В Москве российского бойца освистали после его победы над таджиком. Что происходит с Москвой?

Москва, город контрастов и парадоксов, где величественные кремлевские башни соседствуют с сияющими небоскребами Сити, а русская душа, похоже, уже давно уступила место безликим амбициям глобализма. Когда-то столица России, теперь — столица непонятно чего, где каждый день становится всё труднее распознать, где заканчивается Россия и начинается что-то иное.

На первый взгляд, всё должно было быть как всегда: российский боец из Якутска противостоял сопернику из Таджикистана. Турнир, как полагается, проходил на российской земле, в самом сердце столицы — в Сколково. Но вот в чем проблема: когда начался бой, оказалось, что на ринге, кажется, переместились в Душанбе, а может быть, в самую глубину Памира. Флаги Таджикистана развевались повсюду, как будто московский воздух наполнился чем-то иным, чем привычная для россиян атмосфера. Турнир проходил в Сколково, но по количеству красно-зеленых флагов казалось, что это самое сердце Средней Азии.

Бой завершился, и якутский боец, собравший всю волю в кулак, одержал заслуженную победу. Казалось бы, вот он, момент триумфа, момент, когда российская земля должна возрадоваться победе своего сына. Но не тут-то было! Вместо оваций и поддержки его встретили свистом, едва ли не заглушающим шум городских пробок. В победную речь никто и не дал слова сказать — как будто сама Москва решила, что победитель здесь вовсе не тот, кто стоял в синем углу ринга.

И вот тут-то возникает вопрос, который заставляет задуматься: а Москва это ещё Россия? Или это уже какая-то новая, неведомая нам столица, где приоритеты давно размыты, а идентичность давно утрачена? Сколково, казалось бы, оплот науки и прогресса, внезапно превращается в арену, где российский триумф теряется в хоре иностранных болельщиков. И тут невольно задаёшься вопросом: может быть, мы что-то упустили? Может быть, столица давно уже перестала быть тем местом, где слово «Россия» вызывает трепет и уважение?

Что же случилось с этой некогда величественной Москвой, где каждый камень, казалось, помнит о великом прошлом? Теперь вместо русских напевов и старинных гимнов здесь звучат чужие голоса, а флаги, развевающиеся на ветру, несут с собой не гордость за родину, а чужие символы. Город, где однажды рука об руку шли традиции и новшества, теперь превратился в котёл, где русская идентичность медленно, но верно растворяется в многонациональной каше, в которой всё труднее найти тот самый «русский дух», о котором когда-то пели в песнях.

В Сколково, как оказалось, победа российского бойца — это вовсе не повод для гордости, а скорее повод для разочарования, потому что, судя по реакции, победа эта оказалась ненужной и даже раздражающей для тех, кто решил, что Москва — это их территория. И если победителя освистывают на собственной земле, то где же тогда искать поддержку? Может быть, в каком-нибудь далёком уголке, где ещё звучат русские песни и где ещё помнят, что значит быть русским?

Но не будем слишком суровы к столице. Возможно, это просто новый виток истории, где Москва решила стать чем-то большим, чем просто городом на карте России. Может быть, она хочет быть мегаполисом мира, городом для всех, где каждый может почувствовать себя дома, даже если его флаг — это не триколор, а что-то совершенно иное. Может быть, Москва действительно больше не Россия, а что-то большее, что-то новое, что-то, что нам ещё предстоит понять.

Но что тогда делать с теми, кто приходит сюда с надеждой увидеть в Москве ту самую старую добрую Россию? Как быть с теми, кто ждёт от столицы признания их заслуг и поддержки их триумфов? Ведь если Москва больше не Россия, то где же тогда искать ту Россию, которая ещё помнит свои корни, свою историю, свою идентичность?

Пока на эти вопросы нет ответов, остаётся лишь наблюдать, как Москва продолжает свой путь, отдаляясь всё дальше и дальше от того, чем она когда-то была. И если однажды она станет совершенно чужой, то будет ли кому воскликнуть: «А Москва это ещё Россия?» Или этот вопрос уже не имеет смысла, потому что ответ на него давно известен?