Зачем Душанбе скрывает правду о китайских военных объектах в ГБАО
Министерство иностранных дел Таджикистана опровергло сообщение о китайской военной базе в республике.
«Таджикистан и Китай являются искренними стратегическими партнерами и сотрудничество двух стран развивается динамично по всем направлениям.
Душанбе и Пекин активно взаимодействуют по вопросам противодействия вызовам и угрозам как на двусторонней основе, так и в рамках международных и региональных организаций.
В этом контексте Таджикистан нацелен на дальнейшее развитие и углубление сотрудничества с Китаем в вопросах обмена опытом, внедрении передовых практик и укреплении потенциала соответствующих ведомств для своевременного выявления и купирования вызовов и угроз.
Намерены также укреплять взаимодействие с Пекином в борьбе с силами «трех зол», трансграничной организованной преступностью, включая незаконным оборотом наркотиков и киберпреступностью.
Отметим также, что между двумя странами налажены необходимые механизмы по проведению совместных мероприятий по подготовке и повышению кадров для пограничных и правоохранительных органов.
Касательно распространяемой некоторыми СМИ сообщений о якобы создании Китаем военной базы на территории Таджикистана, хотели бы заявить об их безосновательности. Данный вопрос не стоял и не стоит в повестке таджикско-китайских переговоров», – сообщает телеграм-канал МИД Таджикистана
Это сообщение не соответствует действительности.
В публикации «In Central Asia’s forbidding highlands, a quiet newcomer: Chinese troops» («В неприступных высокогорьях Центральной Азии тихий новичок: китайские войска») в Washington Post от 17 февраля 2019 года приведены космические снимки, карта и фотографии китайского военного объекта в ГБАО Таджикистана.
«В двух милях над уровнем моря, в негостеприимных высокогорьях Центральной Азии, появилась новая сила, охраняющая старый проход в Афганистан: Китай.
Согласно интервью, анализу спутниковых изображений и фотографий, а также наблюдениям из первых рук журналиста The Washington Post, в течение как минимум трех лет китайские войска незаметно контролировали этот «узкий проход» в Таджикистане сразу за западной границей Китая.
Хотя этот аванпост, состоящий из примерно двух десятков зданий и смотровых башен, покрыт тайной, он иллюстрирует, как влияние жесткой силы Китая расширяется вместе с растущим экономическим охватом страны.
Таджикистан, наводненный китайскими инвестициями, присоединяется к списку китайских военных объектов, в который входят Джибути на стратегическом Африканском Роге и искусственные острова в Южно-Китайском море, в самом сердце Юго-Восточной Азии.
Скромный объект в Таджикистане, который представляет собой трамплин в афганский Ваханский коридор, расположенный в нескольких милях отсюда, не получил публичного признания ни от одного правительства.
Подробности о деятельности Китая на объектах, некоторые из которых имеют китайскую и таджикскую эмблемы, не разглашаются. Также неясны механизмы их финансирования, строительства и владения. На спутниковых снимках видно, что они представляют собой две группы зданий, казарм и тренировочных площадок, расположенных примерно в 10 милях друг от друга возле входа в Ваханский коридор, узкую полоску территории на северо-востоке Афганистана», – пишет The Washington Post.
Во время поездки вдоль таджикско-афганской границы журналист The Post Джерри Шин увидел один из китайских военных комплексов и встретил группу китайских военнослужащих в форме, делающих покупки в таджикском городе, ближайшем рынке к их базе. На воротнике у них были знаки отличия подразделения из Синьцзяна.
«Мы здесь три, четыре года», – сказал в короткой беседе солдат, назвавшийся Ма, в то время как его китайские товарищи под руководством таджикского переводчика покупали закуски и пополняли свои мобильные SIM-карты в Мургабе, застроенном районе. малоэтажных домов примерно в 85 милях к северу от базы.
В России эту публикацию о китайских военных на высокогорной трассе Ош – Хорог восприняли с любопытством, а вот в соседней Киргизии – с большой тревогой. Таджикский пример эффективности давления на страну через списание или замораживание выплат финансовых долгов Китаю никто в Киргизии повторять не хотел. Сначала Таджикистан был вынужден уступить участки территории Таджикской ССР, что было подано как «взаимовыгодное согласованное решение спорных приграничных вопросов», а потом появились китайские военные на Памире, в Горно-Бадахшанской автономной области Республики Таджикистан.
В Москве, а также в столицах республик Центральной Азии о военной активности китайцев на таджикском Памире хорошо осведомлены.
По данным российского Генштаба, пункт китайской военной радиоэлектронной разведки в Бадахшане появился как гражданский объект. Он построен Синьцзянским производственно-строительным корпусом (СПСК, The Xinjiang Production and Construction Corps, XPCC или Bingtuan). СПСК является самой крупной в мире «гражданской» Трудовой армией (в настоящее время до 2 млн. чел.), этот военно-инженерный корпус имеет в своём составе университеты, инженерные и строительные подразделения, несколько городов, не подотчетных и не контролируемых правительством Синьцзян-Уйгурского автономного округа. Корпус уже пытался войти в наше евразийское пространство, через предложение казахам начать масштабное освоение «пустующих сельскохозяйственных земель в Казахстане», но казахи мудро отклонили «выгодное финансовое предложение» китайцев. СПСК в последние полтора десятка лет важнейшие проекты за рубежом или в самом Китае с привлечением иностранных компаний реализует в основном через свои частные коммерческие организации – акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью. Поэтому иностранцы ведут дела не с гражданской мобилизационной Трудовой армией СПСК, а с коммерческими компаниями.
Китайский военный объект в ГБАО Таджикистана юридически вообще не является военным объектом. Поэтому никаких специальных согласований с правительством Таджикистана, постоянного или временного получения земли под объект, и, соответственно, информирования военных союзников по Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), в данном случае не требовалось.
Контейнеры с радиоэлектронным оборудованием и жилые здания (коттеджи) являются юридически сугубо гражданским хозяйственным объектом коммерческой деятельности. Китайский объект предназначен для материально-технической поддержки грузовых автоперевозок и иных коммерческих хозяйственных задач по обеспечению деятельности в Таджикистане китайских корпораций (строительство дорог, освоение горных недр и др.). Объект это и делает – ведь главной задачей СПСК является хозяйственная деятельность.
Важнейшими военными задачами китайского объекта в ГБАО являлось в то время: радиоэлектронное прослушивание американских военных и сил Международной коалиции в Афганистане, объектов 201 русской военной базы в Таджикистане и пограничников ФСБ России в Алайской долине и в Оше в Кыргызской Республике.
С какой целью в Душанбе решили в очередной раз опровергнуть то, что давно известно всем заинтересованным акторам, как региональным, так и внешним, сказать трудно.
Не исключено, что китайцы возобновили свои претензии заполучить территории Таджикистана у пика Победы, вблизи ледника Иныльчек, и севернее, у пика Хан-Тенгри, через формат «взаимовыгодного разрешения небольших территориальных приграничных вопросов».
По площади эти участки намного меньше, чем площадь ранее уступленных Китаю таджиками земель на Памире, однако значение их намного выше. Речь идёт и о контроле водостока рек, текущих с ледника Иныльчек, и об очень богатых месторождениях урана, золота, редкоземельных элементов и других ценных полезных ископаемых.
В такой ситуации Эмомали Рахмон вынужден не только называть черное белым, но и максимально скрывать от общественности распродажу территории своей страны.
Тураджон Махкамов