Народные целители становятся официальными
В Башкирии создали первый в России официальный реестр народных целителей. А в Госдуме не скрывают, что собираются распространить эту практику на всю страну. Всё-таки в России практикуют порядка 100 тыс. всевозможных знахарей, лекарей и народных оздоровителей. А треть россиян совмещают народную и доказательную медицину.
Удостоверение йога
Башкортостан в этом смысле давно пионер. Разрешения на занятия народной медициной в республике начали выдавать ещё в 2019 г., однако реестр решились создать только сейчас. В нём указаны пока данные семи специалистов: имена, фамилии, адреса кабинетов, сроки действия лицензий. В башкирском минздраве особо подчеркнули, что «услуги оккультно-магического характера и религиозные обряды» народной медициной не считаются. Хотя Национальную профессиональную ассоциацию народной медицины и оздоровительных практик привлекали к работе над законом.
Разрешение выдаётся на пять лет. Чародей должен подать в минздрав заявление, назвав профессиональную некоммерческую организацию, к которой принадлежит, и практикуемый метод народной медицины – костоправ, травник, йоготерапевт. Сферой деятельности может быть также «консультирование по вопросам питания» или «этническая практика психологической коррекции». Целитель, у которого нет медицинского образования, может работать только под контролем врачей. Вероятно, в этом и смысл реестра: у 90% целителей медицинской «вышки» нет, как не было её у Чумака или Ванги.
Понятно, что большинство кудесников «сдаваться» не пойдут, а продолжат работать по старинке. Но теперь их можно будет за это штрафовать. А если их практики привели к тяжёлым последствиям для здоровья пациента, то и сесть могут не ровён час. С другой стороны, а как целитель без высшего образования может работать «под контролем врача», если с точки зрения официального здравоохранения народная медицина «не является научно-медицинской практикой». А «настоящих» целителей, по этой логике, просто не бывает.
Зампред комитета Госдумы по охране здоровья Бадма Башанкаев похвалил власти Башкортостана за «шаг к контролю над ситуацией». Конечно, не все регионы могут создать похожий закон из-за отсутствия опыта и экспертизы. Но центр всегда готов им в этом помочь. Ведь именно в российской провинции знахари потихоньку вытесняют врачей. А после оптимизации медицины в 2010‑х повивальная бабка стала, увы, нередко доступнее роддома.
Почтальон на все руки
В 2024 г. «АН» рассказывали о новой инициативе российских парламентариев. В Совете Федерации и Госдуме считают возможным, чтобы работники сельских отделений связи, пройдя специальную подготовку, могли диагностировать заболевания и проводить несложные медицинские манипуляции. Хотя какая может быть «спецподготовка» почтальонов, если даже в медицинских колледжах будущие фельдшеры и медсёстры обучаются не менее трёх лет в ежедневном режиме. И нельзя сказать, что все они потом становятся крутыми профи.
Однако уже сегодня во многих почтовых отделениях появились «уголки здоровья»
, где посетители могут измерить температуру или давление, насыщение крови кислородом, температуру. А почтальоны доставляют им на дом товары из интернет-аптек. Политолог Константин Калачёв предложил полумерами не ограничиваться: «Можно наделить почтальона ещё и функцией сельского участкового. Тем более если велосипед уже есть. Почты тогда стали бы не только фельдшерско-акушерскими пунктами, но и пунктами охраны общественного порядка. Доставил почту, принял роды, повязал дебошира. Если в селе нет магазина, можно там ещё и сельпо открыть, библиотеку и пивной ларёк».
Но шутки шутками, а проблему доступности медпомощи в глубинке XXI века такие дискуссии описывают лучше иного исследования. Когда цитируют документ, где сказано, что около 60% россиян «занимаются самолечением и предпочитают не посещать врачей», забывают добавить, что многие просто не имеют такой возможности. Сегодня в сельской местности проживают 38 млн человек – более четверти населения. А по данным Счётной палаты РФ, из 130 тыс. сельских населённых пунктов только в 45 тыс. оказывали ту или иную медпомощь. А ведь в деревнях живут в основном старики. И как-то же они там худо-бедно спасаются.
Знахарь, к которому ходит вся деревня, может оказаться компетентнее иного врача, получившего диплом заочно и приехавшего в глубинку ради квартиры и подъёмных. Лет 10 назад медиа любили делать репортажи про таких «народных героев», которые часто и не продвигают себя как целителей. Человек где-то служил, что-то понимает в травах, одному удачно помог, другому – пошла молва, потянулись люди. Но для властей его как бы не существует, а прошедший спецподготовку почтальон – это хотя бы дежурная попа, с которой можно что-то спросить.
Идея лицензировать знахарей обсуждается давно, но даже внятного проекта ни разу не родилось. Целители говорят, что они не врачи, а значит, их не может лицензировать Минздрав на основе своих медицинских стандартов. Открывать министерство магии и экстрасенсорики тоже никто не собирается. В лоб обязать всех зарегистрироваться раньше никому в голову не приходило. Как, например, деревенский знахарь может «работать под наблюдением врача», если ближайший врач от него за сто вёрст? Участковый, который тоже один на сто вёрст, под страхом расстрела запретит заболевшим людям спасать свою жизнь у человека без лицензии?
Законодатели, вероятно, метят в другой уровень. Раскрученный остеопат в столицах берёт по 10 тыс. в час, а у него запись на месяц вперёд – вот что вызывает зависть и гнев «медицинского лобби». Несколько лет назад главный кардиолог Москвы Юрий Бузиашвили заявил, что россияне тратят на лечение у нетрадиционных специалистов до 30 млрд долларов в год. Не исключено, что он взял столь адскую сумму с потолка, но, конечно, денежка в этой сфере крутится немалая. Народной медицине доверяют 52% россиян, а треть скептически относится к традиционным врачам. Целителей десятки тысяч, и попытка выкорчевать их из народного тела может обернуться взрывом недовольства: мол, всех жуликов в стране переловили? Нужно лишить народ последней доступной помощи?
Конечно, от работы врачей у народа совсем иной уровень ожиданий. Любая смерть или травма пациента, даже одного из тысячи, будет подаваться как следствие некомпетентности медика. Зато если у одного страждущего из тысячи улучшится состояние после посещения знахаря, это немедленно объявляют чудом и начинают чуть ли не иконы с него писать. Шарлатаны наводняют города как раз на фоне этого массового ожидания чуда и надежды на исцеление сверхъестественным путём. Причём они совершенно сознательно рядятся как в знахарей, так и в солидных врачей.
В столице маг и чародей убеждал женщин, что без чудодейственной мази на основе козлиных экскрементов они быстро состарятся. Сочных и высокомерных 40-летних клуш, паркующих купленные мужьями кроссоверы как попало и относящих себя к аристократии, разводил грубо: «Неужели для вас 15 тысяч в месяц – это много? Вроде солидная женщина, а не следите за собой, как бомжиха. Выглядите за 50, вас ни один мужик не захочет».
Но разве сильно отличается от него дипломированный врач медцентра, который берёт за приём гуманные 1, 5 тыс. рублей в качестве наживки. А дальше он начинает подозревать у пациента серьёзные заболевания, для диагностики которых нужно сдать кучу анализов в этой же клинике. И в итоге приём вылезет в 20–30 тысяч. Чем он отличается от филиппинских хилеров, которых сегодня предлагают лицензировать?
Конечно, не все такие. Но факт наличия в сфере защиты здоровья отдельных выродков не отменяет недоумения по поводу свойств всей системы. Ведь если бы в стране существовала доступная качественная государственная медицина, то какой дурак пойдёт в клинику-лохотрон? Проблема в том, что в качестве альтернативы у россиян – только усталый участковый терапевт, который номер мобильника вряд ли кому даст. А от свойств учреждений Минздрава пациент как раз и бежит в объятия мошенников.
Для начала он ищет вежливых эскулапов в чистых халатах, готовых выслушать его без очередей. Но ведь опрятные люди не из Швейцарии попали в частный медицинский центр. Обычно их сформировала государственная медицина, а частник просто переодел. И когда разочарование во всей системе здравоохранения достигает пика, то на горизонте возникает знахарь – носитель древних знаний мудрого народа. И ему так хочется поверить, когда он говорит, что от таблеток один вред.