7 удивительных историй людей, прошедших через Соловецкий лагерь

Писатель Борис Ширяев вспоминал, что художник Михаил Нестеров проводил его в Соловецкий лагерь словами «Не бойтесь Соловков, там Христос близко». Из тех, кто прошел через Соловки, десятки человек были прославлены в лике святых. Их память Церковь чтит ежегодно 22 августа.

Мы собрали семь историй людей, в разное время находившихся в заключении на Соловках. Это были разные по происхождению, характеру и воспитанию люди, но всех их объединяло одно — горячая искренняя вера в Бога, которая их поддерживала и помогала преодолевать все испытания.

Епископ Иларион (Троицкий)

Епископ Иларион (Троицкий) был одним из ярких молодых архиереев Русской Православной Церкви в первые годы советской власти. Он был горячим сторонником восстановления Патриаршества. Несмотря на усиливающиеся гонения, он служил, проповедовал, занимался богословием, преподавал в Московских духовных школах. Все это привлекло внимание властей, и владыка Илларион был отправлен в ссылку.

В лагере святителя не оставила духовная бодрость. Борис Ширяев в книге «Неугасимая лампада» писал о нем: «Силе, исходившей от всегда спокойного, молчаливого владыки Илариона, не могли противостоять и сами тюремщики: в разговоре с ним они никогда не позволяли себе непристойных шуток, столь распространенных на Соловках, где не только чекисты-охранники, но и большинство уголовников считали какой-то необходимостью то злобно, то с грубым добродушием поиздеваться над „опиумом“. Нередко охранники как бы невзначай называли его владыкой. Обычно — официальным термином „заключённый“. Кличкой „опиум“, попом или товарищем — никогда, никто».

По словам еще одного узника, священника Павла Чехранова, «в лагере владыка пользовался великим почетом. Многие видели в нем духовного отца; а в отношении душ, уже отравленных неверием, он был миссионером. Авторитет святителя был так высок, что вскоре сведения о его лагерной деятельности дошли до эмиграции. И благодаря, в частности, ему Соловецкий лагерь в 20-х годах был своеобразным духовным очагом, возле которого многие нашли спасение».

Владыка Иларион был избран главой Соловецкого православного духовенства. В 1926 году он тайно от начальства провел ночное пасхальное богослужение в недостроенной пекарне. Также священномученик стал одним из авторов «Памятной записки соловецких епископов» (9 июня 1926 года), в которой группа заключенных архиереев говорила о систематических гонениях на Церковь в Советской России, обличила неправду обновленчества, призывала к последовательному проведению в жизнь закона об отделении Церкви от государства, то есть о жизни Церкви без опеки и контроля госчиновников.

После Соловков владыка Иларион еще несколько раз подвергался арестам. Он умер от тифа в заключении. В бреду владыка, по словам присутствовавшего при его кончине врача, повторял «Вот теперь я совсем свободен!» — и благодарил Бога за скорую встречу с Ним.

Мощи святого находятся в московском Сретенском монастыре.

Епископ Аркадий (Остальский)

Епископ Бежецкий Аркадий (Остальский) был потомственным священнослужителем. В первый раз он был арестован вместе со своим отцом, который вскоре скончался в тюрьме, затем пережил еще несколько арестов, и был даже приговорен к смертной казни.

Когда шел суд, владыка, не дождавшись оглашения приговора, уснул. Конвоиры вынуждены были его разбудить, чтобы сообщить о смертном приговоре. «Ну что ж, — сказал владыка Аркадий, — благодарю Бога за все. Для меня смерть — приобретение». После суда паства выхлопотала смягчение приговора, и он был заменен на пять лет заключения.

На Соловки владыку выслали в 1928 году. «Среди заключенных пользовался особой популярностью, и каждое его слово считали почти за святое», — говорил один из свидетелей по его делу. Владыка Аркадий собрал вокруг себя православных священников, поддерживал их, следил за дисциплиной и за тем, чтобы никто не утратил бодрости духа. Для священнослужителей, не имевших поддержки от близких, он организовал своеобразную кассу взаимопомощи. Иногда владыке удавалось совершать у вольных монахов службу архиерейским чином: «только лишившись возможности посещать храм, мы по-настоящему оцениваем, что потеряли», — сказал он в одной из проповедей.

Также владыке удалось поработать в Соловецком музее — здесь он копировал древние грамоты (большинство из них сегодня хранится в Государственном историческом музее).

В одной из его лагерных характеристик говорилось:

«Лагерному распорядку не подчиняется… группировал вокруг себя служителей культа, …имеет большое влияние… Говорил, что „нужно благодарить Бога, что Он у нас не отнял еще возможность совершать моление здесь, как ранее в катакомбах“. Требует строгой изоляции и неуклонного наблюдения».

Владыку Аркадия расстреляли в 1937 году на полигоне Бутово.

Протоиерей Владимир Лозина-Лозинский

Протоиерей Владимир Лозина-Лозинский происходил из дворянского рода. Он получил юридическое образование и начал свою карьеру в Сенате. После прихода к власти большевиков он работал статистиком на Московско-Рыбинской железной дороге. Его семья жила тогда в церковном доме, по соседству с духовенством находившейся рядом церкви св. Екатерины. В начале «красного террора» настоятель этого храма протоиерей Александр Васильев и причт были расстреляны. Тогда Владимир Лозина-Лозинский решил стать священником.

Отбывая срок на Соловках, он многих поражал своим подтянутым, опрятным видом, спокойным лицом. «Изящный, с небольшой красивой остриженной бородкой, он уже по внешности отличался от общего типа русского духовенства…» — вспоминали другие заключенные. Аристократизм не исчезал даже тогда, «когда он отвешивал вонючую воблу» в продовольственном ларьке, разносил посылки или мыл управленческие уборные. При этом «светившаяся в нем глубокая любовь к человеку сглаживала внешние различия с окружающими», делала отца Владимира «своим». Он был «так воздушно-светел, так легко-добр, что кажется воплощением безгрешной чистоты, которую ничто не может запятнать», — так отзывались о нем.

Отец Владимир был расстрелян в 1937 году.

Протоиерей Владимир Медведюк

Протоиерей Владимир Медведюк впервые был арестован в 1925 году. Под давлением он согласился стать тайным агентом ОГПУ. Четыре года священник сотрудничал с властями, но совесть терзала его. В конце концов отец Владимир покаялся в содеянном перед духовником. Он сказал, что готов принять мучительную смерть, лишь бы искупить вину и больше не быть предателем. Так и случилось.

Вскоре следователь вызвал отца Владимира в отделение и спросил, почему он перестал передавать сведения. «Я больше не желаю сотрудничать», — ответил отец Владимир. Трое суток его пытались сломить, но священник больше не колебался. Ему дали три года Соловков, а в 1937 году расстреляли.

Архиепископ Петр (Зверев)

На Соловки архиепископ Воронежский Петр (Зверев) прибыл в 1927 году. Репутация его была такова, что не только заключенные, но и чекисты уступали ему дорогу и здоровались. Он в ответ осенял их крестным знамением.

Владыку Петра избрали, как в свое время священномученика Илариона (Троицкого), к тому времени переведенного в Ярославскую тюрьму, предстоятелем соловецкого духовенства. Владыка возглавлял тайные богослужения в лагере. Когда власти нашли и отобрали антиминс (священный плат, на котором во время литургии вино и хлеб пресуществляются в Святые Дары — Тело и Кровь Христовы), Евхаристию стали совершать на его груди.

В октябре 1928 года святителя Петра наказали — отправили на отдаленный остров Соловецкого архипелага Анзер за то, что он покрестил заключенную эстонку. Владыка писал оттуда: «Нынешний раз как-то особенно грустно и скорбно я встретил и провожу праздники — ведь шестые праздники провожу вне дома, не с теми, с кем бы желалось. Но все это решительно надо терпеть. Ну, что делать. Не так живи, как хочется, а как Бог велит». Во время заключения владыка составил акафист святому Герману Соловецкому — одному из основателей Соловецкого монастыря. По частям он пересылал его на открытках своим духовным чадам, так что в конце концов они смогли собрать вместе полный текст.

В 1929 году святитель Петр заразился тифом, от которого тогда умирали многие заключенные. В одной палате с ним лежал его духовный сын, который рассказывал потом, что в день смерти владыки явилась великомученица Варвара в сопровождении многих святых и причастила его.

Перед смертью архиерей написал карандашом на стене: «Жить я больше не хочу, меня Господь к себе призывает». Он скончался 7 февраля 1929 года на острове Анзер. Мощи святителя были обретены спустя 70 лет во время археологических раскопок на Соловках.

Епископ Афанасий (Сахаров)

Святитель Афанасий (Сахаров) в день 33-летия своего архиерейского служения (в 1954 году) подсчитал, что за все время своего архиерейства служил 33 месяца, в ссылках провел 76 месяцев, в тюрьмах и лагерях 254 месяца. Из многих месяцев ссылок около трех лет он провел на Соловках, работая сторожем и счетоводом. Там он заболел тифом, но выздоровел. После Соловков был отправлен в Туруханский край.

Своим духовным детям епископ писал: «Обычно в жизни бывает: чем дольше разлука, тем больше ослабевают связи. Христианская любовь изменяет этот порядок. Мои добрые заботники, движимые христианской, а не мирской любовию, с каждым годом усиливают проявление своей заботы и попечения, с каждым годом умножают свою милостыню. Если в первые 2 года 4 месяца мне было прислано 72 посылки (по 30 посылок в год), то в последний 1954 год их было уже 200. Да не оставит Господь Своею милостию благодетелей моих. Верю: услышат они во оный день: приидите, благословеннии Отца Моего… В темнице был Я и вы посетили Меня».

Святитель Афанасий, несмотря на все тяготы, прожил долгую жизнь. Он скончался в 1962 году. Многие знают его как автора текста службы Всем святым, в земле Российской просиявшим, — одной из самых радостных и светлых в году.

Священноисповедник Виктор (Островидов)

Священноисповедник Виктор (Островидов) был епископом Ижевским и Воткинским. На Соловках он отбывал заключение в одно время с академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачевым. Последний вспоминал о епископе: «Он был очень образован, имел печатные богословские труды, но видом напоминал сельского попика. Встречал всех широкой улыбкой (иным я его и не помню), имел бороду жидкую, щеки румяные, глаза синие. Одет был поверх рясы в вязаную женскую кофту, которую ему прислал кто-то из его паствы. От него исходило какое-то сияние доброты и веселости. Всем стремился помочь и, главное, мог помочь, так как к нему все относились хорошо и его слову верили».

По воспоминаниям профессора И. М. Андреевского, также бывшего заключенным на Соловках, «владыка Виктор был небольшого роста, всегда со всеми ласков и приветлив, с неизменной светлой радостной тонкой улыбкой и лучистыми светлыми глазами. „Каждого человека надо чем-нибудь утешить“, — говорил он и умел утешать всех и каждого. Для каждого встречного у него было какое-нибудь приветливое слово, а часто даже и какой-нибудь подарочек. Когда после полугодового перерыва открывалась навигация и на Соловки приходил первый пароход, тогда обычно владыка Виктор получал сразу много вещевых и продовольственных посылок с материка. Все эти посылки владыка раздавал, не оставляя себе почти ничего».

Владыка Виктор скончался от менингита в 1934 году, отбывая очередную ссылку.