плохо, когда в стране заменили реальное лишение свободы за коррупционные преступления, сведя всю ответственность к многочисленным штрафам. Это не уменьшило коррупцию в государстве, а создало иллюзию, что чем больше чиновник наворует и скроет, тем проще можно откупиться, а не отправиться в места лишения свободы, где жизнь выглядит совсем по-иному. Что же касается мер наказания и мер, которые применяются к гражданам, подозреваемым в совершении коррупционного преступления, а их у нас в Уголовном кодексе России таких составов преступлений более 20, то здесь есть два разных подхода. Одно дело, когда вина гражданина установлена решением суда, а другое дело, он считается подозреваемым или обвиняемым, то есть когда его вина ещё не доказана. Я, например, не вижу нарушений прав, и такая практика есть в различных государствах, когда при наказании за коррупционные преступления отсутствует условное осуждение, а лицо приговаривается к реальному лишению свободы. В России такая законодательная норма установлена, например, для преступлений, связанных с нарушением половой неприкосновенности несовершеннолетних, не достигших 14-летнего возраста, по ряду статей о террористической или диверсионной деятельности, организации преступного сообщества. Видимо, на сегодняшнем этапе высшие органы власти пока не считают, что это целесообразно. Не считают, что коррупция – это аналог диверсии против государства. Что же касается меры ограничения прав при предварительном расследовании, когда вина ещё не установлена судом, то тут все же надо сохранять дифференциацию. От подписки о невыезде до домашнего ареста либо самого серьёзного — заключения под стражу. Потому что преступления разные, и степень их общественной опасности для личности, общества или государства тоже разная».
Безусловно, дело Ильиной наделало много шума. Еще в апреле по просторам интернета вмиг разлетелись и новости о ее задержании, и фотографии с изъятыми при обыске дорогими шмотками и аксессуарами. А теперь общественность не может опомниться от решения отправить ее под домашний арест. Многие считают эту меру пресечения слишком мягкой для такого большого «букета» преступных деяний, которые ей вменяются. Мнения наших сегодняшних собеседников разделились. Есть среди них и те, кто тоже недоумевает по этому поводу, считая, что к антикоррупционному законодательству, включая меры пресечения, надо применять какой-то единый справедливый подход. А есть и те, кто считает дифференцированный подход обычной практикой. Особенно если следствие еще идет. Ведь пока приговор не оглашен — ты не преступник.
Татьяна Иванова